Такой и Василий Стародумов — из наших настоящих сибирских писателей неприютного 20-го века, своим дарованием он исподволь подзывает нас к самостоятельным ответам о смысле бытия, о назначении человека, о совести, о чести, о любви и зле, о войне и мире — обо всём том, чем жив и может жить нормальный, хороший человек. Его книжками зачитывались до ветхости, их спрашивают и нынче в библиотеках.

Его творчеством восхищались и восхищаются выдающиеся люди — классик мировой литературы Михаил Шолохов, известный советский кинорежиссёр-сказочник Александр Роу, заслуженный артист РСФСР Георгий Милляр, известные писатели Владимир Шалагинов и Евгений Суворов. В очерке «Жил среди нас сказочник…» Евгений Суворов взволнованно пишет: «Не на пустом месте появились сказки Стародумова. Не можем мы, не имеем права смотреть на него как на всех пишущих: дар писателя-сказочника редок, уникален, и относиться к нему должны мы бережно, с любовью. Не какой-то старичок заходил в Дом писателей, а человек, проживший богатую, наполненную жизнь, и предлагал не какие-то сказки, а талантливые, давным-давно высоко оценённые читателем…»

«Дорогой Василий Пантелеймонович! — писал ему Александр Роу. — Вы чудный, вдохновенный сказочник, поэт Байкала. Ваш народный талант сверкает каплями бриллиантовых россыпей росы утренней на каждой странице Ваших сказов-сказок. Творите и помните: Вам дан редкий дар поэта-сказочника. Ваши книги приносят людям радость и чистоту мыслей, учат людей добру, прививают им любовь к родной природе. Персонажи сказок и ситуации новы. Ваши сказки самобытны и совершенно не похожи ни на какие другие известные нам сказки народов СССР…»

А Георгий Милляр в своём письме к Василию Стародумову как бы обострял и усиливал мысли Александра Роу: «Текст поражает простотой и ясностью, написан экономно, строго и непринуждённо, на благородном уровне народных легенд. В искусстве вообще, включая кино, мне непонятно разделение произведений по адресам: это — для взрослых, а это — для детей. Ваше творчество одинаково интересно и одинаково понятно и взрослому, и ребёнку, тонкому ценителю и простому зрителю-читателю. Таковое свойство и является классическим признаком произведения, представляющего собой истинную народную ценность. На Вашей стороне будут и академик, и школьник.

Классическое, народное по духу творчество Василия Стародумова, превознесённое в советское время выдающимися людьми, перечитанное малым и старым читателем, ныне, увы, почти забыто. Причины на то есть, и одна из них в том, что ещё при жизни автора было не совсем понятное сопротивление со стороны писательской братии попыткам самого Стародумова и сочувствующим ему людям напечатать, широко влить в литературную жизнь Иркутска и страны его произведения. Не помогало заступничество ни Шолохова, ни других писателей, поэтов, художников и издательских работников. Но кое-что всё же удалось протолкнуть в печать: из 40 сказок и сказов выпустили-таки в Новосибирске, в Бурятии и в Иркутске 12.

Подготовленная к вековому юбилею для издания рукопись Василия Стародумова составлена и отредактирована Евгением Суворовым. Он корпел над ней несколько лет, скрупулёзно собирая размётанные по свету стародумовские тексты, заботливо «обстругивая» их — ведь 28 произведений никем и никогда не редактировались и порой наличествовали лишь в черновом варианте. Рукопись, получившая живописное название «Звёздный камень», является полным собранием сказов и сказок Василия Стародумова, созданных им более чем за полвека.

Книга состоит из четырёх взаимодополняемых разделов, которые отражают видовое многоцветье, разнообразие творческих движений и достижений Василия Стародумова. Раздел «Волшебные сказки» содержит традиционные сказки-новеллы фантастического, волшебного, магического характера. «Исторические сказки» вобрали в себя своеобычные сюжеты и персонажи из сибирской истории и многие произведения — о жизни коренных народов, о путях-перепутьях землепроходцев, обживавших Сибирь. Раздел «Сказки о животных» — корневые, привычные для русского и бурятского фольклора, но разнообразные стилистически и сюжетно новеллы о животных, за которыми угадывается человеческая судьба с её мудростью и глупостью, смелостью и трусостью. И раздел «Бывальщина» — богатая, просто роскошная коллекция зарисовок, новелл, эссе о жизни человеческой и — недочеловеческой.

Следует отметить, что почти во всех произведениях присутствует героем, персонажем Байкал — как мудрец, как трудяга, как сотоварищ, как сородич. Он разный, интересный, неразгаданный. То угрожающе шумит, то погружённо взирает на труды и дни человеческие, то блещет солнечными бликами, как будто смеётся, радуется. Персонажи порой обращаются к Байкалу, как к живому старшему умудрённому существу, ожидая оценки, подмоги, быть может, указующего намёка. Они живут рядом с Байкалом — и вместе с ним. Они и Байкал слитны, едины в потоке жизни. Да, неспроста великолепный сказочник и стилист Александр Роу назвал Василия Стародумова «поэтом Байкала»!

Одни только названия его произведений жалуют нас таким роскошеством смысла и русских звуков! Послушаем, вдумаемся: «Омулёвая бочка», «Звёздный камень», «Рога аргали», «Хвойная невеста», «Котёл Темучина», «Кобылья голова», «Хозяин Ольхона», «Кругом — среда», «О чём плакал зайчонок», «Берестяное лукошко», «Бабушкины камушки», «Дед Тяпа и веники банные», «Кость раздора». Сколько запахов, разноцветья, звуков, идей!

А пройдёшься по сюжетам его произведений — так словно бы выкупаешься в мёртвой (таков сказочный порядок!) и живой воде. Истории самобытные, хотя и подпитаны и пропитаны русским и бурятским фольклором. Например, в бывальщине «Дед Тяпа и веники банные» что-то такое в самом зачине фольклорно-книжное угадывается, однако поворотцы и подоплёки сюжета такие, что отчётливо осознаёшь — нечто неповторимое и своевольное перед тобой. Сами посудите: веник принялся колотить деда в бане за его великие грехи; этот же веник добрался до пня — до «мамы» своей, приник к этому пню в печали, но вскоре пробился новыми отпрысками. Мысль понятная: отмщение природы человеку за его вольности и охальство с ней. Однако какова художественная, идейная канва, как мощно зачерпнул писатель у жизни!

«Бедовый орешек» — новелла высокого уровня. Она редкостна и свежа от начала и до конца. А в конце так даже досадно, что кончилась, чего-то ещё ждёшь. Но потому, верно, и ждёшь, что славно вышло. Автор распахнул просторы для нашего, читательского, размышления, то есть ввёл нас в соавторы. А что же, собственно, произошло? Молоденький орешек выбился к жизни — и валом накинулись на него напасти. Целое романное действо развернул автор на двух страничках. И что ни предложение — то чуть ли не повесть, над которой хочется подумать, а потом уж шагнуть дальше.

Протёрт и переверчен был жизнью бедовый наш орешек так, что уже ничего ему не было страшно: в каком-то тёмном дупле, напоминающем тюремную камеру, в которое он попал не по своей воле, он думает, что ничего, выкарабкаемся. И вроде бы уже какая-то сила невидимая стала ему пособлять. Медведя не испугался на своём пути. Угодил под камень, стронутый с места медведем. Ну, кажись, теперь-то хана нашему бедовому орешку! Нет, не отчаялся, подождал, потерпел и — пророс прекрасным стройным кедрёнком. Вера в жизнь одолела неблагоприятные обстоятельства. И орешек-то прежде всего крепкий, а бедовый — не навсегда. Веришь, что не навсегда.

Василий Стародумов глубинный — народный писатель. Он и весёлый в своих сказках и сказах, и кручинный, и удалой, и осторожный, и хитрый, и простоватый, и прижимистый — многоликий и неоднозначный, как народ. Он — крепкий орешек, хотя жизнь-то выдалась бедовой, не простой, и до последнего своего волоска, до последней буковки своей истинно русский, истинно сибирский человек. Простым мужиком проживший, простым мужиком умерший, а ведь он большой художник.

На снимке: Василий Стародумов

Фото Льва ТЕТЕЛЕВА