Первая жизнь КВН была яркой, но недолгой (наверное, можно добавить: яркое долго не бывает), он незаметненько самозакрылся и самовозродился лишь через двадцать лет, когда пришла гласность. Путь и судьба иркутского КВН в общем таковы же, как и его «большого брата».

Будучи одним из капитанов на первой встрече, а потом членом жюри встреч следующих, я храню исторический альбом — больше двухсот пятидесяти снимков из зала, со сцены, из судейской ложи, с телевизионного экрана, пригласительные билеты, протоколы жюри, эмблемы-значки команд, вырезки рецензий и аналитических статей об иркутском КВН 1960-х годов розлива.

Вот перечень организаций с названиями их команд, успевших посостязаться тогда перед телевизионными камерами на сценах Дома политпросвещения и ТЮЗа: Промстройпроект (ПСП) и Сибирский энергетический институт (СЭИ); управления железной дороги («Чугунка») и Аэрофлота («Штопор»), Иркутский институт органической химии («Ох») и Иргиредмет («Дробилка»), Иркутскгражданпроект («Кнопка») и СибИЗМИР («Солнечные пятна»), ИГУ («Удочка») и ИПИ («Пи»); сборные Ангарска и Усолья.

Естественно, наш «периферийный» КВН уступал всесоюзному в художественности, общем оформлении, но в плане остроты и адресности критики, облечённой в художественную форму, но не аллегорической (не ослы и соловьи, а прямым текстом), как и в плане оригинальности сценических находок (голь на выдумку хитра), — тут у нас было в общем явно похлеще.

Особо запомнились безупречные в художественном смысле (при лаконизме оформления и остроумии с подтекстом) «Кот в мешке» у железнодорожников, «Юмор и человечество» у химиков, пьеса-экспромт с буквой «К» у астрофизиков. Явно лучший фильм — и сценарно, и режиссёрски, и операторски — о рабочем дне химика (эффекты там были потрясающие — и это безо всякой компьютерной графики, со взрывами вживую). Самая смелая сатира — «Песня о дураках и ярлыках» у «Дробилки»: зал на мгновение замер, а потом взорвался, когда исполнители повернулись спинами, где были надписи: генетик, кибернетик, космополит — эхо этих «ругательных» слов из соответствующих постановлений ещё не затихло. Откинув руку с камерой, я сфотографировал членов жюри в тот момент — весёлыми были лица не у всех, но председатель, первый секретарь обкома ВЛКСМ Генадий Куцев хохотал безудержно.

Лучшие болельщики были явно у химиков-органиков: организованные и управляемые, вооружённые десятками плакатов, они всё выдавали к месту, в нужное время, помогая своей команде и не мешая соперникам: песни в паузах, скандирование, картинки и лозунги в руках, на длинных палках и даже на взлетавших к потолку воздушных шариках.

Секретной сверхбомбой оказалась конгениальная находка энергетиков: когда у них сорвался конкурсный номер «Танец», они придумали и за три вечера смонтировали световое табло из сотен аргоновых лампочек. Плоский чёрный ящик таинственно вынесли из-за кулис, расчехлили, табло вспыхнуло бегущими по вертикали и горизонтали красными огоньками, грянула запись, табло погасло, а потом там появился потешный, задорный робот. Повинуясь тумблерам, которыми управляли двое, робот задёргался в лихом твисте — в восторге зашлись даже болельщики соперников, это видно на панорамном снимке зала со сцены.

Успех, эффект и эхо от первой встречи иркутского КВН оказались неожиданно сильными, а отмеченные «отдельные недостатки» буквально сразу стали исправлять. В частности, по следам фотоконкурса «Удивительное рядом» достроили центральный вход в политех (до того встречные толпы из сотен студентов сшибались, фильтруясь через одну-единственную заднюю дверь), наладили работу мусороуборочных машин в академическом микрорайоне, пошли репрессии на распивающих спиртное в пунктах общепита…

У иркутского КВН была одна явно уникальная особенность: все встречи шли в прямой эфир (плёнкой на 120 минут записи наша студия тогда не располагала) без репетиции перед камерами и — в такое особенно трудно поверить! — без просмотра и разрешения цензуры (просматривать-то было нечего…). Цензура (страшное для всех СМИ слово «Обллит») вынуждена была залитовать страничку сценария первой встречи с общими словами: «Выход команд», «Приветствия команд», «Дуэль капитанов», — поскольку ничего другого представить было невозможно, а встречу уже широко разрекламировали — при отмене передачи получился бы слишком большой скандал.

Явно помогло, что в организаторах вместе с телевидением фигурировал обком комсомола — если что, на него можно было сослаться. Но в любом случае редактор передачи Нелли Матханова и режиссёр Теофиль Коржановский пошли на колоссальный «профессионально-идеологический» риск — понять это могут лишь ветераны журналистики: тогда — это вам не теперь.

Ведущими почти всех встреч, начиная с первой, были Елена и Георгий Люстрицкие. Первым председателем жюри был поэт и литератор Марк Сергеев, тогда — ответсекретарь Иркутского отделения Союза советских писателей, кандидат в члены обкома КПСС. В первый состав жюри, сработавшего явно неудачно (при «разборе полётов» не смогли предъявить ни «прейскуранта» номеров, ни протокола судейства, промежуточные очки не объявлялись) и совсем не по-кавээновски, входили «лучшие представители иркутской интеллигенции», потом их вытеснили «профессионалы», капитаны и основные забойщики уже выступивших команд.

Ещё одна оригинальная местная деталь. Участники встреч в Москве с самого начала (кстати, и иркутского КВН теперь) — это в подавляющем большинстве студенты и уж во всяком случае — молодёжь. А у нас в 1960-х соревновались с самого начала вполне «взрослые» по своему статусу игроки. Вероятная причина в том, что средний возраст инженеров и учёных в Сибири вообще и в Иркутске в частности был тогда значительно ниже, чем в центре, и что сибиряки дольше сохраняют активность «жизненной позиции».

Организаторы для профилактики излишней жёсткости состязаний, соблюдения корректности остроумия вводили целевые номера — к примеру, «Конкурс вежливости», подарки к знаменательным для противника датам, «Сделать приятное» в дуэлях капитанов.

Почему столь быстро, всего-то в полуторагодовалом возрасте, скоропостижно скончался иркутский телевизионный КВН? Московский, всесоюзный КВН закрыли явно по указанию сверху: он не соответствовал «усилению борьбы с чуждой идеологией». Возможно, иркутский КВН мог бы продолжаться, если б его организаторы от спонтанного проведения первых встреч в период «бури и натиска» перешли к системной организации, долгосрочному планированию встреч. Провели опрос желающих принять участие, разделили их на зоны по какому-то принципу (творческая интеллигенция, студенчество, наука, малые города…) со ступеньками полуфиналов, — но местному телевидению такое было не по силам, а Иркутский обком комсомола после того, как «ушли» боевого и безоглядно инициативного Геннадия Куцева, вернулся на позиции послушного сына КПСС.

Но наш КВН явно успел многое дать в Иркутске. Во-первых, участвовавшие в нём коллективы продемонстрировали — прежде всего себе! — что они имеют что показать вне своих служебных обязанностей, своей специальности. Во-вторых, короткая, но сильная эмоционально-творческая встряска способствовала организации новых форм интеллектуального отдыха. Так, в Академгородке энергетики создали молодёжный клуб «Минимакс» (к слову, эмблемка — ставший знаменитым до легендарности пляшущий робот, дебютировавший на голубом экране как символ умного веселья), сразу выросший в клуб Иркутского научного центра и взятый под эгиду обкомом ВЛКСМ, у химиков активизировалось вечернее кафе-клуб «Берёзка», а у астрофизиков — клуб любителей юмора «Долю»… В-третьих, были установлены личные связи между «старыми» иркутянами Правобережья и новыми — Левобережья (не зря — и, наверное, не совсем случайно! — во всех встречах состязались команды противоположных берегов, исключая сборные Ангарска и Усолья). Эти контакты помогли развернуть работу совета молодых учёных, созданного при обкоме комсомола, оперативно подготовить и успешно провести областную конференцию-смотр работ научной и технической молодёжи — дюжина секций, полторы сотни докладов буквально по всем отраслям знаний.

Вскоре после конференции при обкоме комсомола удалось создать хозрасчётное научно-производственное объединение «Сибирь», чьи отраслевые филиалы позволили ускорить внедрение в практику достижений науки через бригады, куда входили молодые учёные и производственники. Так что есть за что сказать спасибо иркутскому КВН шестидесятых.

Фото из архива автора