В Черемховском районе в окрестностях сёл Голуметь, Шестаково, Нижняя Иреть в течение двух последних лет разбойничала стая волков. Истребляла в больших количествах дикого кабана, косулей, других копытных, давила домашний скот – телят, овец. Потеряв страх перед человеком, серые заходили по ночам в деревни и утаскивали из подворий собак. Крестьяне жаловались, что хищники их «уже достали» своими набегами.

Охотники-любители небольшими группами по 2-3 человека пытались волков выследить и застрелить или поймать капканами. Но те ловко уходили и от людей, и от капканов. Без яда – фторацетата бария, который теперь запрещено использовать в привадах (приманках), – справиться с хищниками стало невозможно.

19 декабря 2007 года волки растерзали тёлку одного из жителей рядом с деревней Голуметь, что переполнило чашу терпения людей.

– Мы решили ликвидировать эту свирепую стаю полностью, – рассказывает председатель Черемховской районной организации охотников и рыболовов Владимир Шевцов. – Сформировали под руководством Сергея Дунаева и Романа Тумурова команду охотников-любителей из 30 человек и устроили в лесу под Голуметью на волков масштабную облаву. Удалось застрелить всю стаю, состоящую, как выяснилось, из шести зверей.

Скорее всего, это была одна семья. Волки очень плодовиты. Волчица приносит ежегодно от пяти до восьми волчат, из которых выживает каждый второй. Заведя новое потомство, волчица обычно отгоняет от норы прошлогодних щенков, но те далеко не уходят, стараются держаться поближе к матери. Могут передвигаться по тайге парами. Но к осени вновь объединяются в стаю по 5 – 7 голов. Так легче охотиться на копытных.

В большие же стаи, до 8 – 12 и даже 14 – 16 особей, волки сбиваются только в январе-феврале, во время гона, так называемых волчьих «свадеб». В этот период, ведомые самкой, они становятся очень опасными, могут уничтожить на своём пути всё живое.

Спрашиваю у Шевцова:

– Владимир Михайлович, а может облавная охота в наших сибирских условиях быть такой же эффективной, как и добыча серых разбойников с применением яда? Иными словами, может она послужить альтернативой фторацетату бария?

– Нет. Облавная охота очень затратная, дорогая. Собрать команду из трёх десятков человек – дело сложное. Нужны машины, ГСМ. Это, скорее, случай единичный, возможный, когда складывается совсем уж чрезвычайная ситуация. Я считаю запрет на использование в привадах фторацетата бария большой ошибкой, которая нанесла и продолжает наносить непоправимый урон животному миру… У нас в Черемховском районе обитает, например, 150 – 200 диких кабанов. Могло быть и больше – места для их зимовок и кормёжки тут подходящие. Это участки кедрача, пихты, ельника в предгорьях Восточных Саян, где лесная подстилка не промерзает на глубину 1-1,5 метра, а снежный покров всего 10-20 см.

– Разве есть в Приангарье такие райские уголки? – искренне удивляюсь я.

– Есть, – улыбается Шевцов. – Для диких кабанов в таких местах суровая сибирская природа создала идеальные естественные условия существования. К тому же мы ведём на крытых площадках их подкормку, помогаем молодняку выжить в суровые и многоснежные зимы. Однако в ситуацию постоянно вмешиваются волки. Снижают порой численность диких свиней до критической цифры.

– А кто представляет для кабанов наибольшую опасность – волк или браконьер?

– Волк, конечно. С браконьерами можно справиться, если чётко наладить охрану, привлечь к ней ещё и общественность в лице членов районного охотобщества. С волками бороться труднее. И не только потому, что они умны, хитры, коварны (умнее и хитрее зверя в нашей тайге нет), но и из-за невысокого стимула у людей добывать их. Премия-то за сданную шкуру выплачивается скромная.

Охотники очень не любят «зелёных», потому что именно под их давлением правительство России запретило в 2005 году использовать при добыче серых яд – фторацетат бария. Запрет Москва ввела вроде бы временный. До той поры, пока не будет осуществлена экологическая экспертиза фторацетата бария и его не внесут во Всероссийский регистр потенциально опасных химических и биологических веществ. Но все знают: нет у нас ничего более длительного, чем временный запрет. Он не снят до сих пор. Замена этому яду пока не найдена.

– В Сибири при её огромных пространствах, где волк пробегает за день до 50-60 км, эффективно регулировать его численность без применения яда просто нереально, – говорит заместитель председателя Иркутской областной организации охотников и рыболовов Александр Филиппов. – Одними капканами, облавной охотой да выстрелами при случайных встречах проблему не решить. Раньше при помощи фторацетата бария в области добывали не менее половины всех волков. По существу, у нас, охотпользователей, отняли один из самых надёжных и малозатратных способов регулирования этих хищников. Вот они и расплодились. А добыча резко сократилась.

Статистика, которую мне предоставили в отделе охотнадзора по Иркутской области, подтверждает слова Филиппова. Действительно, когда можно было применять яд, численность волков постоянно снижалась и достигла к 2004 году 2,4 тыс. голов против 4,1 тыс. в 2000-м. В этот период охотники Приангарья добывали ежегодно до 470 хищников. А в 2005-м, сразу после запрета на яд, добыли значительно меньше – 293 зверя. В 2006 – 136, в 2007-м – всего 112.

Почувствовав слабину со стороны человека, волки стали активно размножаться, осваивать новые территории. В 2005-м их уже было 2,7 тыс., в 2006-м – 3 тыс., в 2007-м – 3,3 тыс. голов.

Когда «зелёные» поднимали шум по всей стране против применения яда в охоте на волков, то объясняли это просто. Дескать, отравленную приваду из мяса могут съесть и другие дикие звери, птицы. В том числе даже занесённые, как, например, некоторые виды орлов и другие пернатые хищники, в Красную книгу. Но специалисты, изучающие этот вопрос досконально, привыкшие руководствоваться не эмоциями, а фактами, считают опасения преувеличенными, порой и вовсе надуманными. Исследования показали, что использование фторацетата бария при добыче волков какого-либо серьёзного урона дикому животному миру Восточной Сибири не нанесло.

Например, тем же самым редким хищным птицам, о которых шла речь. К зиме, к началу активной охоты на серых, эти пернатые просто-напросто откочёвывают в более тёплые южные широты. Погибли, правда, несколько лисиц. Но их популяции в наших лесах ничто не угрожает. Численность этих пушных зверей постоянно увеличивается и возросла за последние годы с 5,6 тыс. в 2000-м до 9,1 тыс. в 2007-м.

Разумеется, было бы лучше найти для травли волков биологический яд, который бы разлагался в природных условиях вообще без вреда для окружающей среды, не наносил никакого ущерба почве, природе. Но, к сожалению, никто не работает в этом направлении. Никто не озадачил наших учёных такой проблемой.

Ведущий научный сотрудник лаборатории биогеографии Института географии СО РАН, доктор биологических наук Валерий Лямкин считает, что отказались от фторацетата бария зря. Валерий Фёдорович – человек в научном мире известный и уважаемый. Он руководил разработкой «Схемы развития и размещения особо охраняемых природных территорий Иркутской области», заказанной Институту географии региональными властями. «Схема», кстати, сейчас дорабатывается в областной администрации. В 2007 году её копии были разосланы во все муниципальные образования. Там её рассмотрели, дали свои заключения. Обсуждена она и за «круглым столом», изучена правовой службой. В администрации говорят, что в первом квартале 2008 года губернатор утвердит «Схему» своим распоряжением и она вступит в действие.

Когда специалисты Иркутского регионального управления Россельхознадзора решили направить в Москву, в Министерство сельского хозяйства РФ, письмо с настоятельной просьбой разрешить использование охотниками-волчатниками на территории Приангарья фторацетата бария, приведя убедительные цифры и аргументы пагубности запрета на этот яд, то Валерий Лямкин и старший научный сотрудник Байкало-Ленского заповедника Михаил Ипполитов дали положительное экспертное заключение на письмо-обращение. Они руководствовались результатами проведённой накануне, в феврале 2005 года, на региональном уровне государственной экологической экспертизы по фторацетату бария. Входили в состав комиссии. Комиссия тогда сделала вывод, что означенный яд можно применять для регулирования численности волка на всей территории Иркутской области, за исключением Иркутского, Ольхонского и Слюдянского районов, которые входят в центральную зону природной байкальской территории, где ограничивается любое техногенное воздействие.

Фото автора и из архива Черемховского охотобщества

(Окончание в следующем номере «ВСП»)