Вскоре разыгралась ещё одна драма. Родственники и соседи пострадавших устроили гастарбайтерам самосуд: забили лопатами шестерых, как они выражались на следствии и в суде, «нерусских». Двоих — насмерть.

Лишь после расправы мстители узнали, что убивать они пошли не таджиков, которых считали виновными в смерти ребят, а сменивших их накануне узбекских рабочих. «Узкоглазые» были для них на одно лицо.

Сегодня правовые решения приняты по всем трагическим эпизодам. Уголовное дело по доведению подростков до самоубийства, расследованное прокуратурой области, прекращено из-за отсутствия состава преступления. Убийцы ни в чём не повинных узбеков, попавших под горячую руку, осуждены к длительным — от 10 до 25 лет — срокам заключения. Виновными их признал суд присяжных.

Сенсационные события, происходившие весной и летом прошлого года на окраине маленького села, долго ещё оставались в центре общественного внимания: о них писали в газетах и снимали телепередачи. Была публикация и в «Восточно-Сибирской правде», коротко сообщавшая о приговоре областного суда. Так что можно было бы и не заводить снова разговора о событиях в Московщине, если бы не одно обстоятельство, в котором захотелось разобраться: сочувствие как местных жителей, так и пишущей братии в этой истории вызвали, как ни странно, не инородцы, ни в чём не повинные люди, которых увозили на родину в цинковых гробах, а их убийцы.

Как-то само собой сложилось мнение, что расправа над узбеками, оказавшимися просто не в то время и не в том месте, вполне оправдана тем, что правоохранительные органы позволили уйти от ответственности другим «узкоглазым», которых местные жители до сих пор считают настоящими виновниками смерти деревенских ребят.

Между тем в прессе никто так и не рассказал в подробностях о происшедших минувшим летом событиях. И не задумался, почему присяжные заседатели, люди, как известно, далёкие от формализма закона и руководствующиеся в принятии решения лишь собственной совестью, поддержали всё-таки сторону обвинения.

Суицид или убийство?

О мёртвых либо говорят хорошее, либо молчат. Вот и о юных жителях Московщины, вынутых из петли, вспоминают сегодня добрым словом. Родные, друзья, соседи рассказывают, что погибшие ребята были спокойными и неконфликтными. Один мечтал о службе в армии и радовался пришедшей накануне повестке, другой собирался жениться и уже подал в ЗАГС заявление. Родители и односельчане не верят, что они могли уйти из жизни сами. Считают, что им «помогли». И, кроме «нерусских», сделать это было просто некому.

Тем не менее судебно-психологическая экспертиза, проведённая генеральным директором психолого-юридического бюро Людмилой Путинцевой, выявила у подростков (в том числе и у оставшегося в живых) суицидальные намерения, обусловленные их личностными и семейными проблемами.

По мнению опытного эксперта, «длящаяся скрытая депрессия» одной из жертв уходила корнями в материнский алкоголизм. Продолжительные запои, увольнение с работы, скандалы, отлучки из дома самого близкого человека пришлись как раз на то время, когда подросток больше всего нуждался в любви и заботе. В конце концов мама мальчика закодировалась, бросила пить и вернулась в семью. Но сын продолжал страдать от ощущения незащищённости, чувства беспомощности, низкой самооценки и внутреннего одиночества, которые тщательно скрывал, но справиться с которыми не смог.

Проблемы его последователя заключались в обострённой чувствительности и фантазировании, мальчик был раним, обидчив и ревнив, при этом имел склонность к употреблению алкоголя.

14-летний Саша, с чьей подачи односельчане взвалили ответственность за потерю детей на «нерусских», во время следствия и на встречах с журналистами не раз менял свои показания на 180 градусов. То в подробностях описывал, как его пытались задушить таджики, то отрекался от своих обвинений. Эксперт счёл правдивыми лишь его признания в том, что историю про таджиков он придумал. Психологи отметили такие черты характера отстающего в развитии подростка как желание нравиться окружающим, быть в центре внимания, представлять себя жертвой либо героем. По их мнению, психическое развитие мальчика не позволяет ему понять необратимость смерти, последствий своих действий он так до конца и не осознал. Его решение продемонстрировать уход из жизни, подражая двум односельчанам, чья смерть вызвала столько бурных эмоций, было импульсивным. Кроме того, ему хотелось избежать наказания за употребление спиртного.

«Это просто террористы»

На основании такого заключения экспертизы уголовное дело по доведению молодых людей до суицида, собственно, и было прекращено. Изучая допросы свидетелей и потерпевших, специалисты-психологи не нашли никаких следов проявления в отношении подростков угроз, жестокого обращения, унижения человеческого достоинства.

Что касается «нерусских», по материалам уголовного дела совершенно очевидно: жителям села не приходило в голову заподозрить их в причастности к смерти ребят, пока выпущенный из больницы Саша не поведал страшную историю о том, как его «убивали». Мать одного из погибших подростков рассказывала следователю: «Таджики были на похоронах Виталия, предлагали свою помощь, плакали». Сестра другого подтвердила: «С таджиками никаких ссор никогда не было, местная молодёжь считала их друзьями». К кому-то из свидетелей гастарбайтеры ходили мыться в баню, кто-то приглашал их в гости, многие бегали к ним за водой, молодёжь просила устроить в здании, где они жили, дискотеку.

Конфликтов с работягами другой национальности жители Московщины вспомнить на следствии так и не смогли. До поры до времени все соглашались, что поселившиеся в деревне иностранные рабочие были трудолюбивыми, спокойными, отзывчивыми на доброту и дружелюбными. Но ничем не мотивированного обвинения со стороны подростка оказалось достаточным, чтобы в селе, как от спички, вспыхнул межнациональный конфликт. Вот что заявила следователю прокуратуры о тех же людях мать погибшего мальчика уже через несколько дней после выписки Саши из больницы: «Я уверена, что моего сына убили таджики. Они, по-моему, убивают без всяких причин, это просто террористы».

Молодые и злые

Мстителей было шестеро. Во главе команды, взявшейся вершить суд Линча, стоял Владимир Авдеев, дядя спасённого от смерти в петле Саши. Во время следствия, проводимого также прокуратурой области, он всё пытался примерить на себя роль благородного рыцаря, готового с оружием в руках защищать интересы своей семьи, мстить за похоронивших детей односельчан.

Бывший десантник, обладающий большой физической силой и непререкаемым авторитетом, он возглавлял бригаду, которая занималась незаконной заготовкой леса. Все её члены находились в зависимости от своего работодателя. Как показала психологическая экспертиза, не потому, что сами были слабаками (признаков повышенной внушаемости, робости ни у кого из них психологи не выявили), просто Авдеев обладал явными лидерскими чертами и вызывал уважение криминальным опытом. К тому же, например, 19-летний Юрий Прохоров по кличке Цыган незадолго до этих событий разбил его машину, на которой работал водителем. Теперь трудился на возмещение ущерба, оценённого хозяином в пять тысяч долларов. Виктор Шаравин, самый старший в бригаде (ему перевалило за 40), работал в подчинении у Авдеева к тому времени уже пять лет и привык к авторитарной власти шефа. Андрей Иост был младшим братом бригадира. Уступавший ему по физическим данным, он с детства был у брата в подчинении. В мстители записался также брат Саши, вытащивший его из петли, — 16-летний Денис Рукасуев, ещё не окончивший школу, и его 20-летний друг Александр Рыбаков.

В этой компании, отправившейся сражаться с «нерусскими» за «правое дело», ещё чисты перед законом были лишь школяр Рукасуев да уже распрощавшийся с молодостью Шаравин. Остальные, ещё не перешагнувшие порог зрелости, имели условные судимости за кражи, грабежи и разбои.

«Робин Гуд» под парами

Кто кроется под маской благородного защитника обиженных законом односельчан, очень хорошо видно по эпизоду, который предшествовал схватке с «нерусскими». Он тоже вошёл в уголовное дело. Когда в селе оплакивали двух погибших ребят, Авдеев был занят собственными проблемами: у него как раз сломался трактор и понадобились запчасти. Добыть их он решил разбойным нападением на пожилого безоружного сторожа ООО «Забота». О том, что технику на 66-м км Култукского тракта охраняет именно пожилой и безоружный, Авдеев узнал заранее. Вместе с двумя членами своей бригады (среди них оказался и должник Прохоров) они напали на беспомощного охранника, связав, запинали до потери сознания и украли запчастей на 52 тысячи рублей.

В побоище, устроенном «нерусским», корыстного интереса Авдеев не преследовал. Но и благородными порывами тут не пахло: преступление планировалось и совершалось под действием алкоголя. В тот день бригадир заходил по делу к отцу одного из погибших мальчиков — хотел купить у него трактор. Несостоявшуюся сделку, как водится, обмыли. Бывший десантник накачал себя не только алкоголем, но и решимостью отомстить «узкоглазым». К Рукасуевым, где вся его бригада жила в летней кухне (заготавливали для этой семьи лес на сруб), он вернулся с готовым планом. Довольно простым: попросить знакомых ментов, чтобы помогли войти к таджикам в дом, а потом «разобраться» с нерусью, которая побоится, конечно, оказывать сопротивление в присутствии милиции. Тут же были изготовлены маски из шапочек с прорезями для глаз, каждый член бригады получил по паре матерчатых перчаток, чтоб не оставить отпечатков. При этом десантник не забывал подкреплять себя и своих бойцов алкоголем. Одного из братьев Рыбаковых отправил в магазин за добавочной порцией водки — тому повезло: не стал убийцей.

Вот только с ментами не совсем срослось. Один из собровцев УБОПа, действительно, оказался втянут в эту криминальную историю. Состоялась встреча на дороге, но просьба Авдеева оказать бригаде помощь в разборках с «нерусскими», была встречена отказом.

Однако справились и без милиции. Десантник пинком открыл запертую дверь. Было два часа ночи.

Битва народов

А дальше началось страшное. Никто из узбеков, сменивших накануне работавшую на стройке бригаду таджиков, не посмел сопротивляться и без всякой милиции. Через несколько минут пятеро «узкоглазых» лежали на полу, один без сознания — во дворе. Мужикам, ничего спросонья не понимающим, связали руки за спиной, стали бить их лопатами, которые нашли тут же, в углу. Сначала били плоской стороной, но Авдееву это не понравилось: он велел рубить головы ребром лопаты. Потом по требованию предводителя в ход пошли ножи, молотки и топоры. Тех, кто убегал во двор, волоком затаскивали в помещение и добивали. Больше всех старался сам «идейный» вождь мстителей. Обломки черенков от лопат летели в разные стороны. Когда все враги полегли — кто без сознания, а кто и совсем без признаков жизни, 16-летний племянник поджёг помещение, чтобы никто не выжил. А дядя ещё и дверь подпёр снаружи — для надёжности. Потом все пошли домой пить водку — с чувством исполненного долга.

Живучая нерусь

Однако «нерусские» оказались живучими. Первым в себя пришёл Аллаберганов. От рубленых ударов по спине и голове он истекал кровью. Убийцы приняли его за мёртвого и связывать не стали — ограничились тем, что накинули на голову подушку. Когда нападавшие ушли, раненый нашёл в себе силы, чтобы встать, закрыть дверь на ключ, потушить огонь и развязать земляков.

Ему помогал Аннаев, которого убийцы пытались сжечь заживо: накидали на него бумаг и развели костёр. Тот терпел молча, не открывая глаз: тех, кто шевелился, — добивали. Аннаеву во время побоища, длившегося около часа, дважды удавалось убегать от нападавших. В первый раз он вернулся сам, надеясь помочь товарищам, а во второй — его, потерявшего сознание, приволокли в дом мстители, чтобы прикончить. Авдеев пытался его задушить, схватив за горло, потом бил обухом топора по лбу, лопатой по голове.

Двое узбеков — Курбанов и Курбонбоев — не дожили до утра, скончались от рубленых ран головы и переломов черепа.

В Сибирь бригада узбеков приезжала на заработки. На родине они жили в соседних сёлах, имели большие семьи — все содержали малых детей и престарелых родителей. Очень радовались, что удалось устроиться на стройку, но отработать успели всего одну смену.

Куда смотрела милиция

Знакомая учительница как-то рассказывала: «Дала своим первоклашкам задание — написать слова на букву «ч». Все вспомнили чурку, чукчу и чучмека — то, что слышали от родителей. Даже Чебурашка детям на ум не пришёл».

Неприязнь к «чуркам», «узкоглазым» или, простите, «черножопым», как кто-то называет выходцев из Средней Азии и жителей Кавказа, у многих в крови. Именно «нерусь» обычно оказывается у нас виноватой в высоких ценах на рынках, распространении наркотиков, засилье мафии и прочих грехах. Хотя, по свидетельству сотрудников УБОПа, этническим преступным группировкам угнаться за славянскими — нечего и мечтать.

Стоит ли удивляться, что смерть подростков в деревне при первой же возможности взвалили на работяг-таджиков — просто потому, что они чужие и, значит, «террористы». А убийц и разбойников оправдали — ведь они же свои.

Кстати, жители Московщины и журналисты, освещавшие драму гибели подростков и мести за неё, оправдывают самосуд бездействием правоохранительных органов. И руководство милиции общественной безопасности Иркутского РОВД, проведя, в ответ на представление прокуратуры, служебное расследование, в какой-то степени согласилось с таким выводом. Участковый уполномоченный С.М. Леонов заработал неполное служебное соответствие за то, что допустил нарушение миграционного законодательства, не изучил, как положено, обстановку на подведомственной территории. При расследовании уголовного дела по доведению подростков до самоубийства было установлено, что в течение года один иностранец — гражданин Польши Сенда Игнаци — использовал на строительстве цеха в Московщине других иностранцев: гастарбайтеров из Таджикистана и Узбекистана, не имевших ни местной регистрации, ни разрешения на работу.

До недавнего времени такая ситуация, впрочем, считалась типичной. Бесправные нелегалы были выгодны всем: и работодателям, имевшим возможность нанимать их за гроши, и блюстителям порядка, которые без конца ловили нарушителей и выпускали их — наверное, не за красивые глаза. Порядок в сфере трудовой миграции стал наводиться лишь после изменения федерального законодательства, заставившего работодателей осознать невыгодность найма нелегалов.

Иностранцев, желающих жить и работать в Сибири, меньше сегодня не становится. И милицейская статистика показывает: приезжие — в основном законопослушные люди. В этом году, например, за квартал они совершили всего 53 правонарушения, причём 20 из них касались подделки документов. «Нерусские» не хотят уезжать из края, где могут заработать деньги на прокорм своих детей, — вот главное преступление этих «террористов». За те же три месяца наши соотечественники умудрились совершить на территории области 21,5 тысячи преступлений. И третья их часть (7584 преступления) относится к категории тяжких и особо тяжких.

Вот ещё одна иллюстрация к вопросу о «своих», злодейству которых мы готовы искать оправдания, и «чужих» — без вины виноватых в наших бедах.

Фото Дмитрия ДМИТРИЕВА