Нынче в газетах, по радио и в передачах телевидения много говорят о битве под Москвой. Зима 1941-1942 годов… Мы жили тогда в далёком тылу, в Иркутске. Как все, в голоде и холоде. И, как все, с замиранием сердца ждали каждой весточки с фронта. Я тогда была студенткой первого курса горно-металлургического института, комсоргом группы. Однажды меня вызвали в комитет комсомола и предложили всей группой сходить к центральному магазину на углу улицы Карла Маркса.

У окна магазина стояла толпа. Все стояли молча, сосредоточенно, подолгу и молча расходились. Когда мы пробрались к окну, то увидели большую фотографию Зои Космодемьянской с петлей на шее. Помню, мне горло сдавило ужасом. Эта девочка была моей ровесницей…

Мы долго стояли у витрины. Потом разошлись, не обмолвившись и словом. После этого я несколько раз одна приходила к Зое. Стояла перед ней и спрашивала её: «А я могла бы так, как ты?». Зоя молчала.

Ответ на этот вопрос я услышала через много лет. Как-то на совете ветеранов, в одну из годовщин битвы под Москвой, я рассказала об этом эпизоде и снова задала этот вопрос. И мне ответил старый солдат, участник войны: «Тогда смогла бы…»

Тогда же, в конце зимы, в кинотеатрах города показывали документальный фильм о разгроме немецко-фашистских войск под Москвой. Мы всей группой несколько раз ходили смотреть его, и снова и снова становились как бы участниками тех боёв. Искорёженная снарядами земля… Расчерченное самолётами и трассирующими пулями небо… Немецкие танки, наши танки… А когда на экране в маршевом строю появились наши солдаты и диктор торжественно сообщал: «Наши солдаты идут на запад по Бородинскому полю!», каждый раз зал вскакивал и начинал аплодировать. Зрители кричали, плакали, обнимали друг друга.

И так под наши аплодисменты солдаты шли и шли на запад к Победе. И пусть до неё ещё было ой как далеко, но мы знали, что нас не победить. Как сказал старый солдат: «Тогда мы могли всё!».

Много лет прошло, и так хочется снова увидеть тот фильм, снова погрузиться в те гордые и горькие воспоминания. Ведь и мы в тылу тоже воевали за нашу общую победу. Кто у станка, кто на комбайне, кто хорошей учёбой. Мы были одним целым, мы были народом, который отстаивал свою свободу. Мы так любили свою Родину, что мы были непобедимы. А Москва в те дни была символом, надеждой и опорой.

Примерно в то же время в театре музыкальной комедии мы с подружкой были на концерте московских артистов. И вот конферансье объявляет: «Песня «Моя Москва». Слова Марка Лисянского, музыка Дунаевского». Певица запела.

Я по свету немало хаживал,

Жил в землянке, в окопах, в тайге,

Похоронен был дважды заново,

Знал разлуку, любил в тоске.

Но всегда я привык гордиться

И всегда повторял я слова:

«Дорогая моя столица,

Золотая моя Москва!»

Зал замер. А когда зазвучали слова «И врагу никогда не добиться, чтоб склонилась твоя голова…», начались аплодисменты. Что было дальше, тот, кто не видел и не слышал этого, возможно, не поймёт и не поверит. Когда певица допела песню до конца, все в зале вскочили, хлопали, плакали, смеялись, обнимались, кричали: «Браво!». «Да здравствует Красная Армия!», «Да здравствует товарищ Сталин!», «Смерть фашистам!». И зал вместе с певицей пел: «Дорогая моя столица, золотая моя Москва!».

Ну, скажите, разве можно такое забыть?