В этой жизни ненормальной

Быть серьёзным не могу:

Мы, разбитые морально,

Перед родиной в долгу.

Эти строки написаны мною давно – в то развесёлое время, когда наш народ, тесно сплотившись вокруг партии и родного советского правительства, со страшной силой строил своё светлое завтра. Когда на место Библии, отодвинув в сторону мудрого Соломона с Экклезиастом, Матфея, Марка, других святых, пришёл Моральный кодекс строителя коммунизма. Разве не повод для улыбки, которая, как известно, идёт любому лицу. Смешного в нашей жизни действительно много – в школе и дома, в армии и на «гражданке», в театре и в бане, в цирке и на «встречах без галстуков»… Словом, куда ни кинь взгляд – везде повод если не для гомерического смеха, то для улыбки обязательно найдётся. По себе сужу – смотрю ли по «ящику» выступление президента или читаю в газете информацию о грозящем очередном дефолте, вкалываю на даче или встречаюсь с друзьями за рюмкой чая, всюду нахожу немало забавного. Мне и на занудных собраниях и заседаниях не бывает скучно. Это прямо-таки кладезь тем для смешных рисунков и эпиграмм. Даже на похоронах – хотя, казалось бы, какие тут могут быть шутки. Ан нет. Хоронили как-то известного учёного, моего доброго знакомого. По легкомыслию я поехал на кладбище в летних башмаках. Уже выпал снег. Понятное дело, замёрз по-страшному, при первой же возможности забрался в автобус, сижу, пальцами в туфлях шевелю. Напротив меня сидит уважаемый профессор и смотрит мне на ноги. Дескать, не холодно ли мне. Нет, говорю, у меня же протезы. Бедному профессору чуть дурно не стало: «Столько лет вас знаю, а не догадывался об этом…» И он точно упал бы в обморок, не приди на помощь мой товарищ – шутка, мол. Мне ничего не оставалось, как повиниться. Но что я мог поделать – уж больно повод для шутки подходящий.

А вообще, строго говоря, бывают случаи, когда приходится ретироваться, прятать улыбку по одной простой причине – есть люди, и их в общем-то немало, которым, как говорится, медведь на ухо наступил – ну начисто лишены чувства юмора, не дано им окунуться в этот поистине целительный оазис. Мимо таких, увы, несчастных (хотя они сами этого не осознают) проходит лучшая из красок нашего бытия. Кстати, в печати промелькнуло сообщение о том, что эта беда не обошла и нашего вновь избранного президента. При всех его достоинствах (нам пока не известных) он, как утверждают его однокашники, начисто лишён чувства юмора. Примем к сведению. Одно лишь утешает – нам с ним чаи не распивать.

Сегодня, в День смеха, я решил предложить вниманию читателей несколько своих рисунков на темы весьма для меня близкие – это театр, живопись, музыка… Все они войдут в книгу, которую готовлю к печати. Наряду со стихотворными миниатюрами, часть которых, опять же, предлагаю в этой подборке.

Закат Европы

«Мама, что такое топлесс?» –

Дочка-школьница спросила.

«Ты сначала вытри сопли,

Быть неряхой некрасиво!

Топлесс – это заморочка,

Заморочка, моя лапа.

Нет такого слова, дочка,

Впрочем, знает, может, папа».

Долго морщил лоб папаша,

Мысли вытеснив плохие:

«Ясно, это вещь не наша,

Может быть, разгул стихии?

Может, это наводненье

Наподобие потопа?

Или, тьфу, землетрясенье,

Ну, а вдруг закат Европы?!»

Засветилась дочка даже:

«Ой, от смеха умираю!

Топлесс-то, когда на пляже

Я без майки загораю!»

Ужас!

Мне вчера приснились,

братцы,

Триста тридцать три жены.

Пацаны, вы не смеяться –

Пожалеть меня должны!

Каждому – свой Париж

Свой Париж у меня –

для души он спасенье.

Мне судьба очень славный

подарок отгрохала:

Елисейских полей

тихий шёпот осенний

Дарит мне мой Париж

под названьем Горохово.*

Как далеко Эйфелю

до силосных башен,

Монпарнас для меня –

это Зорино-Быково.*

Я на небо гляжу –

ночи нет нашей краше:

Бриллиантов без счёта

она понатыкала!

* Горохово и Зорино-Быково – расположенные рядом сёла в Иркутском районе.

Чего смеётесь, черти!

Нас к племени относят чудаков.

Я бомж, братва, нас в городе немало.

Певцы гостеприимных чердаков,

Романтики заброшенных подвалов.

В Иркутске нам живётся – будь здоров,

Земля обетованная, в натуре.

Властители запущенных дворов,

Мы знаем толк в бомжовской субкультуре.

Надеюсь, вам не надо объяснять,

Что слово «субкультура» означает.

Хоть не дано лохмотьям воссиять,

Мы их одеждой царской величаем!

Мы говорим: Иркутска лучше нет.

Серьёзно я, чего смеётесь, черти!

Хоть по уши в грязи, которой цвет

Не ниже цвета неба. Уж поверьте.

В политику не лезем, ну её!

Нам не по нраву властные структуры.

Запомните: бомжи – не вороньё,

Творцы и слуги собственной культуры.

Стансы

1. Свой огород мы дачей

называем,

На грядках букву «Г»

напоминаем.

О, господи, людей смешон

так род,

Он, как в тюрьму, спешит в свой

огород.

Ведь «сладкой каторгой»

недаром нарекли

Мы свой удел – заложники

земли!

2. В тогу философа модно

рядиться,

Мудрость великая – взять

и родиться.

Вы о душе не кричите, нахалы,

Чтоб состояться – смотри

сериалы!

3. Много живёт в моей памяти

пятниц,

Время мальчишников –

прошлого эхо.

«Женщины – это собрание

задниц», —

Храбро шутили мы, млея

от смеха.

Анекдоты:

Доцент входит в кабинет врача с ожогами третьей степени на обеих сторонах лица. Доктор с изумлением и беспокойством спрашивает, что случилось. Доцент объясняет, что он дома гладил бельё, когда зазвонил телефон. Недолго думая, вместо телефонной трубки он приложил к уху утюг.

«А как вы сожгли другую сторону лица?» – спросил доктор.

Доцент ответил: «А телефон снова зазвонил».

* * *

Одна мудрая старая женщина отвечала, когда люди спрашивали её, почему она никогда не выходит замуж: «Зачем выходить замуж? У меня есть собака, которая охраняет, попугай, который говорит только грязные слова, и кот, который отсутствует всю ночь. Для чего мне нужен муж?».

* * *

Веня и Елена влюблены друг в друга и хотят провести ночь вместе.

«Ты понял, моя любовь? – говорит Елена. – Когда мои родители заснут, я брошу вниз монетку, и это будет сигналом. Я оставлю дверь открытой, и ты сможешь прийти». Веня ждёт под окном. Наконец Елена бросает вниз монету, затем в тонкой ночной рубашке нетерпеливо ложится в постель и ждёт… и ждёт… и ждёт… и ждёт…

Примерно через полчаса она идёт к окну и раздражённо восклицает: «Ну, Веня, ты идёшь или нет?».

«Да, моя любовь, – отвечает Веня, – как только найду монетку».