Коллеги!

В газете «Пятница» (30 июня 2006 г., № 25) вы опубликовали письмо вашего читателя Андрея Александровича под заголовком «Пушкин — неуч и альфонс» и предварили его такой врезкой от редакции: «Позиция автора этого письма, несомненно, спорная, она разительно отличается от общепринятой и хотя бы поэтому достойна публикации». Позвольте с вами не согласиться — по всем пунктам. Во-первых, позиция автора бесспорна — разве можно спорить с абракадаброй, оскорбляющей первого поэта России? Во-вторых, да, она разительно отличается от общепринятой, но прежде всего — своей вопиющей безграмотностью. И, наконец, в-третьих, именно поэтому «письмо» не заслуживает публикации.

Но вы всё же решили его опубликовать… Почему? Неужели в поисках дешёвой сенсации вы пренебрегли тем, что называется «честью и достоинством нации»? В Соединённых Штатах Америки, например, автор подобной публикации подвергся бы уголовному преследованию именно за оскорбление нации! Но у нас же свободная пресса! У нас, как вы сказали в разговоре с одним из авторов письма, плюрализм мнений! Если для вас эти понятия — синонимы осквернения имён лучших сынов России, то это — ваш выбор и за него нужно отвечать.

«Спорная» позиция автора у любого грамотного гражданина России вызовет не только возмущение, но и глубокое отвращение. Цитировать его противно, но мы сделаем это, чтобы тем, кто не читает «Пятницу», было понятно, о чём идёт речь. Вот только один пассаж: «Кто-то может объяснить мне, в чём это Пушкин «великий»? Что великого он сделал и что в нём русского? Помешанного, сексуального маньяка, паразита, вора, алкаша, неуча, негодяя, труса, лжеца и т. д. кто-то считает «великим русским поэтом»…

На эту площадную ругань ответил сам Александр Сергеевич:

…Хвалу и клевету

Приемли равнодушно

И не оспоривай глупца.

Поэтому мы и не спорим с вашим автором. Вам же, господа журналисты, ответит современник поэта Николай Васильевич Гоголь, который ещё при его жизни написал: «Пушкин есть явление чрезвычайное и, может быть, единственное явление русского духа: это русский человек в его развитии, в каком он, может быть, явится через двести лет».

Или, может быть, для вас Николай Васильевич менее авторитет, чем некто Андрей Александрович, безграмотные писания которого, по вашему мнению, «за-служивают публикации»? Тогда откройте книги и добавьте сюда слова Фёдора Достоевского: «У нас всё от Пушкина». Добавьте восторг и любовь, которыми пропитаны строки Фёдора Тютчева, Александра Блока, Анны Ахматовой, Михаила Кузмина, десятков, сотен русских и зарубежных литераторов — и вы не посмеете вместе с вашим автором даже усомниться в величии первого поэта земли русской. А тем более — позволить ему утверждать, что великим Пушкина объявили большевики. Объявлять его таковым не надо — он поистине велик. Само имя «Пушкин» стало синонимом веры в великое предназначение России.

Вы позволили вашему автору утверждать, что Пушкин — неуч, только на основании его же иронических строк:

Мы все учились понемногу,

Чему-нибудь и как-нибудь…

Вам возражает академик Евгений Тарле: «Свою огромную эрудицию Пушкин никогда не выставляет напоказ. Небрежно, мимоходом, случайно, без малейшего ударения там и сям роняет он слова, из которых каждое таит в себе определённое, чисто практическое сведение, глубокий и точный смысл». Первый биограф поэта Пётр Бартенев свидетельствует, как тщательно, скрупулёзно молодой Пушкин работал над словом. Таких свидетельств — множество. И это неуч?

Оставим в стороне вздор о том, что он «бросил трёх жён» и чуть не развёлся с четвёртой — Натальей Николаевной, что украл сказки у Арины Родионовны и стихи у Байрона, «что-то писал о любви, не имея о ней понятия» — этому даже возражать стыдно. Посмеёмся над утверждением, что поэт — «алкаш», что подтверждается якобы его строчкой: «Эй, старушка, где же кружка?» (так у автора письма!).

Задержимся на ещё одном заявлении: Пушкин — трус.

Неужели? Но как же тогда 15 дуэлей, на которых он дрался? Все современники отмечают мужественное поведение поэта на поединках. Вот что пишет в книге «Дополнение к портретам» врач Борис Шубин: «В Кишинёве на дуэль с Зубовым он принёс черешню и, словно один из героев его повести «Выстрел», пока в него целились, выбирал спелые ягоды и выплёвывал косточки. Зубов, к счастью, промахнулся, Александр Сергеевич от выстрела отказался».

Широко известно его участие в боевом деле на Северном Кавказе, когда, схватив пику убитого казака, он неожиданно для сопровождавших его офицеров бросился в кучу сражавшихся всадников.

Его разговор с Николаем I хрестоматиен. После возвращения из ссылки в столицу поэт не отрёкся от своих казнённых товарищей, напротив — заявил императору, что будь он 14 декабря в Петербурге — обязательно оказался бы на Сенатской площади.

И это — трус?

Придётся привести ещё один отрывок из пасквиля «Пятницы»:

«На похороны Пушкина пришёл один (!) Тургенев, и царское правительство прислало жандарма. Боялись, что народ выкинет «великого и русского» из могилы, разроет и скормит псам трупик».

Скажите, господа из «Пятницы», у вас ничего не дрогнуло, когда вы подписывали в печать эти строки? А как же хотя бы «о мёртвых или хорошо, или ничего»? Неужели нынче позволительно всё, даже кощунство? За что вы так ненавидите давно ушедшего русского поэта? И продолжаете упорствовать, не при-знавая допущенной ошибки… Впрочем, это деяние — больше чем ошибка. Это — безнравственность.

Но что же было на самом деле? Да, тело Пушкина к месту упокоения, действительно, сопровождали Тургенев и жандарм. Царь боялся изъявления народной скорби. В донесении императору шеф жандармов Бенкендорф писал: «Многие располагали следовать за гробом до самого места погребения в Псковской губернии». Царь распорядился увезти прах Пушкина тайно, под покровом ночи. Тургенев имел особую подорожную: только с ней тело можно было вести на перекладных. Похоронный поезд мчался по тракту с необычайной быстротой.

Но ведь было ещё прощание народа с поэтом до похорон. Вот что пишет современник Пушкина Иван Панаев:

«Трагическая смерть Пушкина пробудила Петербург от апатии… Все классы петербургского народонаселения, даже люди безграмотные, считали своим долгом поклониться телу поэта. Это уже было похоже на народную манифестацию, на очнувшееся вдруг общественное мнение».

По самым скромным подсчётам, перед гробом Пушкина прошло несколько десятков тысяч человек. «На похоронах Пушкина и в предсмертные дни его был весь город», — пометил в записной книжке поэт Пётр Вяземский.

Это тоже хрестоматия, об этом знает любой мало-мальски прилежный школьник. Впрочем, ваш автор может не знать — судя по всему, он человек тёмный, может быть, не совсем здоровый. А вы, господа журналисты, имеющие дипломы о высшем образовании, не знаете? Иначе почему вы опубликовали это безграмотное письмо?

… Да, у поэта при жизни были враги и он умел с ними разговаривать. Но даже им не пришло бы в голову столько нелепых и грязных измышлений. Тем более — не нашлось бы печатного органа, который решился бы опубликовать нечто подобное. В наши дни — нашёлся. Это называется — «свободная печать». И — «плюрализм мнений». Но — мнений, а не безграмотных измышлений и домыслов.

Если же вы, господа из газеты «Пятница», пытались таким образом привлечь внимание к своему изданию, то вы добились своего. Только вряд ли такое внимание добавит вам популярности.

Анатолий СОБЕННИКОВ, доктор филологических наук, профессор, декан факультета филологии и журналистики ИГУ;

Владимир ВЛАДИМИРЦЕВ, доктор филологических наук, профессор факультета журналистики ИГУ;

Любовь ВАСИЛЬЕВА, журналист, заведующая информационным отделом комитета по культуре Иркутской области;

Александр ГИМЕЛЬШТЕЙН, кандидат исторических наук, председатель Иркутской областной организации Союза журналистов России;

Александр ГОРБУНОВ, профессор факультета филологии и журналистики ИГУ;

Виталий ЗОРКИН, профессор факультета филологии и журналистики ИГУ, заслуженный работник культуры России;

Лина ИОФФЕ, заведующая литературной частью ТЮЗа имени А. Вампилова, заслуженный работник культуры России;

Василий КОЗЛОВ, председатель Иркутской организации Союза писателей России, главный редактор журнала «Сибирь»;

Нэлли МАТХАНОВА, член Союза писателей России;

Арнольд ХАРИТОНОВ, член Союза российских писателей, заслуженный работник культуры России;

Антонина ШИНКАРЁВА, краевед, старший преподаватель факультета филологии и журналистики ИГУ