5 декабря исполнилось 60 лет, как трудится в Иркутском высшем военном авиационном инженерном училище (военном институте) Виктор Давидович Шпрах. Впрочем, жизнь таких людей, как он, исчисляют не круглыми датами. Сегодня ИВВАИУ является одним из лучших учебных заведений Министерства обороны. Выпускники училища ценятся за высокий профессионализм, смекалку, высокие нравственные качества. Своими достижениями они обязаны высококлассным преподавателям, современной материальной базе. Но ничего бы этого не было, если бы в училище не работали преданные делу люди, высококлассные специалисты и настоящие патриоты своей Родины, готовые отдать себя без остатка любимому делу. Одним из таких людей как раз и является Виктор Давидович. Несмотря на свои 79 лет, он с гордостью продолжает носить военную форму и работать на благо ИВВАИУ.

«Училище — это моё всё», — отвечает он, поразмыслив над вопросом, что значит авиационное училище в его жизни. При этом Виктор Давидович не скрывает, что изначально мысль о педагогической, а уж тем более хозяйственной деятельности (чем он занимается в последние годы) приводила его в ужас, ведь с детства он мечтал стать боевым лётчиком. Виктор блестяще окончил московскую спецшколу, но сбыться мечте было не суждено — подвело зрение… Жизнь много раз строила на его пути преграды, но сильного человека трудности только закаляют.

Через годы, через расстоянья

Виктор Шпрах, его дети и внуки отличаются недюжинными способностями к математике, обладают тонким слухом и поэтическими задатками. Сын Владимир сегодня возглавляет Иркутский институт усовершенствования квалификации врачей. На досуге он классно играет на фортепиано. Дочь Людмила — одна из самых известных радиожурналистов области. Самого Виктора Шпраха в подростковом возрасте танцоры приглашали в хореографическое училище при Большом театре, а задачки по математике он решал просто так, для удовольствия.

— Способности и умение преодолевать трудности передались от моих родителей, коренных московских интеллигентов, — говорит Виктор Давидович. — Мой отец ещё до революции, выдержав огромный конкурс, поступил и с отличием окончил исторический факультет знаменитого Варшавского университета. Свободно владел несколькими языками. Мама окончила Киевский педагогический институт по специальности «дошкольное образование» и была фактически у истоков создания в нашей стране того, что сегодня называется детские сады.

Во время гражданской войны отец служил в Красной армии и дослужился до комбрига. Свою жизнь он посвятил педагогической деятельности. Мама была заведующей районным отделом народного образования столицы и депутатом районного Совета депутатов трудящихся. Одним словом, люди были умнейшие и заслуженно уважаемые. К сожалению, это не помешало завистникам оклеветать их в 1937 году. Обоих исключили из партии и перевели на менее ответственную работу. Однако они ни на секунду не переставали верить в справедливость и не растеряли жизнелюбия. В нас — своих детей — они вкладывали всё душевное тепло. И мы не огорчили их. Сестра стала известным невропатологом, брат снискал славу прекрасного тренера по настольному теннису. Я же с детства хотел быть военным. Читал книги о войне, занимался в военно-спортивных кружках. Мечту о небе в моей душе посеял мой старший товарищ Виктор Хлопотин. Он окончил спецшколу ВВС и авиаучилище, а потом ушёл на фронт. За героизм, проявленный в боях, он был удостоен звания Героя Советского Союза. «Вот что значит окончить спецшколу! — с гордостью за Витьку говорил я. — Обязательно буду лётчиком».

С началом Великой Отечественной войны мать направили возглавить детский интернат в Горбатов, на Оке, и она увезла меня с собой. В городе располагался крупный госпиталь, поэтому было очень много военных. Естественно, что мы, мальчишки, не могли думать ни о чём другом, как скорее попасть на фронт. Тем не менее возможность исполнить в меру сил свой гражданский долг у нас была. Из способных ребят были сформированы творческие коллективы. В свободное от учёбы время мы выступали перед ранеными бойцами и, нужно сказать, относились к этому очень серьёзно.

Окончив седьмой класс, я с товарищем направился в Горький, поступать в спецшколу ВВС. На медкомиссии я узнал о своём роковом недостатке — дальтонизме. Точнее цвета я всё-таки различал, но, по мнению медиков, недостаточно. Пришлось вернуться обратно в интернат и проучиться ещё год, а потом рванул в Московскую спецшколу ВВС. В этот раз я заблаговременно выучил наизусть проверочную таблицу цветоощущения и был зачислен в 9-й класс спецшколы. Тогда, в 1943 году, сами понимаете, времена были тяжёлые. Спецшкола находилась в эвакуации в Тюменской области. Мы жили в бараках, спали на нарах. Из-за нехватки дров в помещении было очень холодно. Вместо супа нас кормили горячей водой с несколькими ломтиками кормовой свёклы, хлеб видели два раза в неделю. Спасал от голода находившийся неподалёку мясокомбинат. Мяса, правда, не видели, зато иногда на второе давали котлеты из запечённой крови. Одеты были также во что попало. Помню, однажды у ботинка оторвалась подошва, и я среди зимы фактически босиком ходил.

В Москву спецшкола вернулась только в 1944 году. Нам тогда показалось, что мы попали в рай — всех одели в новенькую офицерскую форму, стали кормить отличной пищей, привлекли лучших столичных педагогов. Мы стали походить на настоящее воинское подразделение со всей атрибутикой. В преддверии выпуска вся страна праздновала День Победы. Нас, одетых по-военному, но ни разу не «нюхавших пороху» пацанов, совершенно незнакомые люди обнимали и поздравляли как победителей…

Сдав экзамены, Виктор Давидович подал документы в авиационное училище, но снова подвело зрение. Это было крахом его мечты связать жизнь с небом. Окончательным потрясением стало известие, что его и сотоварищей по несчастью решено направить в Вольскую школу авиамехаников.

— Прощались мы со «спецами», уезжающими в лётное училище, с болью в сердце и откровенной завистью. Уже потом я узнал, что многие из них стали отличными лётчиками, а двое — Володя Комаров и Лёва Дёмин — космонавтами. Нам же предстояло пережить нелёгкое время. Нас, «спецов», красу Москвы, щёголей, одетых в замечательную офицерскую форму, кавалеров, которых приглашали на балы в женскую правительственную гимназию, переодевали в «обмотки», грязную робу и читали мораль: забудьте о девушках, сладком и всякой интеллигентности… К счастью, нам повезло. Главком ВВС постановил перевести нас на учёбу в Харьковское военное авиационно-техническое училище. Мы были первые «спецы», которых приняли в авиационно-техническое училище.

Годы учёбы для Виктора Давидовича прошли на одном дыхании. Окончание училища и присвоение офицерского звания стало для него большим праздником. Первый отпуск он посвятил тому, что щеголял в форме перед знакомыми и родственниками. Откровенным разочарованием наш герой называет известие о распределении в Иркутск. Для коренного москвича Сибирь воспринималась не иначе, как медвежий край, чужой и холодный. Он даже попросил мать воспользоваться своими связями, чтобы избежать этого удела. В управлении кадров ВВС обещали помочь, но решение затягивалось, и ему посоветовали ехать в Иркутск и ждать приказа о переводе. Однако кадровики благополучно забыли о молодом лейтенанте. А он, приехав в столицу Восточной Сибири, вскоре обжился и, что называется, прикипел к городу всей душой.

Новая родина

— Прибыл я в Иркутск в начале декабря 1947 года. Первым испытанием для меня стало представление начальнику школы Щелочилину. За строгость и заботу о подчинённых его уважительно называли батей. Бегая по кадровикам в управлении ВВС, я прилично опоздал и ждал справедливого нагоняя. Но он всё внимание сосредоточил на моих документах, много спрашивал, какие самолёты я изучал и как учился. Первый же месяц моей работы ознаменовался серьёзным упущением. Я был назначен дежурным по аэродрому и всю ночь не имел право сомкнуть глаз. Однако бессонная ночь накануне дала о себе знать, и, как назло, в эту же ночь на работе засиделся начальник цикла. Он сидел у себя в кабинете и периодически спускался перекурить. В один из выходов он застал меня спящим, незамедлительно разбудил и отчитал. Мне было очень стыдно, но спустя какое-то время я снова отключился, и начальник снова стал свидетелем этого «преступления». Признаться, я ожидал самого строгого наказания после наряда, но ничего подобного не было. Он даже никому не рассказал о случившемся. С одной стороны, это порадовало меня, с другой, многому научило.

На всю жизнь запомнились экзамены, предшествовавшие допуску к занятиям. Мне было дано задание заменить камеру основного колеса на самолёте ТУ-2, и это на сорокаградусном морозе. После приёма работы старший преподаватель собрал всю эскадрилью — человек 15 — и начал задавать вопросы. Испытание длилось около двух часов, но это не было избиением младенца. Обстановка была исключительно доброжелательной, а сама проверка больше напоминала двустороннюю беседу.

Так началась педагогическая работа Виктора Давидовича. Он преподавал различные специальные и общетехнические дисциплины. Занимал должности от инструктора практического обучения до старшего преподавателя по эксплуатации самолётов и начальника самолётного цикла. В 1975 году Виктору Давидовичу предложили стать заместителем начальника училища по инженерно-авиационной службе. Решение о переходе на новое место далось нелегко — взамен было необходимо расстаться с преподавательской деятельностью. Данная должность была введена в инженерно-технических вузах впервые, поэтому начинать приходилось, что называется, с чистого листа.

— Я должен был заняться организацией работы по созданию учебной и научно-исследовательской базы, руководством учебно-производственной и аэродромной практикой. В это время училище «кипело», работая в двух режимах — высшего и среднего училища. Большинство руководящего состава цикла и часть преподавателей не выдерживали и увольнялись. На их место прибывали новые люди — преподаватели и выпускники высших военных училищ. Сменился руководящий состав училища, многие не знали, что делать и с чего начинать. Некоторые случаи своей работы можно вспоминать, как анекдоты. Помню, как при посещении руководства квартирно-эксплуатационного управления округа меня спросили: «Есть ли в училище АПЗ на строящийся дом?» Вопрос застал меня врасплох. Я ответил, что есть, не понимая, о чём идёт речь. Только найдя АПЗ на другой дом, я узнал, что это архитектурно-планировочное задание.

Сегодня я с гордостью могу констатировать, что проделана огромная работа. Созданы один из лучших в стране учебный аэродром, ангар-лаборатория и станция испытания авиационных двигателей. Построены новые учебные корпуса, общежития для курсантов и жилые дома для офицеров. Конечно, во всём этом титаническом труде помогала семья. Я вообще считаю себя счастливым человеком — любимая работа, любимые жена и дети.

В 1988 году я уволился из рядов Вооружённых сил и возглавил работу отделения развития фондов училища. За эти годы продолжало строиться жильё для офицеров и инженерные сети. Строительство учебных объектов, реконструкция, капитальный и текущий ремонт зданий училища не прекращаются ни на день.

Вчера в ИВВАИУ отмечали 60-летие профессиональной деятельности полковника в отставке В.Д. Шпраха. Благодарили его за громадный вклад в развитие училища. Пожелали ему здоровья и благополучия. «Я люблю своё училище, которое выросло на моих глазах, — сказал Виктор Давидович в ответной речи. — Люблю его людей, учебные кафедры и коридоры. Горжусь историей училища, его достижениями и успехами в подготовке военных авиационных специалистов, в решении учебных и научных задач, строительстве и реконструкции зданий. Я готов и дальше в меру своих сил и возможностей участвовать в решении сложнейших задач, стоящих перед училищем».

Фото Дмитрия ДМИТРИЕВА