Знал ли отец Африкана Андрей Николаевич, потомственный крестьянин-скотовод, а потом, после переезда в Улан-Удэ, рабочий паровозно-ремонтного завода, кем станет его сын? Вряд ли. Но старший Бальбуров сумел передать сыну всё, что сам знал о родной поэзии: он обладал богатейшей памятью, помнил массу легенд, преданий, сказок и песен, и благодарный сын не забыл это. Пройдут годы, и со слов отца он запишет в сборник «Унгинский фольклор» десятки легенд, сказок и песен о традициях родного народа.

Те, кто его знал, написали о нём немало хороших книг, воздали должное и таланту писателя Бальбурова, и его яркой, бьющей через край жизни. «Он был ярчайший, огромного дарования публицист. Он был, не побоюсь этого слова, великий публицист» — так говорил о нём в очерке «Неистовый Африкан, или Непризнанный триумф» человек, близко знавший Бальбурова, писатель Эрдэни Уланов.

«Думается, это сказано не зря. Глубоко убеждён, что в Бурятии не было равного ему публициста. Он вошёл в историю её культуры также умелым собирателем и создателем её литературных сил. Благодаря ему многие читатели у нас и за пределами республики, а также страны узнали подробнее и шире о бурятском народе, его сыновьях и дочерях, их трудолюбии, таланте, подвигах и о культурных связях с народами других стран».

Так говорит о Бальбурове человек, хорошо знающий не только его творчество, но и его самого, ибо они учились в одно время на историко-филологическом факультете Иркутского госуниверситета, — Раднай Андреевич Шерхунаев.

Он — автор многих книг о бурятском фольклоре, кандидат филологических наук, доцент кафедры журналистики ИГУ, много лет преподавал нам теорию и практику. Уйдя на пенсию, всецело отдался любимому делу — продолжил начатое книгами о сказителях бурятского эпоса «Аполлон Тороев», «Сказитель Пеохон Петров», «Певцов благородное племя», «Земли аларской сыновья» и др.

Книга Радная Андреевича выходит за рамки жизнеописания и творческой деятельности одного только человека. Она много шире. Раскрывая образ своего героя как бы в срезах времени, он короткими, ёмкими штрихами даёт оценку и самим им пережитому. Ещё 14-летним мальчишкой принёс юнкор Шерхунаев свою первую заметку сначала в районную, а потом и в областную газету — «Восточно-Сибирскую правду». Потом эта работа стала смыслом всей его жизни. Именно сходством жизненных позиций объясняется его желание (слава богу, осуществлённое!) написать большую, принципиальную работу — книгу о своём земляке и единомышленнике.

Бальбуров рано начал пробовать свои силы в журналистике, писательстве. Начав с небольших заметок в местной прессе, он перед войной работает уже литературным сотрудником «Бурят-Монгольской правды». Много ездит по селениям и аймакам республики.

«Он был силён тесной связью с народом в целом. В груди пылал огонь жизни, согревал его душу и освещал дорогу своим сиянием. Труд — его радость, музыка, он и давал энергию и вдохновение», — говорит о нём Р. Шерхунаев.

В эти же годы А. Бальбуров публикует в печати свои первые литературные произведения. Африкан Бальбуров держал тесную связь со многими сибирскими писателями. Позже он писал в своей книге «Двенадцать моих драгоценностей»: «с конца тридцатых годов… я часто ездил в Иркутск со своими рассказами к Константину Седых и к Ивану Ивановичу Молчанову-Сибирскому». Это общение обогащало А. Бальбурова новыми мыслями, новыми идеями, учило работать над словом.

В 1940 году его приняли в члены Союза писателей СССР. Но началась война, он оканчивает курсы политсостава в Иркутске, его принимают в партию, а в 1942 году направляют на учёбу в зенитно-артиллерийскую школу. Однако воевать на фронтах не пришлось: тяжёлая болезнь укладывает его на больничную койку, а приговор врачей — «не годен» — отправляет его домой, в Улан-Удэ. В 1944 году он становится собственным корреспондентом «Правды» по Бурят-Монголии.

«Африкан понимает, — пишет Р. Шерхунаев, — что журналист должен не только многое знать, быть не только исследователем жизни, но и политиком в полном смысле этого слова. В отличие от щелкопёров, верой и правдой служащих денежному мешку, потому продажных, готовых на любую ложь, с мелкой и подленькой душонкой, Африкан Бульбуров был непреклонным и несгибаемым правдолюбцем, истинным борцом за правду и счастье людей труда. За свою идею он готов был драться до последнего вздоха. Можно смело утверждать, что Африкан Андреевич в журналистской области был зубром, специалистом высшего класса…».

Очень поучителен принципиальнейший эпизод из жизни собкора «Правды», сыгравший драматическую роль в жизни Бальбурова. «Правда» помещает материал Бальбурова «Плоды формального руководства», где критикует стиль работы руководства обкома партии. Достаётся и первому секретарю. Это был по тому времени (1946 год) смелый и открытый шаг журналиста. В Москве расценили иначе…

Чтобы оправдать свою неспособность выправить дело, первый секретарь А.В. Кудрявцев стал на путь раздувания клеветнической кампании против ведущих представителей научной и художественной интеллигенции… Многие партийные и советские работники подвергались преследованию и гонению, снимались с работы.

Редколлегия «Правды», забыв, что ещё недавно награждала своего собкора за отличные статьи, предпочла остаться в стороне. Бальбурова в результате не только выгоняют с работы, но и приписывают ему «буржуазный национализм», исключают из Союза писателей.

Но он не падает духом, не смиряется, верит, что правда всё-таки победит (и это случилось в 1951 году, когда вышедшее постановление ЦК ВКП(б) всё расставило на свои места, но для этого потребовалось долгих 5 лет).

Он вернулся на родину предков — на аларскую землю. Четыре года работал учителем в сельской школе. Потом в Улан-Удэ, в областной газете, а затем на протяжении тринадцати лет редактором журнала «Байкал». «Байкал» выходит при нём на двух языках, русском и бурятском, — явление в то время редчайшее. Его редакторское кредо — быть независимым от разного сорта конъюнктурщиков. Он причиняет сплошное беспокойство цензорам от идеологии, публикуя такие книги, как «Чёрные лебеди» И. Лазутина, «Улитка на склоне» братьев Стругацких, и других «неблагонадёжных» авторов. Бальбурову снова пришлось уйти. Не меньшее мужество проявил Африкан Андреевич, добиваясь публикации романа И. Калашникова «Жестокий век». Он привлёк на свою сторону известного академика А.П. Окладникова, доктора исторических наук, и в конце концов добился своего: роман был напечатан.

У него был огромный талант общения. Кабинет редактора «Байкала» никогда не пустовал, Африкан Андреевич знал известнейших людей страны и своего края — в книге «О дружбе и счастье» он пишет о своих встречах и беседах с Михаилом Шолоховым, Евгением Вучетичем, Всеволодом Ивановым, Галиной Серебряковой, Натальей Кончаловской, Алексеем Окладниковым, Расулом Гамзатовым, Давидом Кугультиновым, Александром Смердовым, Константином Седых, Иваном Молчановым-Сибирским и другими писателями, наставлявшими молодого автора на «путь истинный».

Известно: настоящий, многосторонний и мощный талант в природе человеческой редок. И Раднай Андреевич весьма убедительно доказал это в своей небольшой по объёму, иллюстрированной фотографиями Бальбурова книге.