Сомнительная версия

Уже давно, с середины 50-х годов, появилась версия о том, что причиной страшных поражений СССР, Красной Армии летом 1941 года, поставивших на грань гибели саму русскую цивилизацию, были репрессии Сталина, «обезглавившие» армию. Строго говоря, происхождение этой версии известно: впервые её огласил не кто иной, как фюрер германского народа и канцлер тысячелетнего рейха Адольф Гитлер. Утверждая план «Барбаросса» в декабре 1940 года, он заявил, что СССР — «обезглавленный колосс на глиняных ногах», что Красная Армия неспособна противостоять железным легионам «арийского рейха», и поэтому господам генералам германского вермахта (зачастую не испытывавшим энтузиазма при мысли о грядущем столкновении с малопонятной, громадной и заснеженной Россией) не стоит переживать и беспокоиться: к зимним холодам со Сталиным будет покончено…

Тухачевский как пример

В «Восточно-Сибирской правде» от 21 июня сего года опубликована рецензия преподавателя исторического факультета госуниверситета Олега Воронина на книгу Юлии Кантор «Война и мир Михаила Тухачевского», вышедшую в прошлом году в Москве. Собственно говоря, в своей статье «Загадка «красного маршала» Олег Львович не сообщает ничего нового: пересказ давнишних легенд о личности действительно непростой фигуры Тухачевского — с сохранением всё тех же, в лучшем случае, неточностей, которые, однако, являются уже непременной принадлежностью «Тухачевского мифа». «Герой первой мировой войны» — когда это, за полгода участия в боевых действиях, поручик Тухачевский успел «погеройствовать»? За единственную тактическую операцию, в которой он успел себя хоть как-то проявить, он получил всего лишь «дежурный» орден Св. Владимира, а вскоре при весьма странных обстоятельствах очутился в германском плену (ротный командир действительно геройски погиб тогда, не дождавшись помощи от своих офицеров).

«Дружба с Шарлем де Голлем» — да не было никакой дружбы между Тухачевским и находившимися в том же лагере военно-пленных французскими офицерами: они относились к русскому поручику с ироническим презрением, переделав его фамилию в «Тушатусский» — от словосочетания touche a tout, то есть «верхо-гляд», «демонстрирующий поверхностные суждения».

«Гроза колчаковцев и белополяков, ужас Варшавы» — и вовсе не смешно: Колчака, строго говоря, разгромила не Красная Армия, а народные восстания по всей Сибири, поднявшейся против кровавого беспредела карателей «Верховного правителя английской службы», а подлинной грозой белополяков и ужасом Варшавы была Первая конная армия Семёна Будённого. Тухачевский же совершенно бездарным образом провалил наступление на Варшаву, что отмечали его сослуживцы (в 1930 году бросившие ему в лицо: «Да вас за 20-й год повесить мало!»). Не имеют оснований и домыслы о какой-то выдающейся роли Тухачевского в разработке военной теории РККА в 20-30-е годы. Единственная военно-теоретическая доктрина, связанная с именем Тухачевского, — это провалившаяся как раз в том «польском 1920-м», но постоянно повторяемая им впоследствии теория о «революционной войне», рассчитанная на массовые народные выступления и восстания в странах, в которые вступает руководимая Тухачевским Красная Армия.

Полководца почти не видно

Совершенно негативными были итоги деятельности Тухачевского на посту заместителя наркома обороны, отвечавшего за военно-техническое обеспечение Красной Армии в 1930 — 1937 годах. Приписываемые ему успехи в создании ракетного оружия на самом деле стали возможны лишь после отстранения его от руководства. С большим трудом, в условиях катастрофической нехватки времени и далеко не в полном объёме Красная Армия преодолевала последствия разгрома артиллерии, учинённого Тухачевским в бытность свою зам. наркома. Тогда были заморожены разработки в области скорострельной зенитной артиллерии — при том, что в 1930 году в рамках военного сотрудничества с Веймарской Германией мы получили от немцев, лидировавших в этой области, их новейшие и лучшие образцы зениток, с которым вермахт впоследствии создал свою превосходную систему войсковой ПВО. У нас же по настоянию Тухачевского от принятия на вооружение этих образцов отказались и вместо этого стали создавать «универсальную пушку», полевую-зенитную-противотанковую, на что ушли годы и миллионы казённых средств. И лишь после смещения Тухачевского с поста заместителя наркома, буквально в два последних предвоенных года, 1939-1940-й, РККА начала получать современные зенитные средства, которые, конечно же, не успели в должном количестве выпустить…

Особо стоит сказать о «танковом мифе», связанном с именем Тухачевского. До сих пор слишком многие считают именно его инициатором создания механизированных войск РККА и проводят параллели между ним и уже упоминавшимся де Голлем, выступившим во Франции с книгой «За профессиональную армию», где он отстаивал создание подвижных (подчёркиваю — не просто «танковых», а именно «подвижных») соединений, которые в грядущей войне действительно сыграли выдающуюся роль. Но подвижные соединения — это не одни лишь танки (как по Тухачевскому), но гармонично составленные танки, пехота, кавалерия, артиллерия, способные двигаться с одинаковой скоростью. Именно по такому принципу предлагал создавать подвижные соединения де Голль — и, кстати, именно так создавалась Первая конная Семёна Будённого (а также кавалерийские дивизии, сыгравшие подчас решающую роль во время войны). Тухачевский же, продолжая свою линию «тарана пехотными массами», воспринял танк как замену пехотинцу — и танковые корпуса, созданные по его требованию в 1935-м, были такими же «массами», по 500 танков в общей куче, без соответствующего им числа пехоты, кавалерии и артиллерии. Неудивительно, что организационные методы Тухачевского весьма отрицательно показали себя в ходе испанской войны и танковые корпуса были расформированы….

Был ли заговор?

Наконец, не выдерживает критики многократно повторяемый тезис о «невинно убиенном» «красном маршале». Олег Воронин цитирует выводы Юлии Кантор: «Вопрос — «заговорщик» ли Тухачевский — не выдерживает критики». Ну что сказать? Не выдерживают критики возражения против активного участия Тухачевского в одном из многочисленных заговоров, которые готовились в 30-е годы в СССР на самом различном уровне. Годом ранее ареста «красного маршала», в 1936-м, прошли знаменитые «открытые московские процессы», в ходе которых в открытом, подчёркиваю, судебном заседании, в присутствии самых различных иностранных наблюдателей, в большинстве своём ни в малой мере не сочувствующих ни коммунистам, ни России в целом, было установлено наличие многочисленной и разветвлённой сети заговорщиков на самом верху ВКП(б) и НКВД, включая членов Центрального комитета, членов правительства — наркомов, в том числе наркома внутренних дел. С подачи Геббельса уже тогда была пущена байка, что показания подсудимых выбиты, что они выступали в суде под действием «гипноза». В то же время любой, кто либо сам допрашивал подследственных, либо был допрашиваемым, смело может сказать: выбить можно лишь самое примитивное признание, вроде того: лазил в форточку чужой квартиры? — колись! На суде такого рода «признания», не подкреплённые соответствующими показаниями других участников процесса, всегда рушатся с треском, и подсудимые признаются невиновными. Тут же, когда на скамье подсудимых сидят несколько десятков человек и все их показания даже в мелочах подтверждают один другого, говорить о выбитых показаниях может лишь совершенно некомпетентный человек.

Заговор (вернее, несколько заговоров, в самых различных структурах руководства СССР), безусловно, существовал. Впрочем, он и не мог не существовать: ведь ещё в 1927 году один из вождей Октябрьской революции, создатель Красной Армии (которому как раз Тухачевский обязан своей немыслимой карьерой в 1918-1920-м и «непотопляемостью» после позора Варшавы) Лев Троцкий пытался осуществить переворот, сместить набиравших тогда силу Сталина и Молотова, взять власть в свои руки и приступить к реализации своей мечты — «перманентной революции», разжиганию «мирового пожара». Недостатка в единомышленниках у него не было: Сталин со своей идеей построения социализма в одной стране, с курсом на мирное сосуществование с капиталистическими странами в глазах не только Троцкого, но и Бухарина, Зиновьева, Каменева, вообще большинства профессиональных революционеров «ленинской гвардии» выглядел безусловным предателем «дела рабочего класса». Троцкий был выслан, но подавляющее большинство его единомышленников остались в стране на руководящих должностях — в партии, в правительстве, в армии, в НКВД. В эмиграции Троцкий издавал периодический «Бюллетень оппозиции», в котором прямо призывал к организации переворота в СССР, не гнушаясь при этом сотрудничеством с любыми зарубежными силами — хотя бы с теми же германскими нацистами.

На роль военного вождя «оппозиции», «красного Бонапарта» никто не годился лучше Тухачевского: позёр, с детства одержимый своим портретным сходством с «великим корсиканцем», никогда не скрывавший своего исключительного честолюбия, он просто не мог остаться в стороне. Кстати, на второй же день после ареста в мае 1937-го Тухачевский собственноручно пишет обширные признательные показания, представляющие собой настоящий военно-стратегический и политологический экскурс в историю вопроса о противостоянии Германии и России, роли в этом противостоянии государств-«лимитрофов» Восточной Европы и роли командующих западными округами — Якира, Уборевича — в планируемом налаживании отношений с гитлеровским вермахтом. Кто-то соберётся доказывать, что следователь Ушинский с двумя классами аптекарской школы был в состоянии сочинить и подсунуть на подпись маршалу такой многостраничный труд? Это было бы посильнее любых «Протоколов сионских мудрецов»…

Разгром «пятой колонны»

Американский посол Джозеф Дэвис, один из иностранных наблюдателей, присутствовавших на открытом процессе по делу Бухарина и его «соратников», отметил вполне убедительный характер поведения судебного заседания, полную доказанность обвинения. Позже, в 1941-м, когда в Америке с большим интересом следили за развернувшейся монументальной схваткой между Европой и Россией, Дэвиса спросили: «Но где же русская «пятая колонна»? Ведь при захвате Гитлером Европы «пятая колонна» принесла ему решительный успех в Дании, Норвегии, Франции, Бельгии». «Её нет, — отвечал Дэвис. — Советы всех заговорщиков расстреляли». Уже позже, когда Третий рейх оказался в кольце фронтов, когда наконец-то для добивания разгромленной Германии подоспели англо-американцы, в военно-политической верхушке у них также возник свой заговор. На Гитлера было организовано покушение, и лишь счастливая случайность позволила ему остаться в живых — впрочем, ненадолго. Вот тогда-то он со своим ближайшим доверенным лицом, министром пропаганды Йозефом Геббельсом смог оценить, какой опасности избежал СССР, разгромив партийно-военный заговор в 1937-1938 годах. Но для рейха уже было поздно.

История второй мировой, Великой Отечественной войны ещё далеко не написана в полном объёме и с достаточной степенью объективности. Слишком много идеологических шор, штампов, предубеждений мешают рассматривать все обстоятельства происхождения, хода и исхода этой войны. Сперва эти шоры в значительной мере носили характер «коммунистической идеологии» — но, как мы видим, идеология антикоммунистическая ничуть не менее надёжно закрывает от нас истину. И далеко не каждому дано встать выше тех или иных идеологических штампов.

(В сокращении)