Судьбы двух офицеров-пограничников, ветеранов афганской войны подполковника запаса Николая Ивановича Михасенко и майора запаса Павла Александровича Подлевского, схожи. Оба родились в Иркутске, оба волею случая стали пограничниками. Почти в одно время оказались на афганской войне, даже воевали в одной провинции, вполне могли там встретиться. Но познакомились только в 1993 году в Иркутске, где вместе служили в отряде пограничного контроля «Байкал» Пограничного управления ФСБ России. Сегодня офицеры, уволившись в запас, продолжают трудиться в родном городе. Видятся не очень часто, у каждого своя работа, но два раза в году, 28 мая и 15 февраля, встречаются обязательно. Ибо для пограничников нет более святых дней в календаре, чем эти две даты — День пограничника и день вывода советских войск из Афганистана.

Боевые рейды в мирных целях

Николай Михасенко с детства мечтал стать моряком: хотелось романтики, приключений, путешествий в дальние страны. Моряком ему было не суждено стать, зато пришлось с лихвой испытать в своей жизни романтические приключения и побывать в заморских странах. По состоянию здоровья его не приняли в военно-морское училище. Тогда на комиссии в военкомате он сгоряча спросил врача:

— Моряком мне нельзя стать, лётчиком тоже… А пограничником-то можно?

Врач ответил, что можно. Так в 1972 году Николай Михасенко стал курсантом Московского высшего пограничного училища. Слова, сказанные ему одним из преподавателей, оказались пророческими:

— Ты не жалей, что не стал ни моряком, ни лётчиком. В погранвойсках ты и на кораблях наплаваешься, и на самолётах налетаешься.

После окончания пограничного училища молодой лейтенант был направлен на службу в Магаданский пограничный отряд. За два года службы ему пришлось не раз и в море выходить, и в воздух подниматься на вертолёте. В 1978 году он оказался в далёкой заморской стране — два с половиной года охранял советское посольство в Боливии. За это время там произошло пять переворотов. Так что служба за границей вовсе мёдом не казалась. Вернувшись в родную страну, службу продолжил в Посьетском пограничном отряде, а в 1983 году его отправили на боевую стажировку в Среднеазиатский пограничный округ в оперативную группу в Ашхабаде, что, по сути, означало — на афганскую войну. В мае 1986 года в Душанбе была создана оперативная группа войск КСАПО, куда был переведён Николай Иванович. С 1 мая 1987 года и до вывода наших войск он постоянно находился в Афганистане. Оперативная группа осуществляла подготовку и проведение боевых операций на отдельных направлениях на территории Афганистана. Подобные операции проводились в несколько этапов и порою длились до месяца. Каждая боевая операция планировалась на основании полученных данных разведки. Это и была основная «работа» Николая Михасенко на афганской войне.

Чтобы получить нужную информацию, приходилось не только налаживать взаимоотношения с местными старейшинами, работать с местным населением, но и зачастую договариваться с командирами вооружённой оппозиции или, как их называли, «духами», благодаря чему удавалось избежать потерь среди наших военнослужащих. Сколько раз отправлялся Николай Михасенко вместе с товарищами в стан врага, трудно сосчитать. Такие визиты назывались боевыми рейдами, но в мирных целях. Было ли страшно?

«Конечно, было страшно, — признаётся он. — Ведь не было никакой гарантии, что такая встреча закончится благополучно. Афганцы — народ непредсказуемый… Но каждый раз, когда начиналась работа, чувство страха притуплялось. Все мысли были только о том, чтобы достичь желаемого результата в переговорах и уберечь солдат».

В основном такая «дипломатия» с представителями вооружённой оппозиции строилась на их материальной заинтересованности. За деньги и оружие афганцы могли договориться по многим вопросам. Николай Иванович рассказал такой случай. В 1982 году один сержант из 201-й дивизии сдался в плен и стал полноправным членом одной из афганских бандгрупп. За год он выучил язык, принял мусульманство, женился и даже стал командиром группы. Он отличался особой жестокостью: убивал, устраивал зверские пытки нашим солдатам и офицерам, попавшим в плен. А в итоге афганцы всё же сдали его нашим спецслужбам за 2 ящика гранат, 4 ящика патронов и 4 автомата.

Но всё же немаловажным фактором в налаживании контактов с представителями вооружённой оппозиции, считает Николай Иванович Михасенко, было взаимное доверие:

— Если афганцы нам доверяли, тогда можно было с ними работать. Обычно при таких встречах мы первыми ставили свои автоматы в сторону, показывая, что мы пришли решать вопросы миром. Они тоже убирали своё оружие. Однажды на встречу в первый раз пришёл молодой афганец. Он так волновался, что, как ни старался, не мог этого скрыть: никак не решался не то что отложить в сторону автомат, но даже убрать палец с пускового крючка. И только когда все остались без оружия, он последним поставил в угол свой автомат, но на протяжении встречи всё время косился на него. В следующий раз он уже был спокоен, потому что понял, что нам можно доверять. Потом у нас с ним сложились нормальные отношения, и он даже предупреждал меня, чтобы я, в целях безопасности, никогда первым не выходил из помещения, где проходила встреча: ведь в любой момент могли выстрелить из-за угла.

Сегодня, вспоминая боевые рейды, Николай Иванович понимает, что риск был огромный. Но тогда это воспринималось как обычная работа:

— Мы же не только воевали, но и оказывали помощь местному населению. Например, в провинции Бадахшан местным жителям своих сельхозпродуктов хватало лишь до начала мая, там очень мало посевных площадей, нет дорог. Пограничники буквально спасали их от голода, доставляя туда продукты вертолётами. И, конечно же, мы старались избегать боестолкновений. Ведь при вводе пограничных подразделений в Афганистан основной задачей была охрана коммуникаций и 100-километровой территории, прилегающей к советской границе, чтобы не допустить вооружённого прорыва афганскими бандформированиями через государственную границу на советскую территорию. Воевать должны были афганцы, хотя постепенно и пограничники были втянуты в боевые действия. Но мы старались наносить только ответные удары и избегать, когда это было возможно, столкновений с вооружённой оппозицией.

Большая заслуга в том, что у пограничников были сравнительно небольшие потери во время афганской войны, и в том, что вывод советских войск в феврале 1989 года прошёл спокойно, принадлежит разведчикам оперативных групп Среднеазиатского пограничного округа, в одной из которых проходил службу майор Николай Михасенко. Работа среди местного населения являлась одним из основных источников получения сведений о возможностях противника, его планах, что позволяло командованию принимать правильные решения. В историю афганской войны вошёл тот факт, что действия пограничников в Афганистане получили лестную оценку из уст «железной леди» Маргарет Тэтчер, которая в одном из своих выступлений признала, что советские пограничные войска достигли успеха благодаря «лояльному отношению к местному населению и постоянно оказываемой помощи».

К лету 1988 года началась подготовка к выводу советских войск из Афганистана. Была создана специальная группа, в которую входили члены Политбюро ЦК КПСС, армейское командование, советники, для осуществления подготовки и контроля за выводом наших войск. Так случилось, что майору Николаю Михасенко пришлось принять непосредственное участие в работе этой группы. Это было в июне 1988 года, Николай Иванович должен был вылететь в штаб на совещание, но вылет вертолёта задерживался. Вдруг с КПП раздался звонок, и часовой доложил, что приехали советники. Михасенко приказал пропустить машину. Каково же было его удивление, когда он увидел, что в расположение части въехали десять «Волг» с высоким начальством. Оказалось, что приехали представители той самой специальной группы. Докладывать обстановку пришлось майору Михасенко. После доклада ему задали вопрос: где, вероятнее всего, афганцы могут обстрелять наши войска при выходе и куда надо нанести упреждающий удар? Он ответил, что если наши войска не будут наносить первыми удар, то со стороны противника не будет никаких обстрелов и вывод войск пройдёт мирно. Объяснил высокому начальству, что разведчики пограничной оперативной группы хорошо владеют обстановкой и, по поступающим разведданным, полевые командиры не собираются препятствовать выводу советских войск и не планируют никаких засад и обстрелов. В итоге всё так и произошло, как докладывал Михасенко: вывод 40-й армии из Афганистана прошёл мирно, представители афганских бандформирований стояли вдоль дороги «почётным караулом», провожая советских солдат, и даже махали руками на прощание.

В январе 1989 года майор Михасенко вернулся из отпуска в Афганистан. Шла активная подготовка к «образцово-показательному» выводу ограниченного контингента советских войск из Афганистана. В связи с этим работа у разведчиков шла круглые сутки. И вдруг буквально накануне запланированного вывода произошло чрезвычайное происшествие. 17 января двое военнослужащих 40-й армии на автомобиле «УАЗ» заехали в зону, контролируемую вооружённой оппозицией. Прапорщик и солдат-водитель рано утром поехали в Хайратон, но, не зная дороги, перепутали повороты и проехали через мост, оказавшись в Ташкургане. Цель их поездки была отнюдь не боевая — хотели на местном рынке или в дуканах обменять продукты на товар. В Хайратоне им бы это удалось сделать без какого-либо риска. Но они оказались на территории, которую контролировали афганские боевики, не питавшие тёплых чувств к «шурави». Перед мостом стоял блокпост разведбатальона 122-го полка. Но машину беспрепятственно пропустили, так как увидели, что в машине с афганскими номерами сидят люди, одетые в гражданскую одежду. Так обычно ездили советники, поэтому машину не остановили. Около половины девятого утра пограничникам позвонил афганец и сообщил, что армейская машина проехала в зону вооружённой оппозиции.

Проехав два километра, наши военные не встретили ни одного дукана и только тогда поняли, что заблудились. Повернули машину обратно, и тут им наперерез бросилась вооружённая группа из 20 человек. Прапорщика и солдата взяли в плен.

И тогда началась операция по освобождению наших военнослужащих. Николай Иванович Михасенко вспоминает:

— Сил у нас на тот момент оставалось немного. Мы четыре раза отправляли местного старейшину к полевому командиру, чтобы убедить его вернуть наших бойцов. Тот подтвердил, что пленники находятся у него и он готов их вернуть, если мы выполним определённые требования. Условия, которые он предъявил, заключались в следующем: заплатить 2,5 миллиона афгани, передать 4 автомата с боекомплектами и освободить из тюрем 55 родственников. Руководил операцией по возвращению наших военнослужащих начальник штаба 201-й дивизии. Он потребовал, чтобы до наступления темноты наших военнослужащих вернули без каких-либо условий, иначе будет открыт артиллерийский огонь по территории, где находились боевики. Но полевой командир ответил, что в случае, если город будет обстрелян с нашей стороны, утром на дороге будут лежать два трупа. Я доложил обстановку своему командованию в Термез, далее последовал доклад в штаб округа в Ашхабад, и оттуда доложили в Москву. Несмотря на угрозы, командование приняло решение в 19 часов нанести артиллерийский удар по городу. Незадолго до назначенного времени артиллеристы доложили о готовности к открытию огня. И в этот момент в кабинете начальника штаба раздался звонок. Звонили из Москвы: «Вы что, хотите накануне вывода войск устроить бойню?!» Положив трубку, начальник штаба спросил, кто доложил в Москву. Я в этот момент находился в кабинете и сказал, что это зона ответственности пограничников и я был обязан доложить обстановку своему командованию. Через неделю благодаря нашей работе военнослужащих целыми и невредимыми вернули.

Николай Иванович уверен: если бы тогда был нанесён артиллерийский удар по городу, боевики ни за что не выпустили бы ни армейцев, ни пограничников живыми из Афганистана. Дорога, по которой предстояло нашим войскам выходить, была только одна…

Требования полевого командира были выполнены частично, но боевики согласились и на это. Все, кто участвовал в операции по возвращению военнослужащих со стороны 40-й армии, получили ордена и медали. Командование 40-й армии подготовило представление на награждение орденами пограничников, но пограничное руководство идею награждения не поддержало, объяснив, что разведчики выполняли свою непосредственную работу. О том, насколько добросовестно и ответственно выполнял свою работу офицер-пограничник Николай Иванович Михасенко на афганской войне, говорят его награды — орден Красной Звезды, медали «За боевые заслуги», «За отличие в охране государственной границы» и даже афганская медаль «За хорошую охрану границы».

15 февраля 1989 года в 11 часов утра официально закончился вывод советских войск из Афганистана, когда мост через Амударью последним пересёк командующий 40-й армии генерал-лейтенант Борис Громов. Группа пограничников, среди которых находился майор Николай Михасенко, пересекла государственную границу в 15 часов 30 минут… На нашей стороне их уже никто не встречал. Не было ни цветов, ни оркестра, ни представителей прессы…

Но на этом афганская эпопея для Николая Ивановича Михасенко не закончилась. Ещё долгих три года он продолжал выполнять свою «работу», пока ещё на советской территории. Обстановка на советско-афганской границе оставалась очень напряжённой, боестолкновения советских пограничников с афганскими боевиками становились всё чаще и чаще, поэтому «работы» для Николая Михасенко хватало с лихвой. И только в 1992 году, когда эта же территория, неприкосновенность которой защищали пограничники, вдруг оказалась иностранной, он вернулся в родной край, где ему тоже нашлась работа — охрана границы в международном аэропорту города Иркутска. В 2000 году подполковник Николай Иванович Михасенко уволился в запас. Но, видно, отдых, даже заслуженный, не для него — он и сегодня продолжает трудиться. Его опыт и знания нашли достойное применение и в гражданской жизни — вместе с друзьями Николай Иванович Михасенко открыл миграционную трудовую биржу. Вновь оказывает интернациональную помощь…

Главное — избежать потерь

«Добровольцем я не был…» — сказал в самом начале нашей беседы Павел Александрович Подлевский, тем самым давая понять, что не считает афганский период своей военной биографии героической страницей. Просто «время выбрало» его, как и сотни других офицеров границы, получивших приказ в 80-е годы отправиться в загранкомандировку. Только не во Францию, к примеру, или другую благополучную страну для охраны посольства, а в воюющий Афганистан, в знаменитую мотоманевренную группу «Рустак».

Старшему лейтенанту Павлу Подлевскому в то время было 25 лет. За плечами четыре года учёбы в Голицынском высшем пограничном политическом училище и три года службы в должности замполита на заставе «Усть-Стрелка» Забайкальского пограничного округа. Мог ли себе представить выпускник школы города Иркутска, поспоривший с одноклассниками, что обязательно будет учиться в Москве, что через семь лет, в 1985 году, судьба его забросит в одну из самых «горячих» точек на политической карте мира того времени — в далёкий Афганистан, где-то между Кундузом и Файзабадом!..

Убедиться в том, насколько горяча эта точка, заместителю командира миномётной батареи старшему лейтенанту Подлевскому представилась возможность уже на следующий день после прибытия в Афганистан. Как говорится, с корабля на бал… Вечером на вертолёте он прилетел на место, а утром в составе группы отправился на первое задание, обернувшееся для него в буквальном смысле боевым крещением.

Это был самый обычный рейд. Группа пограничников сопровождала афганцев, которые должны были проверить кишлак. Не доезжая километра полтора до кишлака Джараиль, пограничники заняли оборону, а афганские военные отправились в селение. Через некоторое время оттуда послышалась стрельба. Два БТРа, прикрывающих группу, поехали ближе к кишлаку. Как только они скрылись из виду, на пограничников обрушился шквал огня. Обстреливали с обеих сторон горного ущелья. Командир батареи старший лейтенант Виктор Садовников приказал: «Всем залечь под машину!» Сомнений не оставалось — группа попала в засаду. Спрятаться, кроме как под машиной, было совершенно негде. Но тут начался обстрел из гранатомётов. Сначала один снаряд не долетел до машины, следующий упал и разорвался дальше. «Сейчас будет «вилка». Всем отползти из-под машины!» — услышал Павел Подлевский голос командира. Что такое «вилка», ему объяснит командир потом. А тогда, ползая под пулями, пытаясь окопаться, кто лопатами, кто касками, все ловили каждое слово командира. В один из миномётов попала пуля, стрелять из него было опасно, так как он мог взорваться.

Всю эту «грамматику боя» старшему лейтенанту Подлевскому пришлось постигать на практике. Но главное, что он понял тогда, — это сила авторитета командира. И ещё поразило, насколько бережно относились солдаты друг к другу. И в этом самом первом бою, и потом ещё не раз он видел, как более опытные солдаты буквально сбивали с ног оторопевших от выстрелов новичков, спасая тем самым их от пуль. Старшему лейтенанту Садовникову удалось под шквальным огнём душманов развернуть миномётный взвод. Почти три часа длился этот бой. На помощь пограничникам, попавшим в засаду, пришли вертолёты. Двум БТРам удалось подойти к группе с двух сторон, тем самым дав пограничникам возможность забраться в них через люки. Из засады тогда удалось выбраться без потерь.

За этот рейд командир миномётной батареи старший лейтенант Виктор Садовников был награждён медалью «За боевые заслуги». Его замполит, старший лейтенант Павел Подлевский, после первого боевого крещения пришёл к убеждению, что главная задача офицера на этой войне — не потерять людей.

Вспоминая солдат, с которыми служил в Афганистане, Павел Александрович говорит о них с особой теплотой:

— У нас служили отличные ребята. Отношения между офицерами и солдатами там, в Афганистане, конечно, отличались. Когда посылаешь людей на задание и знаешь, что они могут не вернуться, это не может не влиять на взаимоотношения. Если кто-то из солдат получал посылку, то обязательно угощал офицеров. Там всё и всегда делилось поровну на всех: и продукты, и вода, и патроны. Если в рейд с нами шла собака, то ей тоже доставалась такая же часть, что и людям. Офицеры старались зачастую сами выполнить опасную задачу, чтобы не рисковать жизнью подчинённых. Например, если надо было проверить тропу на наличие мин, всегда первым шёл офицер или прапорщик.

Кто лучше может охарактеризовать своего заместителя, кроме самого командира? Сегодня полковник Виктор Садовников, вспоминая то время, когда Павел Подлевский был замполитом миномётной батареи, говорит:

— Павел Подлевский из тех офицеров, про которых говорят: он не прятался за спины солдат. За весь афганский период моей службы у меня было три замполита. И все они были замечательными офицерами. Паша Подлевский, кроме всех прочих его достоинств, был удивительным замполитом. Прежде всего, это очень порядочный офицер. Весёлый, лёгкий в общении человек, с потрясающим чувством юмора. Его очень любили солдаты.

И такие отношения между солдатами и офицерами вовсе не были панибратством. Это было и есть боевое братство мужчин, вместе достойно прошедших испытание войной. После увольнения солдаты писали письма бывшему замполиту, очень часто звонили, дозванивались даже до самых отдалённых застав, где после Афганистана служил Павел Александрович Подлевский.

Загранкомандировка Павла Подлевского продолжалась долгие два года. Как говорит Павел Александрович, занимались обычной работой. Хотя боевые операции, рейды, засады, заслоны на пути караванов с оружием и наркотиками — работа обычная только на войне. Но в разговоре он избегает слова «война», «воевал» и, особенно, «я воевал». Всё больше говорит о своих солдатах, о том, как нелегко им приходилось:

— Обстановка требовала постоянной боевой готовности. Находясь на задании, первым делом брались за лопаты: чем глубже закопаешься, тем целее будешь. Про наших солдат ходила шутка: они способны и в скальный грунт закопаться. На самом деле им приходилось по 3-4 кубометра земли выкапывать, чтобы оборудовать огневую позицию для миномёта.

Когда я спросила Павла Александровича, чему его научил Афганистан, он с присущим ему юмором ответил:

— Я после Афганистана служил на заставе в Карелии. У меня лучшая застава в округе была по обороне. Окопы вырыли, блиндажи построили с печками, в которых жить можно было. Подготовились к обороне очень серьёзно. Так что афганский опыт пригодился.

В 1986 году старший лейтенант Павел Подлевский служил в мотоманевренной группе Термезского пограничного отряда. В это время пограничники обеспечивали вывод первых шести армейских полков из Афганистана. Проезжали по тому самому мосту через Амударью, по которому 15 февраля 1989 года выйдут последние советские войска. Солдаты всё время спрашивали Подлевского: «А где же граница?». В очередной раз, отправляясь на сопровождение армейского подразделения, он взял с собой банку белой краски. Определив на глаз, где находится середина моста, он остановил машину, вышел и провёл жирную черту краской. «Это — граница», — объявил он бойцам, возвращавшимся в Союз. Под громкие крики «Ура!» солдаты стали бросать свои шапки в Амударью. С тех пор все, кто проезжал в этом месте, традиционно выполняли этот ритуал. Говорят, нарисованная Подлевским «линия границы» была ещё видна и в феврале 1989 года.

Сам старший лейтенант Павел Подлевский пересёк эту линию последний раз в 1987 году, когда закончился срок его загранкомандировки. За выполнение интернационального долга в Республике Афганистан Павел Подлевский не имеет ни одной награды. «Особых боевых подвигов не совершал, потому не имею наград, — объясняет он и тут же шутит: — Таких меньше, чем героев».

К сожалению, в этой шутке есть огромная доля горькой правды. Ещё была такая шутка: чем дальше от границы, тем больше героев. Главная награда замполита Павла Подлевского — это огромная благодарность матерей тех солдат, которые служили с ним в Афганистане и вернулись живыми домой.

После Афганистана Павел Подлевский получил очередное звание «капитан» и продолжил службу на северо-западной границе. За отличную службу по охране рубежей был награждён самой пограничной наградой — медалью «За отличие в охране государственной границы». В 1993 году майор Павел Подлевский вернулся в родной Иркутск, где служил в должности начальника отделения пограничного контроля «Иркутск-аэропорт» до 2002 года.

Сегодня Павел Александрович Подлевский продолжает заниматься обычной работой, которую и на границе, и за её пределами, и в родном городе он всегда выполнял и выполняет на совесть. В должности заместителя начальника 62-го отряда — Иркутского филиала Ведомственной охраны Министерства финансов Российской Федерации Павел Александрович остаётся на «государевой службе», где востребован его богатый боевой опыт пограничной службы.

Фото из личных архивов Н.И.Михасенко и П.А.Подлевского