Тема «почему хлеб дорожает» становится всё более острой и злободневной. Высокие московские чины уже не успокаивают нас тем, что держат ситуацию под контролем и повышения цен не произойдёт. Удорожание происходит и вширь (по стране), и ввысь. Но не будем слишком придирчивы к ним, ибо эта проблема из производственной переросла в информационно-психологическую, т.е. кое-кто использует её для шантажа, и каждая сторона отстаивает свои интересы, личные, корыстные или государственные. А разброс мнений, объясняющих скачок цен, довольно-таки широкий. Серьёзные упрёки раздаются в адрес правительства, которому безразличны интересы крестьянства. По поводу некоторых негативных факторов разговор ниже, а сейчас познакомимся с точкой зрения директора Сибирского НИИ сельского хозяйства (Омск), члена-корреспондента РАСХН И.Ф. Храмцова. Иван Фёдорович приехал в Иркутск для участия в IV Прянишниковских чтениях, посвящённых проблемам агрохимии. Во время семинара и удалось побеседовать с ним, с его коллегами по столь актуальной теме.

— Во вспышке цен на зерно много непонятного, — признавался наш гость. — Судите сами: только началась жатва, и вдруг в Ростов-ской области цена на фуражный ячмень взлетает до 4,6 тысячи рублей за тонну. С чего бы это?

Корр.: Хотя первый урожай на юге обычно сбывается по низким ценам. Нужно получить средства для продолжения полевых или уборочных работ, для возвращения краткосрочных кредитов. Но при этом даже за продовольственную пшеничку на старте страды так много не давали раньше покупатели, а тут корм для свиней, коров, и вдруг…

Храмцов: Цена ячменя – это проблема фуражного зерна, а не продовольственного. На продовольствие у нас хлеба всегда хватало. Так было и в старые совет-ские времена. Не хватало зерна для животноводства, а поголовье скота у нас было тогда сумасшедшее. Однако словом «хлеб» мы называли сырьё как для пекарен, так и для ферм.

Корр.: По сравнению с 1990 годом поголовье крупного рогатого скота со-кратилось на 37 миллионов с лишним голов, овец — на 44 миллиона голов, столь же резко уменьшилось поголовье главных потребителей зерна — свиней, где-то на 27,5 миллиона голов, и птицы – на 323 миллиона. Это какое громадное сокращение по-требностей зерна!

Храмцов: Но продовольственного зерна всегда хватало, имеется оно и сейчас. Боюсь, как бы чего определённые ребята не намудрили. Ну а то, что фуражное зерно по такой цене продают селяне… Если она продержится до октября, то это будет благо для крестьян.

Корр.: А для тех, кто специализируется на производстве животноводческой продукции? Что будет с производством мяса, молока, яиц? Омская область, кстати, всегда была житницей страны. Как нынче складывается ситуация?

Храмцов: Прекрасно. Хотя… Пока хлеб в поле, всегда чего-то опасаешься. Как бы какие болезни не появились, например. Но виды на урожай хорошие. Надеюсь, что свыше трёх миллионов тонн должны произвести зерна.

Корр.: Удастся ли вам повлиять на хлебный рынок России?

Храмцов: Есть некоторые предпосылки. Понижены железнодорожные тарифы на перевозки дальностью свыше тысячи километров. При количестве производимого зерна в три с лишним миллиона тонн более двух миллионов приходится на пшеницу. На продовольственные цели нам требуется 300 тысяч тонн. Фуражное зерно пойдёт на свои фермы, а излишки продовольственного — на реализацию за пределы региона. Мы и раньше отправляли свой хлеб в Москву, Ленинград.

Корр.: Какие цены обычно складывались?

Храмцов: 100-120 долларов.

Корр.: А на мировом рынке она подскочила нынче до 200 долларов.

Храмцов: Тут что-то непонятное творится. Или информация неверная, или какой-то злой умысел сказывается. Да, из-за засухи страна недоберёт 10-15% хлеба, но нынешний недобор не столь значительный, какой предсказывали наши недруги. Ряд южных регионов всё-таки произведут немало продукции. Сибирь восполнит часть возникшего недобора.

(Из бесед с представителями других сибирских регионов выяснилось, что у соседей виды на урожай тоже хорошие. Большой хлеб обещает дать Алтай. Вот только убрать его сложно, поскольку на-грузка на комбайны превышает все мыслимые пределы.)

— Ещё раз повторяю: цены на хлебобулочные изделия никак не связаны с ценами на фуражное зерно, — говорит в заключение Храмцов. — И второе. Никогда в России цена на хлеб не привязывалась к валовому сбору зерна. Если бы такое случалось, то мы имели бы ценовые скачки. Истоки сегодняшнего ценообразования надо искать в другой сфере. Это стоимость энергоносителей, транспортных услуг и так далее.

Как видим, хотя сибирский учёный и приветствует достойные цены на зерно, но его настораживают ажиотажные явления. А что думают по этому поводу наши земляки, крупные производители зерна и солидные потребители?

Апполон Николаевич Иванов, генеральный директор СХЗАО «Приморский» Нукут-ского района:

— Цена на хлеб должна расти. Посмотрите, крупнейший производитель его — США (и крупнейший, кстати, экспортёр – авт.) намерен 100 миллионов тонн урожая использовать для производства биотоплива. С другой стороны, в нашей стране происходит непрерывное удорожание горючего, техники, амортизации. Деревня работает на машинах давно изношенных, а приобрести новые не может – цены на технику высокие. Заработать больших денег не можем, потому что цены на хлеб низкие. Недаром в стоимости булки хлеба доля крестьян-ского труда составляет 20-25%, хлебопёки тоже много не берут – на их долю приходится 15-20%. Стоимость услуг автотранспорта – 10%. Остальное остаётся у торговли. Вы говорите про цены в магазинах, но посмотрите, сколько стоит хлеб на Западе. Намного выше, чем у нас.

Корр.: Верю вам. Но хлеб у нас – ведущий продукт питания. А потом, можно ли сравнить зарплату, денежные доходы основной массы населения в России и в Европе, США? Город только приветствовал бы повышение закупочных цен на сельхозпродукцию, если бы не пугали его ценники в магазинах, которые так регулярно переписываются.

Кстати, тот же «Приморский» хотя и вносит огромный вклад в обеспечение иркутян продовольствием, однако в нынешнем году ни одного килограмма удобрений не мог внести на свои поля. Не хватило на это денег. И в этом нет ничего необычного. Как отмечали участники IV Прянишниковских чтений, символические дозы вносят также наши житницы: Омская область, Новосибирская и другие. Как же удалось им вырастить хороший урожай нынче? Во-первых, урожай урожаю рознь, если говорить о его качестве. Без солидных минеральных подкормок достоинства той же пшеницы снижаются. В такой ситуации рост валовых сборов означает и другое: мы проедаем то плодородие полей, которое должно достаться внукам. Это подтверждается исследованиями учёных.

Но вернёмся на иркутскую землю. Послушаем И.А. Сумарокова, генерального директора Усольского свинокомплекса, который является крупнейшим по-требителем фуражного зерна. Вопреки предположениям, Илья Алексеевич «не рвёт и не мечет» по поводу такой сложившейся ситуации на хлебном рынке России.

— Сейчас у нас возмущаются по поводу роста цен на зерно, а почему не возмущаются ростом цен на горючее на 50%, на электроэнергию, на услуги автотранспорта?! – спрашивает Сумароков. — Скачок цен на зерно – явление не чрезвычайное, а скорее логичное, исходя из того, какой рынок у нас сложился. Сегодня у нас «интересная» ситуация на рынке. Кому что в голову взбрело, тот и творит. Подняли цены, например, на квадратный метр жилья до немыслимой высоты – все молчат. Говорят, где-то зерна не хватает, что на мировом рынке платить за него надо на-много больше. Всё это, наверное, и повлияло на ситуацию у нас. Но никто не скажет, как повлияет это на производство мяса. Будет ли крестьянин при таких ценах на хлеб заниматься откормом?

По словам Ильи Алексеевича, себестоимость сельскохозяйственной продукции растёт и будет расти, и ни-кто уже не говорит о её снижении. Этого можно добиться лишь при внедрении новых технологий. Наша газета уже рассказывала о том, какое большое значение придают на Усольском свинокомплексе модернизации производства. Но вот что возмущает его специалистов. Цена на цемент выросла почти вдвое, на пиломатериалы – в полтора раза. Как ремонт в такой ситуации производить? Растёт цена на технику, на новые технологии. И если взять широкую гамму основных товаров производственного и продовольственного назначения, то удорожание зерна, муки, хлеба, увы, органично вписывается в общую тенденцию, хотя в социальном плане противоестественным является. При этом Илья Алексеевич уточняет:

— Если говорить о влиянии зерновой конъюнктуры на работу свинокомплекса, то зерно для нас является одной из составляющих, определяющих себестоимость продукции. Многое зависит от цены на минеральные добавки, на белковые компоненты. Хотя мы тоже отслеживаем и обсчитываем, какая будет цена на мясо при стоимости зерна в 4,5 рубля.

Естественно, удорожание производства животноводческой продукции скажется на ценах реализации. Но далее возникает вопрос: будут ли новые цены на мясную продукцию устраивать покупателя? Если у него не хватит денег на подорожавшую животноводческую продукцию, то сельскому товаро-производителю придётся думать не о расширении выпуска, а о сокращении. И как следствие, на наш рынок хлынет менее дорогая, но сомнительного качества импортная.

Каждый из участников им-провизированной беседы прав по-своему. Но прав будет и по-требитель, который уже требует, чтобы хлеб не дорожал, мясо и мясопродукты были качественными и продавались по сносной цене, да и стоимость молока и молочных продуктов перестала кусаться. Как соединить интересы всех сторон? Только возвращением государства в экономику, восстановлением его патерналистского, то есть отцовского, отеческого отношения к своим гражданам. Вспомним, что даже в далёкие годы при остром неурожае, дефиците каких-то продуктов открывало государство свои закрома.

P.S. Несмотря на обилие информации по данному вопросу, всё-таки нет ясного ответа на вопрос: кто конкретно стоит за всем этим? Нет ли здесь попытки посильнее «раскачать лодку» в преддверии вступления России во Всемирную торговую организацию и ослабить наиболее эффективные сельхоз-предприятия промышленного типа? Есть тут кое о чём задуматься. Вспомним, как сильно упали нефтяные цены в разгар перестройки. А что дальше случилось?

Фото Александр ФИЛИППОВ