Летом прошлого года, осуществляя наблюдения за редкими видами птиц, я проехал более четырёх тысяч километров по лесостепному Предбайкалью — Усть-Ордынскому округу и окружающим районам Иркутской области. Впечатления от увиденного были ужасны. Иначе как экологическим бедствием происходящее не назовёшь.

Леса Предбайкалья (лесистость по разным районам колеблется от 20-30 до 70-80%) повсеместно гибнут или деградируют из-за пожаров. Здесь уже несколько лет все лесные массивы, разбросанные на территории не менее 20 тыс. кв. км, ежегодно попадают под огонь. Живого подроста нет вовсе. Но самое страшное — в результате верховых пожаров погибло примерно 15-20% всей лесной площади. Куда бы мы ни заезжали — везде на склонах на фоне зелени живых лесов видели огромные черные и жёлтые пятна гарей. И это всё свежие пожарища, возникшие на протяжении последних лет.

«Лесные браконьеры» тоже вносят немалую лепту, спиливая повсюду лучшие деревья, забирая от них лишь нижнюю часть стволов и бросая всё остальное. Эти завалы – ещё одна причина лёгкого перехода низового огня в верховой. В Осинском, к примеру, районе самый массовый автотранспорт на дорогах – гружёные и порожние лесовозы. У придорожных кафе они скапливаются по 10-20 штук.

Сосновый бор с прилегающими березняками в окрестностях священной горы Хашкай — самый крупный в Нукутском районе (в начале 1980-х занимал 2 тысячи га) — полностью погиб. Он выгорал по частям уже давно (с начала 1990-х), а в 2006-м сгорел и его последний остаток, прибежище орлов, косуль и многих других птиц и зверей, — лесистые крутые склоны, обращённые к реке Унге.

Я давно привык к тому, что факты оскудения фауны и флоры Прибайкалья оставляют равнодушными как чиновников, так и обывателей. Мол, до птичек ли нам сейчас, если серьёзных проблем хватает! Но ведь идёт крупномасштабное разрушение природной среды. Вместе с лесом исчезают и его средообразующие функции: высыхают родники и ручьи, мелеют речки. Хотя и это для большинства соотечественников – абстрактные разговоры. Но когда сгниют горельники, населению очень многих населённых пунктов в течение долгого времени просто некуда будет ездить за дровами.

В минувшем году в течение двух месяцев бушевал лесной пожар на Приморском хребте (западный берег Байкала). Сколько пройдено огнём тысяч гектаров – не известно. Похоже, его и не пытались тушить. Десятки тысяч туристов, посетивших за это время район Малого моря, могли «любоваться» по ночам с острова Ольхон видами далёкого огромного пожара.

Подчеркну — повсеместные пожары в предбайкальской лесостепи проходили в последние несколько лет. Эти годы были не слишком благоприятны для огненной стихии, так как характеризовались холодами в мае-июне и весьма значительными и регулярными осадками (в 1980-х осадков было значительно меньше). А что будет весной-летом этого года, если случится затяжная засуха (в 2003-м она продолжалась почти два месяца), сопровождаемая сильными ветрами? Огромные площади лесов насыщены сейчас горючим материалом – деревьями и кустарниками, засохшими или засыхающими от пожаров последних лет.

И ещё один момент – с 1 января 2008 года все лесхозы реорганизуются в лесничества. На практике это сопровождается увольнением большей части работников. Тушить теперь практически некому. Ведь постоянного авиапатрулирования, службы лесных пожарных десантников нет уже давно. Структур же, которые бы заменили лесхозы в борьбе с пожарами, сейчас также нет. МЧС – неадекватная замена.

Если сложится погодная ситуация, особо благоприятная для пожаров, то начиная уже с конца апреля огонь пойдёт беспрепятственно гулять по лесам Прибайкалья. И тогда огромные лесные пожары 2003-го покажутся «цветочками». В пепелища могут превратиться многие десятки, а то и сотни тысяч квадратных километров лесов. Это будет катастрофа с последствиями невиданного масштаба. Стоимость только сгоревшей древесины будет исчисляться миллиардами рублей. И даже совершенно равнодушные к природе и её проблемам городские обыватели будут очень недовольны, месяцами вдыхая копоть пожаров и не видя синего неба, скрытого густой дымной пеленой.

Вот о чём, я считаю, следует беспокоиться местной власти, принимать срочные контрмеры. Предвижу ответ – нет денег. Но отчего они так легко находятся для природоразрушающих проектов? Нашлись же миллионы на новый паром для Ольхона. И при сегодняшнем давлении со стороны туристов островная природа деградирует, а что будет при ожидаемом увеличении с пуском парома (лето 2008) туристического потока в три-четыре раза? При этом, безусловно, угроза возникновения пожаров возрастёт. Островное лесничество Прибайкальского национального парка со своими пятью инспекторами – не заслон огню в ситуации, когда потенциальные поджигатели на острове будут исчисляться многими тысячами.

Фото Николая БРИЛЯ