Кандидат медицинских наук, старший научный сотрудник НИИТО Николай Валерьевич Тишков, руководящий одним из его профильных научно-клинических отделов, считает, что в последние несколько десятилетий травматизм стал намного сложнее. Сочетанные политравмы — такой же символ техпрогресса, как, скажем, набирающий всё большие обороты темп жизни. Научные сотрудники, лечащие врачи, медсёстры, в силу своей профессиональной специализации напрямую «мобилизованные» травмой, именно так себя позиционируют: мало ли какие сюрпризы подкидывают обстоятельства — нужно быть готовыми ко всему. Вот почему в этом институте, выражаясь военным языком, несколько подразделений: непосредственно травматологическое; гнойной хирургии (или осложнённой травмы); анестезиологии и реанимации; микрохирургии, ортопедии и нейрохирургии.

— Мы не работаем по экстренности, — говорит мне Николай Валерьевич Тишков. — Для нас свежая травма — та, что уже имеет свой «возраст», как минимум недельный.

А я думаю о том, что застарелая травма не менее коварна, чем мина замедленного действия: поди узнай, чем она отзовётся в организме. Такое рисковое сравнение не звучит в рассказе об академическом НИИ травматологии и ортопедии чужеродно. Ведь что ни говори, а вырос он и оформился в сущность, значимую для сибирской медицинской науки, из тылового эвакогоспиталя; его нынешнее шестидесятилетие подчёркивает кровную связь с победой в Великой Отечественной.

Да, хирурги-травматологи института не работают «по экстренности». Зато они, как некогда их предшественники — госпитальные хирурги, «работают» по таким увечьям, которые по тяжести последствий вполне могут быть сопоставимы с ранениями на поле боя. «У нас врачи владеют как методами фиксации отломков костей, так и методами санации гнойных очагов. Поэтому в наших стенах всегда уникальные ситуации», — говорит главврач Иркутского академического НИИТО Ольга Михайловна Махоткина. Сама хирург-травматолог, она вот уже третий год организует весь лечебный процесс всех клинических отделений научно-исследовательского института, объединившего научную мысль и руку практикующего врача в одно неразрывное целое. Руководить, обеспечивать нормальные условия лечебной работы в НИИТО очень непросто. И прежде всего потому, что о его стены бьётся никогда не спадающая, не ведающая отливов волна несчастий и боли. Положение с травматологией в районах Приангарья да и вообще в провинциях Сибири очень непростое. Нет кадров — травму «принимают» и, насколько позволяют обстоятельства, лечат хирурги общего профиля, где нет самого элементарного оборудования для оказания специализированной помощи; даже в Иркутской областной клинической больнице нет травматологического отделения. В НИИТО травматологи по-своему комментируют ненормальное положение, сложившееся в их отрасли практической медицины: «Задача у наших коллег — общих хирургов одна: чтобы человек выжил. А уж к нам поступают тяжёлые — для дальнейшего лечения». И вновь возникает всё та же ассоциация: академический научно-исследовательский институт травматологии и ортопедии на шестьдесят первом году своей жизни выполняет те же функции, что и его предтеча — тыловой госпиталь. Он принимает самых трудных, самых тяжёлых пациентов «со всей сибирской округи». Из бывших республик бывшего государства — тоже. Во всяком случае, отделение осложнённой травмы (гнойной хирургии), действительно, единственное в Восточной Сибири.

Попасть в НИИТО на лечение стремятся многие. Такова его известность и ничем не запятнанная репутация. Средний же возраст научных сотрудников и врачей, работающих в его профильном отделе, — около 40 лет. Как считают они сами, «это прекрасная пора, когда уже есть знания, есть мудрость, есть опыт и на вещи смотришь другими глазами».

От себя добавлю: они смотрят «на вещи» глазами не холодных, безучастных ремесленников от медицины, а настоящих врачей, чувствующих чужую боль. Таков сам руководитель профильного институтского научно-клинического отдела Николай Валерьевич Тишков. Таковы заведующие клиниками: травмотологии — Марина Эдуардовна Пусева и гнойной хирургии — Дмитрий Геннадьевич Данилов. Таковы опытнейшие микрохирурги Вадим Николаевич Зеленин и Игорь Александрович Куклин. Таковы все их коллеги: Алексей Васильевич Ткаченко, Вячеслав Юрьевич Васильев, Максим Михайлович Гришин, Светлана Николаевна Леонова, Александр Владимирович Золотарёв, Игорь Анатольевич Очиров. Разными путями пришли они в академический институт травматологии и ортопедии, но все сложились как личности, как прекрасные специалисты. Вот их мнение об избранной профессии: «Как нет и никогда быть не может одинаковых ситуаций, приводящих к несчастью, так нет и быть не может однотипных операций. И в этом основная сложность нашей профессии».

Мне же думается, что сложность дела, которому они служат, в наших глазах заключается в гуманной миссии, на них возложенной. На медицинском, исключающем все эмоции диалекте миссия эта может быть определена как органосохранные методики лечения. Что на житейский бытовой язык переводится как подаренная человеку возможность избежать ампутации и оставаться таким, «как все». Занимаясь ли эндопротезированием суставов; разрабатывая ли авторские способы лечения остеомиелитов; замещая ли костные дефекты одним блоком (кость, нервы, мышцы) — всё делают здесь на высочайшем профессиональном уровне, с помощью современных высоких технологий. Как в самых известных клиниках подобного профиля в мире. Стержневая линия, вокруг которой концентрируется коллективное напряжение воли и творческой мысли, — лечение травматических недугов в их отдалённом периоде. Решается проблема, конечно, по-разному, в зависимости от специализации сотрудников. Но и при самом тонком разделении их труда можно сказать, что они все стоят на общей профессиональной и нравственной платформе, исповедуя уважение к своим пациентам и развивая наследие, оставленное им, нынешним, их предшественниками. Например, в осложнённой травме — Рахмиелем Евелевичем Житницким…

Однажды спросила хирурга Данилова: часто ли приходят ему на ум мысли о нашей хрупкости и беззащитности? Он ответил:

— Да, с одной стороны, человек — очень хрупкое существо. Но с другой — такое выносливое! К нам поступают пациенты, которые оперируются по десять, по двадцать раз. Я лично знаю людей, которые ложились на операционный стол более ста раз. Люди сознательно идут на новую боль, на новый риск, чтобы преодолеть свой недуг.

Что ж, хирургу Данилову, перевидавшему и прооперировавшему немало пациентов, виднее. Только ведь известно: вместе с больным на риск идут и хирурги; их тоже за дверьми операционной поджидает случай. Чтобы его укротить, усмирить его непредсказуемый нрав, надобно большое доверие к врачам. Сама атмосфера академического НИИТО питает именно такую веру пациентов в интеллект, в порядочность, в руки тех, кому они вверяют себя. Веру, которая помогает, преодолевая барьеры физической боли, перемогать недуги.