Николай Шиянов, «Неделя области»: Кто, на ваш взгляд, по мнению большинства потенциальных избирателей, имеет наиболее реальные шансы стать будущим Президентом РФ? Какую роль в грядущих выборах общество отводит нынешнему президенту?

Валерий Фёдоров: Ещё полгода назад на вопрос о будущих кандидатах не было ответа. Сегодня мы видим изменение ситуации. Две фигуры, которые при определённых условиях могут претендовать на поддержку россиян, — Дмитрий Медведев и Сергей Иванов. Кроме того, есть другие участники выборов, участие которых неизбежно, — Жириновский и Зюганов. Вот четыре фигуры, которые рассматриваются россиянами, когда они думают о выборах. Безусловно, обращают внимание и на главу правительства Михаила Фрадкова, но это скорее дань должности, чем отношение к политику. В то же время популярность тех или иных кандидатов сегодня тесно связана с их уровнем информационной активности. Очевидно, что руководители нашего правительства активно работают в информационном поле. В результате растёт уровень их известности и поддержки со стороны избирателей. Продлится ли эта траектория до выборов или остановится на определённой точке, пока говорить рано. Ближе к марту 2008 года может появиться ещё не одна фигура на нашей политической шахматной доске. Я думаю, что у Владимира Путина, как у хорошего политика, всегда есть в рукаве несколько козырей. Но кто это, пока можно только догадываться. В то же время очевидно, что личное участие Путина в выборах-2008 — это почти на 100% исключённый сегодня вариант. Поэтому все требования, предложения и инициативы, обращённые к нему, я бы рассматривал не как скрытые инициативы самой власти, а как попытку маргинальных политических сил, тех, кто объективно проигрывает от ожидаемой смены власти, сорвать сценарий избирательной кампании.

Меркушев Владимир, Тюменская область, «Новости Югры»: Насколько сознание населения обусловлено информацией, поступающей с центральных телеканалов? Может ли в России победить виртуальный кандидат?

Валерий Фёдоров: Информационный фактор достаточно значим. Все мы сегодня живём под грузом, валом разнонаправленной информации. ТВ, безусловно, играет первую роль. Средний россиянин 2-3 часа в сутки проводит у телевизора. И в случае, если этот информационный поток будет монополизирован, если он будет работать на одного кандидата, то кандидат этот получает огромное преимущество. Однако есть пределы воздействия на людей через ТВ. Проводились исследования, которые показали, что существуют люди восприимчивые к информации, а есть позиция: я буду делать вопреки тому, что говорят по ТВ . Поэтому говорить о том, что кто владеет ТВ, тому гарантирована победа, нельзя. Это часть правды. Объективно тенденция развития ТВ такова, что этот первый канал коммуникации всё больше деполитизируется, соответственно, ТВ стремится уйти от политики, и ТВ сегодня демассифицируется. В советское время мы могли смотреть 3-4 канала. Сегодня таких доступных каналов 10-12, есть кабельное, спутниковое ТВ. В результате количество ТВ-каналов растёт, а количество аудитории у каждого из них по отдельности уменьшается, соответственно, опасность монополизации ТВ сокращается.

Кирилл Страхов, Санкт-Петербург, Петербургское радио: Уважаемый Валерий Валерьевич! На Ваш, как учёного-социолога, взгляд, возможно ли появление в качестве одного из основных кандидатов в Президенты России в 2007-2008 годах кота в мешке — человека, пока не проявляющего заметной политической активности? Велики ли шансы у такого кандидата претендовать на победу?

Валерий Фёдоров: Есть политическая активность публичная, которая заметна большинству избирателей, но она не всегда оказывает серьёзное влияние на политику власти, политику верхов. И есть другой вид, незаметный взгляду простого человека, но при этом важный, значимый для политического класса, для тех, кто, собственно, и занят осуществлением политики и власти в нашей стране. Эти два вида отнюдь не всегда совмещаются. Скажем, для Медведева и Иванова был характерен закрытый тип политической деятельности. Сегодня обе эти фигуры вышли уже в публичное пространство. Параллельно многие влиятельные политические деятели продолжают реализовывать себя в узком кругу за стенами правительственных и парламентских зданий, не выходя на контакт с аудиторией. Но рано или поздно они могут на такой контакт выйти. И кто будет более успешен в таком контакте, а кто не сможет преодолеть в себе стиль закрытый, непубличный — говорить об этом достаточно сложно. Были сомнения, что Д.Медведеву удастся выйти из амплуа аппаратного политика, найти свой стиль в разговоре с избирателями. Сейчас мы видим, что такой стиль формируется. И это большая удача для политика, который никогда не имел опыта открытой политической конкуренции.

Лидия Смирнова, журнал «Максимум», Омск: Насколько часто звучат предложения оставить на третий срок В.В. Путина, в процентном соотношении?

Валерий Фёдоров: Предложения идут не от граждан, а от участников политического процесса. Поэтому оценить их соотношение сложно. Но если задавать вопрос о третьем сроке людям, то здесь получается интересная коллизия. С одной стороны, люди понимают, что от добра добра не ищут, и хотят, чтобы Путин остался у власти. Сегодня число тех, кто придерживается такой позиции, перевалило за половину россиян. Но когда спрашивают о Конституции, то люди считают, что её менять не следует, говоря о том, что это не изделие одноразового пользования. Поэтому люди бы хотели, чтобы Путин власть сохранил, но при этом Конституцию не нарушил. Как решить эту коллизию, люди не знают, и именно из-за этой коллизии возникают столь часто экзотические предложения по объединению с Белоруссией или с передачей основных функций власти. Однако это лишь попытки нащупать правильное решение. Они не пользуются поддержкой большинства россиян. Я считаю, что правильное решение состоит в передаче власти от Путина тому человеку, который завоюет авторитет у большинства россиян. А сам Путин должен занять достойное место в нашей политической системе. Он не может, уйдя с президентского кресла, поставить на себе крест как политик вообще. Его влияние должно сохраниться. Вопрос в формах и в инструментах этого влияния.

NewCommert, Москва, Ольга: Исходя из Вашего опыта исследований, за какой срок можно нагнать рейтинг потенциального преемника с 3-5% до победителя в первом туре?

Валерий Фёдоров: Всегда стоит вопрос цены этой ускоренной возгонки. Из нашей актуальной политической истории можно вспомнить два примера. Успешный пример — это опыт возвышения В.Путина. В августе 1999 года, сразу после назначения его премьер-министром, его рейтинг не превышал 4-5%. Но в марте он победил Зюганова. И ничего страшного с нашей политической системой не случилось. Наоборот, эта система обрела новый каркас, новый фундамент — массовое доверие людей к президенту страны. Но есть и другой крайне негативный пример — 1996 г. Ельцин начинал свою кампанию с 2-3% честной поддержки, и за полгода его популярность повысилась до более половины опрошенных во втором туре. К сожалению, сразу после победы его рейтинг начал таять. Это яркий пример искусственной и недальновидной деятельности политтехнологов по превращению политического трупа в лидера целой страны. Любые эксперименты с ускоренным выращиванием публичного политика, которого вчера ещё никто не знал, а сегодня его преподносят как кандидата в президенты, не только дорогостоящи, но и опасны. Наша страна ещё пока не выработала эффективного и рассчитанного на перспективу отбора политических лидеров. У нас просто не было времени и возможности создать такую систему. Но без неё тоже существовать невозможно. Как результат — каждый глава государства, заняв это кресло, уже на следующий день начинает думать о том, кому оставить страну. Поэтому ещё в 2004 г. В. Путин начал говорить о том, что он будет готовить преемника. Система отсутствует, всё идёт на ручном управлении, каждый глава государства вынужден искать и готовить себе преемника. Пока этот подход был у нас опробован один раз и оправдал себя тогда. Не факт, что он будет оправдывать себя снова и снова. Поэтому одной из важнейших задач всей политической элиты России была и остаётся задача формирования понятных правил игры и понятной системы воспитания и формирования, отбора и обучения потенциальных политических лидеров.

Кедрин Андрей, Хакасия, ИА «Хакасия»: Как Вы относитесь к такой практике, как публикации результатов опросов граждан в Интернете, происходящей накануне выборов? Насколько этот метод действенен, на Ваш взгляд, если речь идёт об искусственном завышении рейтинга кандидата?

Валерий Фёдоров: Мы проводили специальные исследования, которые ставили целью выяснить, каково же влияние тех данных, которые публикуют социологи, на мнение избирателей. Выяснилось, что такое влияние есть. Однако величина этого влияния не так велика. 2-3, максимум 5% избирателей могут изменить своё мнение под влиянием социологических данных. Все интересуются этими данными, но практически никто не воспринимает их как прямое указание к действию. Не менее, а гораздо более значимыми для человека в его политическом выборе являются мнения его друзей, членов семьи, сослуживцев, людей из его социальной сферы, кого он знает и кому привык доверять в других вопросах. Часто их называют ЛОМ. Люди прислушиваются не к мнению людей, от имени которых говорят социологи, а к мнению ЛОМ.

Пётр Козлов, Москва, Интернет-издание: Валерий! Согласны ли Вы с выводом Алексея Левинсона, руководителя отдела социокультурных исследований Левада-центра, о том, что ксенофобский дискурс занял нынешнее доминирующее положение благодаря не его человеческой природе и не ситуации засилья, а всего лишь демонстративному поведению властей? Прокомментируйте, пожалуйста.

Валерий Фёдоров: Напомню, что ксенофобский дискурс распространён в большинстве развитых стран. Вспомним сверхвысокие результаты Ле Пена, а главный его лозунг тем временем «Франция для французов», по сути, он направлен против иммигрантов, некоренных жителей Франции. Постоянно происходят столкновения и в других странах, в той же Англии. Не так давно были столкновения и в США. Поэтому говорить о том, что Россия выпадает из ряда развитых стран, — лукавство. Проблема состоит в том, что ксенофобия — это ответ слабых, неконкурентоспособных элементов общества на глобализацию, на прозрачность границ, на новое переселение народов и на связанные с этим угрозы — конкуренция на рынке труда. Очевидно, что таджик готов работать за гроши, тем самым он подрывает рынок труда. Ожидать, что россияне будут благодарны за это таджику, нелогично. Другая угроза — этнологическая преступность. Мы знаем группировки, связанные одной национальностью, всё это не придумано. В криминальной хронике всё это давно присутствует. С такой преступностью не получается эффективно бороться стандартными способами. Третья угроза носит культурный характер — угроза экспансии чужого языка, образцов поведения. Мигранты приносят с собой пугающие коренных жителей культуру и образцы поведения. В чужой монастырь со своим уставом не ходят. Этому выражению не следуют мигранты в большинстве стран мира. Как результат — столкновения обычаев, привычек, иногда принимающие очень острые формы. Вспомним события в Бельгии, где чеченцы разгромили одну из дискотек. Бельгийцы испытали настоящий культурный шок от поведения этих иммигрантов. Поэтому говорить о том, что власть разжигает ксенофобию, — преувеличение. Другое дело, что власть недостаточно эффективно борется с этим. Как следствие — уровень напряжения в обществе растёт, а эффективность действий правоохранительных органов остаётся прежней или падает. В этом причина упрёков, которые бросаются представителями нацменьшинств власти. К счастью, власть в последнее время сконцентрировала своё внимание на этой проблеме, и уровень раскрываемости преступлений на этнической почве вырос. Всё это говорит о том, что власть осознаёт суть проблемы и пытается что-то делать.

Кошелева Ольга, Оренбург, газета «Южный Урал»: Изменилось ли отношение россиян к партии «Единая Россия» по сравнению с прошлыми выборами? А также насколько устойчиво мнение избирателей, или, может, они меняют свои взгляды после каждого выпуска новостей?

Валерий Фёдоров: Мнение россиян о ЕР за прошедшее с момента последних выборов время улучшилось. В 2003 году ЕР завоевала 37% голосов активных избирателей, а сегодня за неё выражают готовность голосовать 45-47% от всех избирателей. Это говорит о том, что электорат этой партии расширился почти вдвое. Конечно, это свидетельство не только серьёзных позиций партии, но и её информационной активности, информационной экспансии. Те партии, которые ничего не делают или не умеют доносить до избирателей информацию о том, что они делают, постепенно исчезают с политической сцены. Вспомним СПС и «Яблоко». Сегодня их рейтинги не превышают 1-2%. Это яркий пример, как разные партии используют отведённое время. ЕР расширила своё влияние, а те, кто не прошёл в парламент, не смогли взять реванш. Таков удельный вес информационного фактора в деятельности той или иной политической организации. Сегодня наше государство — это не древнегреческий полис, где все вопросы решались народным собранием, всеми взрослыми мужчинами, собравшимися вместе. Чтобы сегодня получить поддержку избирателей, недостаточно личного контакта. Нужны СМИ. И от того, насколько интенсивно вы используете СМИ, зависит ваш успех или провал на выборах. Очевидно, что пока в информационном соревновании выигрывает ЕР. Соответственно, всем остальным можно посоветовать что-то делать со своей информационной политикой, иначе до следующих выборов у нас дотянут не больше 2-3 партий.

Олег Кабаков, Санкт-Петербург, радиожурналист: Добрый день! Есть такая поговорка: существует правда, ложь и статистика. С большой долей вероятности можно говорить о том, что социологи оперируют довольно текучей статистикой, ведь мнения людей меняются. Насколько часто социологи подгоняют полученные результаты под желания заказавших (оплативших) исследование? Часто ли власть использует социологию для технологических решений? Или эти явления остались в недавнем российском прошлом? Большое спасибо.

Валерий Фёдоров: Кризис вокруг монетизации льгот показал, что власть не всегда учитывает данные социологии и, даже имея всю необходимую информацию, не успевает разрабатывать эффективные подходы, приёмы, с тем чтобы учесть мнение людей, соответствовать их ожиданиям и не потворствовать их страхам. Искусство обращения с социологической информацией, умение делать политические выводы и воля реализовать эти выводы на практике — требования для демократического политика. В России спрос на демократических политиков, умеющих работать с гражданами, а не с подданными, — дефицит. Но недостатка социологической информации наша власть точно не испытывает. Проблема в том, что само наличие данных ещё не гарантирует того, что мнение учёных будет учтено. Что касается фальсификации социологических данных, то, безусловно, она ещё встречается, в основном её практикуют малоизвестные и краткоживущие фирмы и фирмочки, работающие на региональных выборах. Они могут себе это позволить. Главное для них — получить заказ и отчитаться, даже если полученные данные соответствуют пожеланиям спонсора, а не положению дел. Существует несколько известных авторитетных исследовательских компаний, которые пользуются сходными методиками и получают сходные результаты.

(В сокращении)

«Медиакратия»