В качестве места для экологического лагеря активисты выбрали тенистую поляну на берегу Еловского водохранилища — популярного места отдыха ангарчан, в двух километрах от комбината. Здесь расположились восемь туристических палаток и одна брезентовая, которую местный «завхоз» Егор гордо именует «складом»; кострище и «кухня» — накрытый клеёнкой стол, уставленный посудой. Лесная жизнь делает экологов похожими на партизан. К счастью, на наше появление полтора десятка обитателей палаточного городка отреагировали спокойно, хотя поначалу с холодком.

Отделение милиции и его обитатели

Несмотря на то, что официальное от-крытие лагеря состоялось 17 июля, прибывшие в прошлую субботу на место дислокации первыми 10 активистов уже познакомились с местными стражами порядка. Не успели они поставить палатки и разобрать рюкзаки, как оказались в одном из ангарских отделений милиции, где сотрудники ФСБ провели с ними разъяснительную работу. «Продержали полдня, потом отпустили. Правда, мы недосчитались некоторых личных вещей – блокнотов, тетрадей и даже дисков с музыкой», – сетуют радикальные экологи. «С какой музыкой?» — интересуемся мы. – «С панк-роком. Видимо, они подумали, что он может представлять опасность».

Вообще к гостям здесь уже привыкли. Помимо нескольких визитов милиционеров, заглядывают местные жители, многие из которых даже не в курсе создания центра по обогащению урана в Ангарске. «Одна женщина принесла нам молоко и сказала, что мы молодцы», — гордо заявляет один из молодых людей. Приходит много «интересующихся». «Кто-то хотел к нам присоединиться в пьяном угаре, но почему-то на следующий день не пришёл, — рассказывают обитатели лагеря. — Пьяных мы выгоняем, потому что у нас тут «сухой закон», а вот когда протрезвеют – добро пожаловать». «А там у нас вода», — немедленно отреагировали экологи на наши недоуменные взгляды, направленные на пятилитровую пластиковую бутыль из-под пива.

Заходил в лагерь и один из сотрудников АЭХК. «Работает, по его словам, на комбинате около 45 лет, — рассказала студентка из Красноярска Олеся. — Он сказал, что всё это (опасения насчёт безопасности проекта по созданию центра по обогащению урана и увеличения мощности АЭХК. — «Конкурент») ерунда и, мол, зря вы тут стоите. Говорит: вы посмотрите, я живой-здоровый, собираю цветы. Ещё сказал, что мы больше мусорим, чем пользы приносим». К слову, мусора в окрестностях лагеря не наблюдалось.

Автостопом – на пикеты

«Нас здесь всего 25 человек, сейчас десять человек работают — отправились в редакцию газеты и по другим делам», — заявили экологи. Возраст протестующих — от 16 до 35 лет, география – Иркутск, Ангарск, Москва, Красноярск, Саратов. Большая часть, так или иначе, относит себя к анархистам, хотя несколько участников не состоят ни в каких объединениях. Несколько активистов — члены организации либеральных коммунистов «Автономное действие», а вот от радикального экологического движения «Хранители Радуги», известного своими экстремистскими проектами, в Ангарск приехало всего два человека. Один из них, соблюдая правила конспирации, назвался Улиткой и сказал, что прибыл из Москвы автостопом. В столице он работает кузнецом, свободный график работы позволяет Улитке раз в год принимать участие в подобных мероприятиях.

Последний экологический лагерь с его участием проходил в Перми, где в 2003 году «Хранители Радуги» протестовали против открытия производства по уничтожению твёрдотопливных двигателей ракет. «Его планировалось наладить прямо в черте города, — рассказал наш собеседник. – В тот день, когда сжигали ракеты, люди в большом количестве обращались в больницы». Тогда в лагерь протеста приехало более 100 человек, они устраивали пикеты, марши, блокировали местную администрацию и даже перекрывали дороги. «Мы там стояли полтора-два месяца при активной поддержке населения, — вспоминает Улитка. – В какой-то мере нам удалось добиться цели, потому что в Перми начали строить объездную железную дорогу, но я не верю, что производство закрыто». «Собираетесь туда возвращаться?» — интересуюсь я. – «Была такая идея, но особого энтузиазма она не вызвала».

«Я приехал из Саратова, до Иркутска добирался дней семь-восемь на поезде и автостопом, — рассказал молодой человек, не захотевший представиться. — До этого в подобных мероприятиях не участвовал. Я бросил университет и по возвращении домой собираюсь пойти работать. Почему я здесь? Мне нравится, что лагерь находится на природе, я могу отдыхать и одновременно делать что-то полезное». Олесю, которая недавно окончила второй курс университета, акции экологов интересовали всегда. Говорит, что родители отпустили её без проблем, потому что знали, что она «едет не на сомнительное мероприятие и всякой ерундой точно заниматься не будет».

Мать порядка

Как утверждают обитатели лагеря, они протестуют практически за свой счёт. Каждый самостоятельно добрался до места дислокации со своей палаткой, спальником, кружкой-ложкой и набором продуктов. Часть расходов удалось окупить за счёт концерта, организованного в поддержку лагеря на одной из площадок под открытым небом в Иркутске. Входной билет на выступление групп «Изотопы», «Иван-дурак», «Утверждения» и других рокеров из Братска, Ангарска и Иркутска стоил 50 рублей. Впрочем, по словам Улитки, есть надежда на то, что расходы хотя бы частично будут компенсированы фондом «Икс минус Игрек» («X minus Y»), поддерживающим в том числе и маломасштабные экологические проекты.

Несмотря на явную ограниченность средств, на вопрос, насколько же хватит продуктов, завхоз ответил: «Надолго. Не переживайте». На ужин обитатели лагеря собирались варить рисовую кашу с соевым концентратом. Такое меню объясняется тем, что часть экологов – вегетарианцы, есть среди них и веганы, которые отказываются от употребления любых продуктов животного происхождения, включая мёд. Впрочем, мясоеды тоже не страдают. «Если они хотят мяса, они могут пойти и купить его», — сказала Олеся.

В лагере царит полнейшая анархия: здесь нет «главных», а распорядок дня коллективно определяется на вечернем собрании. «Такая форма управления самая подходящая для небольших коллективов», — утверждает Улитка. Обязательная трудовая повинность – дежурство по кухне, которое начинается каждый день в семь утра, и ночное дежурство, когда три-четыре человека следят за безопасностью в тёмное время суток. «Лишних, случайных людей здесь нет, — утверждают активисты. — Все знали, куда едут. Это не лагерь отдыха, а лагерь протеста».

Радикальные экологи намерены стоять «до победного конца». Впрочем, как показывает практика, обычно такие стойбища сворачиваются, стоит ударить осенним морозам. Сами его участники ждут реакции местного населения: «Люди должны знать о центре и выражать своё мнение». «Идеальный вариант, если центр в Ангарске вообще не будет создаваться», — считает саратовчанин. Больше всего активистов беспокоит близость центра к Байкалу, откуда, по словам одного из приезжих участников лагеря, «берут минеральную воду». Участники лагеря делают ставку на акцию протеста, которая запланирована на 25 июля. Она стартует в 18:00 на площади имени Ленина. «Тогда-то мы и сможем оценить, насколько активно местное население», — говорят они. Предварить «ударное» мероприятие должны пикеты, которые стартовали 20 июля. Ежедневно участники лагеря приходят к рынкам «Сказка» и «Шанхай». Так они пытаются привлечь на свою сторону ангарчан.

Пока радикальные экологи варят рисовую кашу с соевым концентратом, в Иркутске идёт активная подготовка к ещё одному антиядерному лагерю, который совместно организуют «Байкальская экологическая волна» (БЭВ) и российская экологическая группа «Экозащита!». В отличие от своих предшественников, они будут стоять лагерем всего неделю – с 26 июля. По словам сопредседателя БЭВ Марины Рихвановой, принять участие в мероприятии планируют 60 человек из Иркутской области, Москвы, Калининграда, Екатеринбурга, Томска и других городов. Где поставят свои палатки обитатели второго лагеря, пока не известно.

Цель у второго лагеря та же, что и у анархистов, – привлечение внимания к проблеме создания в Ангарске центра по обогащению урана и предотвращение ввоза ядерных отходов из-за рубежа. Есть информация о том, что экологи должны были стоять одним лагерем, но отказались от этой идеи, потому что не смогли договориться по некоторым вопросам. По одной из версий, радикальных экологов не устроили формальные процедуры, выполнение которых требовали в «Байкальской экологической волне», например, требовалось заполнить специальную анкету. Некоторые даже говорят о существовании какого-то межличностного конфликта между организаторами двух лагерей. Впрочем, Марина Рихванова информацию о совместной акции опровергла сразу же, как только лагерь был разбит.

Сопровождавший нас в походе в палаточный лагерь участник практически всех проводившихся в последнее время в Иркутске и Ангарске антиядерных пикетов и митингов Роман Гладких недоумевал на этот счёт: «Как можно делить людей, которые пытаются добиться практически одной и той же цели?» Но искать ответ на вопрос, почему одни экологи оказались чужими для других, мы сочли делом неблагодарным. Оставив его открытым, покинули пристанище «зелёных».