Продолжается обсуждение неожиданного (а для кого-то, возможно, и долгожданного) решения президента России Владимира Путина возглавить избирательный список «Единой России». Своё мнение высказывают и журналисты средств массовой информации, политики, простые граждане. Идут дискуссии и среди специалистов: историков, политологов, социологов. Сегодня мы представляем вам две точки зрения, два ответа на один и тот же вопрос: почему Владимир Путин поступил так, а не иначе, и каковы будут последствия этого шага?

Юрий Зуляр, заведующий кафедрой отечественной истории и политологии Иркутского государственного университета, доктор исторических наук, профессор:

— Мы с президентом — люди одного поколения, оба родились в 1952 году. Когда Президент принимает те или иные решения, то я всегда невольно пропускаю их «через себя», прикидываю, как бы я поступил в той или иной ситуации. Нужно иметь в виду, что Владимир Путин родился осенью, психологически это «осенний человек». Ведущей чертой его характера является осторожность, склонность к аналитике. Его решения принимаются не методом стихийного порыва, а на основе глубокого анализа ситуации.

Учитывая его юридическое образование, полагаю, что Путин руководствовался в первую очередь стремлением не нарушить рамки существующего законодательства. Он, как никто, знает, что есть базовые элементы конструкции государства, которые нельзя трогать, нельзя раскачивать, потому что это может обернуться разрушительными последствиями.

Есть, наверное, и чисто человеческий фактор. Судите сами, ему 55 лет, он в отличной физической форме, опирается на наработанный колоссальный опыт. Он наводит в стране порядок, создаёт площадку для развития. И ему нужно уходить?

Есть выражение: «если бы молодость знала, если бы старость могла». Так вот Путин как раз уже многое знает и многое может.

Политика немного похожа на спорт. Представьте себе спортсмена, который в первый раз выиграл Олимпийские игры — и тут же ушёл из большого спорта.

Я историк и все события, которые происходят в России, вольно или невольно рассматриваю с точки зрения своего дела.

В России искусственное пресечение исторической закономерности уже обернулось самыми неприятными последствиями. Напомню, что после смерти Фёдора Иоанновича, сына Ивана Грозного, его супруга отказалась от престола в пользу своего родственника Бориса Годунова. Сюжет известный, кончилось всё смутой.

Если бы Владимир Владимирович вот так опустил руки и вышел из политического процесса только ради того, чтобы соответствовать западным демократическим образцам — я бы был очень удивлён. Всё-таки в России совершенно иная политическая культура, и целый ряд обстоятельств и причин не позволяют ему это сделать.

Нам нужно рассмотреть ещё один вопрос, предельно жёстко и прагматично. Что для страны сегодня лучше: чтобы руководитель остался или ушёл?

Владимир Путин популярен у населения, большая часть которого связывает свои ожидания и надежды персонально с ним, с его политикой, с реализацией его планов и проектов. А, вообще говоря, отвечать ожиданиям — это обязанность политика.

Предположим, Путин ушёл с поста президента «в никуда». Ушёл в угоду зарубежному общественному мнению и западным представлениям о демократических стандартах. Наверное, у нас в стране нашлись бы желающие возглавить процесс, скамейка запасных достаточно длинная. Но для страны в целом доля политического риска существенно бы возросла.

Конечно, Западу выгодно, чтобы Путин ушёл из политики. Сейчас российский лидер входит в число наиболее авторитетных людей мира. Американский президент уходит, он давно стал «хромой уткой» на жаргоне политиков. По отношению к руководителям уровня Саркози и Ангелы Меркель Путин занимает доминирующую позицию. И именно поэтому Путин неудобен. Он неподконтролен и Европе, и США, а с точки зрения интересов России, напротив, необходим. И я полагаю, что здесь нет существенного отступления от демократии.

Предположим, Путин становится премьер-министром партийного правительства. Он не нарушает никаких конституционных норм, этот вариант законен и процедура соблюдена. Это не только позволяет сохранить преемственность курса на абсолютно законных основаниях, но и придаёт новый смысл партийной жизни вообще. Партийное правительство — это достойная цель для существования партий.

Я вообще сторонник не трёхэлементной системы, а четырёх. Есть классические механизмы: законодательная, исполнительная и судебная власти, и есть четвёртая — верховная власть. Институт верховной власти, на мой взгляд, единственно возможная форма управления для бывших имперских государств.

Есть многонациональные страны, которые изначально не воспринимаются как нечто единое. Например, в Соединённых Штатах до сих пор некоторые штаты, хоть и находятся в жёстких рамках федерации, но формально пользуются правами, сопоставимыми с правами государств. Тем не менее их население в первую очередь считает себя американцами. А вот для населения многонациональных стран, которые не миновали фазу имперского существования, часто понятие малой родины важнее представлений о совокупности. И единство в таком государстве, в рамках ли федерации, в иных ли формах, всегда будет обеспечиваться некоторым элементом государственного принуждения.

В России, с её национальным и религиозным разнообразием, неравномерным распределением показателей жизненного уровня, это просто обязательно. Причём четырёхэлементная система для России даже исторически обусловлена: в той или иной форме она существовала и при имперской форме правления, и при советской, и при постсоветской модели.

Эта модель для России обусловлена исторически, психологически — как хотите. И процессы, которые сейчас происходят, это воспроизводство традиционной российской модели управления в новых условиях.

Олег Воронин, политолог, доцент Иркутского государственного университета, ведущий эксперт Центра Карнеги по Восточной Сибири:

— После первых успехов партии «Единая Россия» в стране сформировалась схема полуторапартийной демократии.

Она включает в себя мощную партию власти (партию парламентского большинства) и фракции мелких оппозиционных партий в парламенте. Это в политической истории разных стран двадцатого столетия модель достаточно известная. Например, такая или примерно такая схема существовала в своё время в Италии. Я имею в виду многолетнее преобладание в итальянском парламенте партии христианских демократов. Примерно такая же ситуация была в Японии, где долгие годы у власти была партия либеральных демократов.

С точки зрения классических образцов демократии, это, наверное, не совсем соответствует идеалу. Но вот если говорить об эффективности, то давайте вспомним, что, несмотря на тяжелейший путь экономического развития, несмотря на то, что в христианско-демократической партии Италии то и дело гремели коррупционные скандалы, именно эта модель завершилась итальянским экономическим чудом.

В 90-х годах мне приходилось работать в Италии, и могу подтвердить — страна сделала колоссальный рывок и из европейской сельскохозяйственной провинции стала полноценным европейским государством. О том, какой рывок сделала Япония, я полагаю, говорить не нужно.

Думаю, что с точки зрения того, что Путин и его команда считают главным, а главным они считают эффективное управление государством, именно эта модель выглядит привлекательной. Именно исходя из этого сегодня перед «Единой Россией» стоит задача собрать 60% голосов, а может быть, и больше, чтобы оказывать более действенное влияние на социально-экономическое и политическое развитие страны.

Но если есть демократия, она должна быть демократией для всех. Почему мы должны лишать демократических прав высшее должностное лицо? Кстати, в Италии были случаи, когда президент и премьер не раз менялись местами, например Джулио Андриотти и Аминторе Фанфани.

А если нынешний президент становится лидером парламентского большинства, то в марте он уступает своё место преемнику, а потом, пользуясь поддержкой парламента, получает согласование на пост премьера. Шаг законный, логичный и, как мне кажется, политически честный.

Есть ещё одна точка зрения, которую разделяю. Возможно, она слишком эмоциональна, но всё же.

Понимаете, в стране в кои-то веки появился национальный лидер. Не картонная фигура, не номенклатурный чин — политик, вокруг которого сплотилось большинство. И этот человек сумел добиться существенных успехов. Налицо экономический рост, рубль сегодня крепок, страна стоит на пути развития.