В нашей семье Черных было три брата, которые воевали с самого начала войны и до конца. И вернулись домой, под родительский кров. Такое случалось редко, поэтому мне хочется рассказать о наших военных и мирных судьбах.

Перед войной служить в Красную Армию были призваны мой старший брат Александр, 1916 года рождения, и я, 1921 года рождения. В мае 1941 г. младшему брату Виталию исполнилось 18 лет, и 27 июня 1941 года его тоже призвали в армию. Воевали мы на разных фронтах. Все трое были ранены. В Иркутске, где был наш дом, оставались мать и сестра.

Я начал воевать 22 июня 1941 года в районе города Сортавала на границе с Финляндией в составе 462-го стрелкового полка 168-й стрелковой дивизии. Фронтовики знают, что означает «стрелковая»: в бой идёшь с криком «Ура!» и с автоматом наперевес. Забегая вперёд, скажу, что к концу войны из нашего взвода в живых остались только три человека.

Наша дивизия была кадровая, имела хороший опыт в войне с Финляндией в 1939 — 1940 гг., поэтому немцы в течение месяца не могли нас потеснить с границы. И только в конце лета нас прижали к Ладожскому озеру, а затем мы отступили под Ленинград. Бои шли тяжёлые, с большими потерями.

О многомесячной обороне Ленинграда знает всякий, кто хоть немного интересуется историей Великой Отечественной. И город, и войска стояли насмерть, несмотря на жесточайшие морозы и голод. Голод был и в армии. Рассказывать об отдельных сражениях сегодня, через 60 с лишним лет… Многое описано в книгах, показано в кино. Но некоторые «свои» эпизоды боёв не уходят из памяти все эти годы и не дают покоя.

…По Неве уже несло шугу. На «Невском пятачке», как прозвали плацдарм вдоль реки, с которого должно было начаться наступление, не было никаких укрытий. Все траншеи и окопы от непрерывного артиллерийского и миномётного обстрела со стороны немцев были разрушены. Но мы продолжали держать свою линию обороны. Многих раненых из-за недостатка лодок и обстрела не могли переправить в госпиталь на правый берег, и они умирали от потери крови и холода. Мёртвых хоронить было некому, трупы засыпались землёй от разрывов снарядов. На противоположном берегу было бело от снега, а на «пятачке» земля была чёрная от обстрелов и крови. В одном из боёв я был ранен и контужен. И тоже лежал на чёрной земле. А на Неве вставал лёд, и не было видно ни одной лодки…

Вот такими помнятся бои осени 41-го года. До победы ещё было далеко, но жертвы эти были не напрасны.

…9 мая 1985 года я был на встрече участников боёв на «Невском пятачке». Там на берегу стоит скромный обелиск. На нём начертаны берущие за душу слова: «Вы, живые, знайте, что с этой земли мы не хотели уйти и не ушли. Мы стояли насмерть у тёмной Невы. Мы погибли, чтобы жили вы»…

…После госпиталя я вернулся в свой полк. Прошёл все тяготы оборонительных боёв. И горжусь тем, что принимал участие в снятии блокады Ленинграда в составе отдельного лыжного батальона 168-й стрелковой дивизии радистом…

Или вот ещё один памятный эпизод. В боях под Нарвой в августе 1944 года в одном из наших подразделений снарядом разбило радиостанцию. Погиб и радист. Мне было приказано восстановить связь. Идти нужно было днём, по ровному полю, под обстрелом немцев. Но приказ есть приказ. Я перебегал из одной воронки от только что разорвавшегося снаряда в другую и так добрался до командного пункта полка и обеспечил связь. За это меня наградили медалью «За отвагу». Почти как в песне Высоцкого: «И если не поймаешь в грудь свинец, медаль на грудь получишь «За отвагу».

Войну я закончил в Бухаресте 2 мая 1945 года. Позднее меня признали по ранению и контузии инвалидом войны второй группы. Я вернулся домой, закончил Иркутский горно-металлургический институт, сдав все экзамены на «отлично». Работал в Иркутскниихиммаше, защитил кандидатскую диссертацию. Женат, у меня двое детей, шесть внуков и одна правнучка.

Старший брат Александр воевал заряжающим в танке. Был ранен, горел в танке. Войну закончил в Австрии. Он тоже инвалид войны. В мирное время окончил сельскохозяйственный институт, работал инженером-механиком. В 2002 году Саша умер. Остались сын и два внука.

Младший брат Виталий в 1941 г. воевал под Москвой, командовал пулемётчиками в отдельном лыжном батальоне. Был ранен. После лечения в госпитале снова был направлен на фронт и пропал без вести. Потом оказалось, что он был тяжело ранен и попал в плен. После войны он закончил Иркутский горно-металлургический институт. Тоже инвалид войны второй группы. Имеет двоих детей и трёх внуков.

Вот так три иркутянина, три брата Черных, прошли всю войну и остались живы. Удивительное, редкое по тем временам везение. Матушка наша Мария Артомоновна до конца дней своих не верила такому счастью — все сыновья дома. Каждый год 9 мая, собираясь вместе всей семьёй, мы с братьями надевали боевые награды. Поднимали тост за Победу. Это был тост за тех, кто не вернулся в мирную жизнь, и за то, чтобы наши дети и внуки никогда не носили военные ордена и медали.

В прошлом году я ездил в Москву на встречу со своим фронтовым другом Иваном Петровичем Гурьяновым, с которым вместе прошли всю войну от первого до последнего дня. В моём альбоме — рядом две фотографии: одна старая, пожелтевшая от времени, где мы с Иваном сфотографированы сразу после окончания войны, и новая, цветная — мы на праздновании Дня Победы 9 мая 2006 года. Ему — 86 лет, мне — 85.

Фото из Российского государственного архива кинофотодокументов