— Ещё в 1991 году, когда я узнал о решении Усть-Ордынского округа отделиться от Иркутской области и стать отдельным субъектом РФ, я был противником этой идеи. Тогда я работал в облисполкоме, первым заместителем по сельскому хозяйству у Юрия Абрамовича Ножикова. Поэтому все политические процессы протекали у меня на глазах. Я знал, что округ много потеряет, особенно в сельскохозяйственном производстве. Потеряют все шесть районов. Аларский, например, был самым большим районом Иркутской области по производству зерна. Вместе с нашими Куйтунским и Заларинским районами они были самыми зерновыми в регионе.

Другие районы округа тоже трудились на «общий стол» и показывали неплохие результаты. В тяжелейших условиях производил сельхозпродукцию Нукутский район. Более того, Аполлон Иванов, руководитель СХЗАО «Приморское», первым в нашем регионе начал осваивать безотвальную систему земледелия. Это особенно важно для засушливых нукутских мест.

Но главное даже не это. Округ всегда был животноводческим районом, производил большое количество мяса и молока. Продукция поступала на рынки Иркутска, Ангарска, Усолья-Сибирского, Шелехова. Молоко, производимое в округе, развозилось по молочным комбинатам этих городов. Мясо шло на мясокомбинаты.

В процессе разъединения мне больно было смотреть на своих коллег-аграриев из Усть-Ордынского округа, которые тяжело переживали за своё производство. Уже в первые годы округ значительно потерял — и в бюджетной поддержке, и в рынках сбыта. Были и другие — объективные и субъективные — причины, которые привели к снижению продуктивности сельского хозяйства округа.

— А Иркутская область, понесла ли она потери от разъединения? Или даже не заметила, что лишилась округа?

— Конечно, Иркутская область тоже понесла потери. В тех городах, куда поступала продукция из округа, проживает более полутора миллионов жителей. Они же не стали меньше покупать продуктов. Округ ушёл с рынков, и мы стали завозить продукцию из других регионов. Это, естественно, сказалось на качестве. Гормолкомбинаты начали разводить порошок, прилавки магазинов заполонили продукты из-за рубежа…

Потеряли мы и в селекционной работе. Раньше, когда область была единой, мы вместе занимались селекцией. У нашего научно-исследовательского института сельского хозяйства было три опытно-производственные базы — ОПХ «Иркутское» в Пивоварихе, «Буретское» в Усольском районе и «Элита» в Эхирит-Булагатском районе. Одно хозяйство занималось пшеницей, другое — овсом и ячменем, третье — селекционной работой в животноводстве. В Пивоварихе тогда выращивали коров, надой молока от которых составлял более 5000 литров в год. Сегодня таких показателей нет практически ни у кого.

— От того, что область потеряла одно из селекционных хозяйств — «Элиту», которая работала с пшеницей, аграрный сектор сильно пострадал?

— Я должен раскрыть небольшой секрет. Производственные отношения между НИИ сельского хозяйства и ОПХ «Элита» не прерывались. Бюджетные деньги по статье «Семеноводство» частично поступали и в «Элиту». С точки зрения бюджетного законодательства это, возможно, являлось нарушением, но стратегически это было совершенно верное решение. Благодаря ему удалось сохранить базовое элитное хозяйство. Теперь, когда для сотрудничества не будет больше никаких преград, мы сможем полноценно заниматься селекционной работой на территории всего региона. Надо сказать прямо: утеряно было многое. Хозяйства теряли собственные семена, так как у многих не было зерносушилок. Те семена, которые мы завозили из других регионов, большей частью были не районированы в области. А районированных семян не хватало, чтобы распространить на все хозяйства, которые в них нуждались.

— Но этой осенью ОПХ «Элита» не смогло реализовать все выращенные семена…

— Конечно, у предприятий нет денег. Семена элитные и первой репродукции стоят не три тысячи рублей за тонну, как фуражное или товарное зерно. Их цена доходит до 10-15 тысяч рублей за тонну. В этом году ГУСХ сможет, наконец, дотировать приобретение семян в «Элите» нашими хозяйствами. Предстоящее объединение уже помогает решать проблемы в аграрном секторе.

Сельское хозяйство — это ведь не просто производство молока, мяса и зерна. Это же уклад жизни! Люди, которые живут в селе, если остались без работы, без заработной платы, они вынуждены полностью замкнуться на своём личном подсобном хозяйстве. А когда стали разваливаться коллективные хозяйства, наравне с ними стали хуже себя чувствовать индивидуальные, частные, крестьянско-фермерские хозяйства. За этот период были ликвидированы все заготовительные организации, которые принимали продукцию на местах. А самим частникам привезти продукты на рынок за 100-200 км совсем непросто. Ведь литр бензина сегодня намного дороже, чем литр молока!

Мне, кстати, нравится, как в Усть-Ордынском округе оказывается поддержка личным подсобным хозяйствам — выделяется по 300 рублей в год на каждую корову. Частникам сегодня обязательно нужно выплачивать субсидии — на голову скота или на литр сданного молока. Эти вопросы в округе уже давно решаются, в области мы пока только занялись их решением.

— То есть в процессе объединения область будет использовать положительный опыт, накопленный за эти годы в округе?

— Естественно, ничего зазорного в этом нет. Считаю, что они накопили хороший опыт поддержки личных подсобных хозяйств. Есть и другие неплохие решения: например, в округе созданы в нескольких районах машинно-технологические станции, которые обслуживают как коллективные, так и частные, фермерские хозяйства. Сегодня, когда техника стоит очень дорого, купить лишний комбайн или трактор не может себе позволить даже вполне состоятельное сельхозпредприятие. Тем более это трудно сделать фермеру или владельцу личного подсобного хозяйства. Нам снова нужны МТС, какие существовали ещё до войны. В области несколько лет назад занялись было их созданием, но почему-то решили, что каждая такая станция должна иметь свой участок земли. Что получилось в итоге?

Я, как владелец небольшого фермерского хозяйства, года два назад обратился на ближайшую станцию с просьбой помочь мне убрать одно поле — было у меня около четырёх гектаров хорошего ячменя. До сих пор жду. Оно и понятно: раз у них есть свои собственные поля, они же, пока их не уберут, ни к кому не поедут. В округе, я слышал, эмтээсовская техника работает не на своих, а на чужих полях. Это верное решение, надо смотреть, учиться у них. Я считаю, надо не чураться друг друга, вместе воссоздавать то, что было утеряно, вместе делать новое, учиться всему прогрессивному, что накоплено и нами, и ими. Надо опять, как это было во времена моей юности, всем миром поднимать сельское хозяйство…

Беседовала Елена ВЕСЕЛКОВА