Вечером, после водворения на место заключённых, которых днём выводят на этап — в суд и для проведения следственных действий, — и начинается, собственно, жизнь тюрьмы. Перед вечерней проверкой в камеры приводят также пополнение. 13 июля конвоиры ввели в «хату» и Копчёного. Его «кумарило» всю ночь. Общаться с ним никто не захотел: наркоша, о чём с ним можно говорить? К тому же, по опыту зэки знают: на продуктовую помощь от родных наркоманам, как правило, не приходится рассчитывать.

До ареста Копчёный полтора года плотно сидел на героине, и сейчас его просто рвало на куски. Высокая температура, боли и непроизвольные сокращения мышц — ломка — совершенно измотали его. Когда парня в очередной раз начинало колотить, он от нестерпимой боли жалобно подвывал. Это, в конце концов, всем в «хате» надоело. Ему велели прекратить выть, но Копчёный не внял: он был уже на полпути в ад. Наркоману кинули матрац прямо на бетонный пол, и он, скукожившись на тюфячке, судорожно бился в абстиненции. И продолжал подвывать. Измученные постоянными судорогами мышцы тела нестерпимо болели.

На третий день Копчёный сильно захотел есть. И потянулся за чужой пайкой хлеба… В камере самое страшное преступление — крысятничество. В перенаселённых «хатах» СИЗО ничто не остаётся незамеченным.

В камере у каждой группы заключённых, так называемой «семейки», есть лезвие. Служит оно обычно мирным хозяйственным целям: отрезать и перешить пуговицы, что-то смастерить. Утром Копчёный выпросил лезвие, а когда большинство в «хате» заснуло, вскрыл себе вены на руках. Он метался в болевом шоке по тесной камере, разбрызгивая кровь на спящих соседей. Его долго не могли поймать, а когда сбили с ног и одни держали обезумевшего от героиновой ломки, а другие перетягивали ему запястья, многие испачкались его кровью. Вызвали врача, больного отправили в стационар, и через пару дней перебинтованный Копчёный вновь появился в камере.

Тогда один из заключённых заметил разбухшую щитовидную железу и воспалённые лимфоузлы наркомана. Страшная догадка врезалась в сознание сокамерников: у Копчёного СПИД, а его поступок — месть за унижение. Принимались запоздалые меры: свои покрытые из-за чесотки ранами тела и камеру вымывали по нескольку раз в день. Слишком многие контактировали в ту роковую ночь с заражённой кровью наркомана.

Вечером, распустив носки Копчёного, зеки сделали капроновую удавку. И через несколько минут душа его отлетела в мир иной.

— Он сам просил, чтобы его удавили. Жить не хотел, ломка у него была сильная. Вены вскрыл сам, — дружно заявили свидетели-сокамерники на заседании суда. Затянувший удавку на шее наркомана заключённый дал показание, что в тот день к нему с просьбой умертвить обратился подследственный по прозвищу Копчёный. Это видела и слышала вся камера. Он решил удовлетворить просьбу сокамерника, чтобы тот не мучился.

— Прикинь, как мне тогда повезло: я за неделю до него заехал на ту «хату» и ещё не успел загнить, — рассказывал мне бывший подследственный. — А ведь двое из нашей камеры подхватили ВИЧ, может, из-за этого ласты уже загнули…

Однако судья, рассмотрев уголовное дело, добавил к двум уголовным статьям «пожалевшего» наркомана заключённого (а тот находился под следствием за серию вооружённых ограблений) ещё одну — «мокрую», накинув также соответствующий срок: вышло по совокупности 9 лет строгого режима.