Вчера со мной случилась удивительная штука. Я забыл про седьмое ноября!

Не то чтобы для меня седьмое ноября было каким-то особенным днём… Было, конечно, но когда-то давно, в другом измерении. В котором навсегда остался и «флаг, переполненный огнём, горящий, как заря…», и прямые трансляции демонстрации, когда головной болью для телевизионщиков было не поймать случайно крупным планом чересчур «отметившего» праздник товарища. А в ноябрьских колоннах таких манифестантов было много… ой, как много! И первый настоящий снег, который почему-то всегда падал именно седьмого числа, и первые «свои» демонстрации, с портретами вождей на древках. Вы знаете, сколько бутылок водки вмещает пластмассовый дипломат с кодовым замком, мечта каждого советского школьника?

А ещё было седьмое ноября нового времени. Когда осатаневшие от ветра перемен люди были готовы вцепиться друг другу в волосы и «демшиза» чуть ли не дралась на кулаках с коммунистами… Новые времена всё длились и длились, и завсегдатаи ноябрьских митингов уже не плевались друг другу в лицо, а мирно раскланивались. А ещё через несколько лет здоровались за руку, интересовались здоровьем и выражали соболезнования по покойникам, которых от года к году прибавлялось.

Абстрактный советский праздник, день начала зимы и коллективного веселья по этому поводу плавно отъехал в прошлое, мигнув напоследок стоп-сигналами. День гнева, памяти и сжатых до скрежета зубов испарился туманом, не оставив после себя и лужи.

Сентиментальные воспоминания были бы неуместны, если бы за седьмым ноября скрывалось нечто большее, чем календарная дата. Однако так не случилось. КПРФ, эти хранители советских реликвий и правопреемники коммунистического бренда, так и не смогли удержать в слабеющих руках знамя партии. Да, их атаковали и справа, и слева, покупая избирателей, уводя сторонников дешёвой патриотической риторикой. Но сколько бы не надували щёки борцы с режимом, КПРФ всегда оставалась парламентской партией, не томилась по лагерям и ссылкам, жила хоть и не сыто, но и не голодно. И в результате — пшик. Испарить в дым и пыль такой кредит доверия, какой был у КПРФ, — это же нужно было суметь, за что моё искреннее уважение непогрешимому коммунистическому величеству Геннадию Андреевичу и его твердокаменным соратникам.

Тем более досадно, что в иных условиях коммунистические лидеры и ведут себя иначе. В Никарагуа черноокий и усатый команданте Даниель Ортега проиграл всё, пережил реставрацию капитализма и через пятнадцать лет живчиком впрыгнул в президентское кресло. Правда, уже без революционного титула и верного «Калашникова», с благоприобретённым уважением к частной собственности и неизменной антиамериканской риторикой.

От наших левых и ожидать такой прыти смешно. Они благородно и несгибаемо уходят в прошлое, отдав будущее «нацболам» и новоявленным адептам «Справедливой России».

А праздник всё равно жалко.