Давайте и мы вместе с хозяином войдём в эту дверь, в небольшое, без окон помещение, расположенное в общем-то немаленькой квартире Эдгара Дмитриевича. Признаться, я охотно отозвался на предложение коллеги, отмечающего в эти дни свой 75-летний юбилей, заглянуть к нему домой — уж больно мне хотелось посмотреть на чудо-архив, о котором среди журналистской братии ходят чуть ли не легенды. Причём в высшей степени одобрительно, даже с некоторой долей зависти, отзываются и коллеги Эдгара — известные мастера — фотохудожники, фоторепортёры, все, кто хоть раз заглядывал в гости к моему визави.

— Вот моё хозяйство, старикашка, — хозяин пропускает меня вперёд и явно любуется произведённым эффектом.

На двери шкафа, вместившего в себя многочисленные папки, я увидел «путеводитель» по «коридорам» хранилища. БАМ, Усть-Илимск, Братск, Саянск, акватория Байкала, многие другие города и районы; отдельной строкой идут отрасли экономики, социальной сферы, культуры.

— Что бы ты хотел увидеть, скажем, в разделе «Байкал»? — с многозначительной улыбкой спрашивает меня Эдгар. — Или в Братске, к примеру?

Отвечаю навскидку: на Байкале — рыбаков и… лесное население. А в Братске — моменты перекрытия Ангары и пуск первых гидроагрегатов. И засекаю время.

Буквально через считанные секунды у меня в руках оказываются негативы с контрольными отпечатками людей и событий, о которых только что шла речь. В «Иркутске» же (есть и такой раздел) столь же быстро отыскались подразделы: «дети», «медицина», «культура». Впрочем, путеводитель помогает сориентироваться в океане снимков — а их в картотеке ни много ни мало 50 тысяч — без каких-либо затруднений.

— В каждом из этих вот 50 ящиков, — замечает Эдгар Дмитриевич, — примерно по тысяче негативов с отпечатками. Потихоньку, помаленьку перевожу их на цифровые носители. В компьютер загнал около 500 фотографий. Но чтобы всё перевести на «цифру», откровенно скажу, и двух жизней не хватит.

Конечно, это крайне увлекательно — путешествовать во времени. Без преувеличения, здесь, в этой комнатке, живёт сама история — история второй половины 20 века с её колоритом, непростыми коллизиями, людьми, событиями. Ну где, скажите, ещё можно вот так, напрямую, встретиться с персоналиями, побывавшими на нашей иркутской земле в разное время — с Косыгиным и Горбачёвым, Пахмутовой и Высоцким, Евтушенко и Вознесенским, многими другими знаменитостями? А вот снимок 1952 года — писатель Сергей Михалков среди юных иркутян. К тому времени, заметим, относится и начало сотрудничества молодого фоторепортёра с «Восточкой». Именно здесь, в главной газете области, по признанию Эдгара, он получил первые уроки профессионализма. «За полвека своей репортёрской работы, — пишет Э. Брюханенко в своей недавно увидевшей свет книге «Есть только миг», — я исколесил много дорог в разных концах света. Был в Арктике и Якутии, на Дальнем Востоке и на Кавказе, проплыл по Волге, Енисею, Лене, Ангаре и Амуру. Отовсюду привозил снимки, репортажи, целые очерки, и все они были напечатаны в «Восточно-Сибирской правде».

К слову, книга, о которой идёт речь, тоже по-своему уникальна. Лично я что-то не припомню, чтобы о себе, своей работе кто-нибудь из его коллег (фотографирующих) написал с такой искренностью и вдохновением. Любопытно, что вскоре после выхода книги Эдгар получил письмо из Москвы от своего бывшего коллеги по работе в ТАСС, редактора союзной информации Валерия Худякова. «Брюханя, дорогой! Читал твою книгу с увлечением. Написано динамично. Это живой рассказ, как будто слышу твой голос. Многие моменты просто захватывают. Жизнь твоя драматична и комична, удивительно интересна и общественно значима. При всех трудностях ушедшее советское время было созидательным. Ну как бы мы жили сейчас без тех ГЭС, ЛЭП, трубопроводов, лесопромышленных и алюминиевых гигантов, строительство которых прославил твой объектив».

Да, это действительно впечатляет: только фотоматериалы по Усть-Илимску занимают четыре ящика — четыре тысячи кадров! Столько же занял Братск. А кадры, отдельной главой входящие в картотеку: аварии, стихийные бедствия, чрезвычайные происшествия, свидетелем, а главное — летописцем которых стал репортёр Брюханенко, — они потрясают, не отпускают. Столько в них трагизма, боли, а также героизма, самоотверженности спасателей, пожарных! Пишу эти строки и невольно возвращаюсь к этой магической цифре — 50 тысяч снимков!

Чтобы отснять, собрать, систематизировать эту уйму — сколько усилий, времени, нервов потребовалось! Бесчисленные командировки — по 200-250 дней в году, бессонные ночи, 12-часовой рабочий день. Это всё он, корреспондент ТАСС Эдгар Брюханенко, это его бесконечная преданность профессии. Знаю не понаслышке — все свои отпуска он потратил на поездки по области и стране. По возвращении привозил многие сотни метров плёнки. Такой любопытный штрих: за 39 лет работы в ТАСС фотокорреспондент Брюханенко «заездил», образно говоря, 6 казённых машин. Нетрудно прикинуть: более миллиона километров за баранкой! Когда-то и мне довелось проехаться с Брюханей (так его называют коллеги) по трассе Братск — Усть-Илимск. Водитель он, должен заметить, что надо!

Вообще-то с Эдгаром Дмитриевичем мы знакомы лет 35, не меньше. Он всегда умел оставаться самим собой — весёлым, остроумным, неунывающим. Умел держать марку профессионала. А его общение с людьми, коллегами, собратьями по цеху, студентами! Где-то в конце 70-х довелось вашему покорному слуге несколько лет вести курс фотожурналистики в Иркутском госуниверситете. Так вот, палочкой-выручалочкой для меня, штатного сотрудника «Восточки», тянущего по совместительству хлопотный воз преподавателя-почасовика, был, конечно же, Эдгар Брюханенко. Он охотно откликался на просьбу пообщаться со студентами. До сих пор помню его на редкость содержательные беседы с будущими журналистами. «Вы приносите в редакцию газеты четыре снимка, — говорил он, — первый — ваш герой идёт по улице, второй — задумался над письменным столом, третий — провожает девушку. И, наконец, четвёртый — герой стоит за станком. Какой, по-вашему, выберут? Правильно, четвёртый. И тот, где герой улыбается».

Брюханенко знал, что говорил: таково было время, когда развитой социализм обрёл так называемое «человеческое лицо» с вытекающими отсюда идеологическими постулатами: учёный — обязательно при микроскопе и пробирках, свинарка — с упитанными хрюшками, шофёр — непременно за баранкой и т.д.

— Старикашка, пойми, — поучал как-то Брюханенко студента-заочника. — Пока ты будешь снимать с уровня живота, ты никому не будешь интересен. Избегай общих планов. Уж если ты поленился отыскать и выделить суть, зерно в своём снимке, то не рассчитывай, что этим займётся зритель.

Его и сегодня приглашают к студентам. Интересуюсь, видит ли он какую-нибудь разницу между нынешней молодёжью и той, как говорится, доперестроечной. «К сожалению, разница есть, — отвечает. — Помню, с каким неподдельным интересом, настырностью, азартом раньше доискивались до сути, до каких-то профессиональных секретов, приёмов. Творческое начало было определяющим. И это при тогдашней весьма небогатой оснащённости фототехникой: «Смены», «Зениты», «Зоркие»… А нынче всяк имеет цифровую камеру, всяк воображает, что что-то может. Конечно, с уровня собственных глаз или живота нетрудно «щёлкнуть», сфотографировать. Но ведь настоящая фотография — это целая наука, искусство, требующее не только специальных знаний, навыков, но и таланта.

Не вижу я и былого интереса, — продолжает Брюханенко. — Взять, к примеру, многочисленные фотовыставки. В работах нынешних фотографов, в первую очередь молодых, трудно отыскать интерес к конкретному человеку, к личности вообще, к сегодняшней нашей действительности. Складывается впечатление, что обезлюдели наши города и посёлки, люди перестали венчаться, воспитывать детей, справлять новоселье, красиво отдыхать…»

То, что это не так, доказывает его собственное творчество. Все, кто год назад побывал на большой персональной выставке Брюханенко, приуроченной, к слову, к выходу его книги «Есть только миг», подтвердят: да, действительно, это пилотаж высочайшего класса — искусство настоящего, большого мастера, влюблённого в свою профессию, в жизнь во всех её проявлениях, в яркие и неповторимые мгновения, из которых соткана его уникальная фотолетопись, а также собственная судьба — непростая и счастливая.

С юбилеем, дорогой коллега! Уверен, твои «алмазные копи», твоя бесподобная фототека не пропадут, а ещё послужат землякам, порадуют нас неповторимой игрой сотворённых тобой самоцветов.

НА СНИМКЕ: Эдгар Брюханенко со своим архивом