Наша газета не раз рассказывала о проблемах незаконных рубок в лесах Куйтунского района, которые носят здесь, как, впрочем, и в большинстве других лесных районов области, массовый характер. Куйтун был выбран в качестве примера не потому, что здесь больше лесных преступлений, а потому, что «чёрные лесорубы», опешив от неожиданного и активного натиска возрождённой лесной охраны, ответили поджогами личного имущества наиболее активных лесных инспекторов. А это уже больше походит не на борьбу, а на войну с преступностью, в которой, как показалось лесникам, они не нашли должной поддержки со стороны милиции.

Прошёл месяц после первой публикации, и я вновь побывал в Куйтуне, чтобы посмотреть, как развивается ситуация. Вадим Серков, начальник территориального управления Агентства лесного хозяйства Иркутской области по Куйтунскому лесничеству, рассказал, что новых поджогов за минувший месяц, к счастью, не было, но самовольные рубки продолжаются, поскольку преступникам, даже пойманным за руку на нелегальных лесных делянах, часто удаётся избежать уголовной ответственности.

– Плотного, нормального взаимодействия с милицией пока не получается, хотя стремление к нему есть с обеих сторон, – признаётся Вадим Вячеславович. – Стараемся и мы, и они, потому что понимаем: конечный результат всё равно зависит от обеих структур. Мы даём в милицию оперативную информацию о лесных преступлениях, но она где-то тонет, вязнет. Незаконные рубки, судя по почерку, ведутся теми же самовольщиками…

В качестве примера Серков приводит пилорамы, которые находятся в селе Сосновка и, судя по оперативной информации, пилят ворованный лес.

– Там, в окрестностях, уже пять или шесть самовольных рубок выявлено, – горячится главный лесной инспектор Куйтунского района. – Есть подтверждение, что древесина свозилась, пилилась. Были угрозы с их стороны в адрес лесной охраны. Об этом всём сообщено в районный отдел внутренних дел, а результатов нет.

– Ситуация по самовольным рубкам на территории Куйтунского района действительно сложная, – соглашается Вячеслав Головань, начальник Куйтунского отдела внутренних дел. – В этом можно убедиться на цифрах. От уровня прошлого года количество выявленных незаконных порубок по итогам трёх месяцев возросло с двадцати до сорока двух. Это только те, по которым возбуждены уголовные дела, не считая административных. Но надо отметить, что из них со сроком давности порубок от одного до четырёх месяцев нам от территориального управления Агентства лесного хозяйства подано 21 заявление. Половина. А там, где временной интервал упущен, очень трудно, порой и невозможно, установить лиц, которые совершили эти преступления. Тем не менее по итогам трёх месяцев моё подразделение раскрыло пять уголовных дел из числа неочевидных.

– Поясните термин «неочевидные преступления».

– Это когда, выехав на место преступления, мы не застаём ни людей, ни техники. Приезжаем к голым пням и брошенному вершиннику. Чтобы привести конкретные примеры, далеко заглядывать не надо (В. Головань открывает папку, лежащую на столе). Вчера, пятого мая, в дежурную часть ГОВД поступило три заявления начальника территориального управления по Куйтунскому лесничеству. Из них только по одному установлены лица, причастные к преступлению.

Вячеслав Анатольевич рассказывает, что ситуация по этому заявлению «с лицами» развивалась почти идеально, именно так, как должно быть всегда. Ему лично позвонил В. Серков и сообщил, что в конкретном месте в настоящее время совершается незаконная заготовка древесины. Прислал свою машину, а Головань выделил инспектора. В результате на нелегальной деляне были задержаны и люди, причастные к преступлению, и техника.

– Но вопрос в том, что выезд этот был 30 апреля, а официальное заявление нам подано почему-то только 5 мая, – удивляется руководитель Куйтунской милиции. – То есть пять дней материалы находились где-то. Хорошо, что осмотр места преступления уже сделан и лица установлены, но пока нет официального заявления, пока не возбуждено уголовное дело – мы теряем время, теряем процессуальные сроки. Это может позволить подозреваемым договориться, как себя вести, какие давать показания. Смотрим второе заявление, поступившее к нам вчера: лесонарушение совершено в декабре 2007 года. Четыре месяца назад! Что мы можем сделать по этому материалу? Кто его совершил, можно гадать всей Иркутской области. Третий материал – ситуация похожа. Ущерб один миллион рублей. Это крупная рубка. Протокол составлен 24 апреля, а заявление нам подаётся 5 мая. 10 дней потеряно. Вчера, в день подачи заявления, мы выехали на место. Там, естественно, никого и ничего нет…

Вячеслав Головань удивляется письменной просьбе Серкова направить на место преступления оперативных сотрудников, поскольку эта проблема решается немедленно по телефонному звонку. Доказывает ссылками на конкретные документы, с датами, номерами регистрации, что государственная лесная охрана недорабатывает. Что она вместо предотвращения и пресечения лесных преступлений, как указано в утверждённом правительством страны положении об этой вновь созданной службе, занимается в основном констатацией фактов преступления, оставляя милиции всё остальное.

Но не менее убедительным был и В. Серков, когда рассказывал, что милиция неохотно выезжает на места преступления в то время, когда там находятся преступники и техника, а безоружным лесным инспекторам для задержания участников преступления необходима вооружённая подмога. Был случай (или случаи) отказа выехать со ссылкой на… отсутствие бензина, о чём проинформирован прокурор района. О том, что изъятые лесной охраной бензопилы и задержанная техника возвращаются «чёрным лесорубам» даже без уведомления об этом территориального управления Агентства лесного хозяйства. Что в ответ на несколько запросов по движению уголовных дел и судьбе техники, задержанной на местах преступления и поставленной на Куйтунскую штрафную площадку, территориальное управление получило из милиции официальные предписания, содержание которых сводится к тому, что «лесная охрана не занимается своими функциональными обязанностями, не охраняет лес, не задерживает лесонарушителей на месте порубок, а только констатирует факты».

– С нашей стороны было подано 25 заявлений по самовольным рубкам, – говорит Вадим Серков, – а следователь на наш запрос ответила, что мы не выполняем своих функций, поскольку не задержали ни одного лесонарушителя. Мы ещё раз проверили свои материалы и выяснили, что в 15 случаях из 25 люди были застигнуты на месте либо при заготовке, либо при погрузке, либо при вывозке древесины. В любом случае они участвовали в преступлениях. Это материалы, как выражаются милиционеры, «с лицами», а дела приостановлены в связи с «невыявлением лиц».

Приостановка двух уголовных дел по самовольным рубкам и одного по краже секвестрированной древесины настолько возмутила лесничих, что В. Серков был вынужден направить жалобу на имя прокурора района, в которой скрупулёзно перечисляются номера кварталов и выделов, в которых были совершены эти преступления, перечисляются фамилии лесонарушителей. Сообщается, что был задержан и поставлен на штрафную площадку и трактор, которым производилась трелёвка срубленного леса.

– По каким причинам эти лица смогли избежать уголовной ответственности – непонятно, – недоумевает начальник территориального управления Агентства лесного хозяйства. И дальше пишет, что хоть при краже леса преступников и не застали на месте преступления, но С. Лазарев, начальник Куйтунского участкового лесничества, установил их личности, опросив очевидцев преступления. Однако и это дело было приостановлено, хотя «для допроса в качестве свидетеля в Куйтунский ОВД Лазарев С.Н. вызван не был».

Трактор, доставленный с места преступления на штрафплощадку (я это знаю уже не из текста заявления, а из рассказов лесничих), тоже вскоре был возвращён владельцу. Следователь ОВД Марина Пилипейко объяснила мне: «Они действительно изъяли с места происшествия трактор. Однако это изъятие оформлено никак не было. Владелец объявился, предоставил нам документы на трактор. Мы его допросили в ходе расследования уголовного дела и установили его личную причастность к совершённому преступлению. Но, однако … изъять трактор у лесонарушителя – это значит оформить какие-то документы».

Я догадываюсь, что общечеловеческая, житейская логика сильно расходится с логикой юридической, но не понимаю, почему нужно возвращать преступнику орудие преступления, если его «личная причастность к совершённому преступлению» следствием всё-таки была установлена. Но самым удивительным и непонятным показалось мне даже не это, а наличие «двух правд» в борьбе с лесной преступностью – милицейской и лесниковской, если можно так назвать лесную охрану.

И это тем более странно, что на мои прямые вопросы, чем вызвано противостояние и непонимание двух ведомств, делающих одно дело, все мои собеседники категорически утверждали, что в их отношениях нет ни противостояния, ни непонимания, есть только мелкие «технические шероховатости».

Следователь Марина Пилипейко, к примеру, призналась, что труднее ей было работать с лесниками в январе и феврале, когда новая лесоохранная структура только-только начинала жить. Но с течением времени государственный лесной контроль и милиция начинают понимать друг друга лучше, контакт становится плотнее, а эффективность совместной работы по пресечению незаконной заготовки древесины повышается. Вадим Серков, руководитель лесоохранной структуры в Куйтунском районе, и Алексей Бархатов, начальник отдела государственного лесного контроля Агентства лесного хозяйства Иркутской области, тоже утверждают, что никаких принципиальных разногласий не существует, есть только некоторая «недоорганизованность» отношений. Такую точку зрения, как понял я из обстоятельных интервью, вполне разделяют прокурор Куйтунского района Роман Байбаков и начальник Куйтунского отдела внутренних дел Вячеслав Головань. Это мелочи, которые, по общему мнению, могут быть устранены в ближайшее время и в рабочем порядке. Все мои собеседники убеждены, что реально защитить лес от его уничтожения «чёрными лесорубами» можно, работая только вместе. Хоть и в разных ведомствах, но одной командой.

Вероятно, спустя месяц нужно будет ещё раз съездить в Куйтун, чтобы познакомиться, наконец, с такой «командой» и рассказать о её успехах.

[ title=»» pos=»abs» width=»100%»]
Когда материал был готов к публикации, из Куйтуна пришло тревожное сообщение: на усадьбу участкового лесничего Сергея Лазарева преступниками было подброшено самодельное взрывное устройство. Оно, к счастью, не взорвалось, возможно, из-за неисправности взрывателя. В осмотре места происшествия принимали участие сотрудники ФСБ. Скорее всего, преступление связано с профессиональной деятельностью государственного лесного инспектора. Других подробностей пока не сообщается. Напомню, что немногим более месяца назад были уже две попытки поджечь усадьбу С. Лазарева, одна из которых удалась частично – огнём повреждён гараж лесничего. А всего в первом квартале было пять попыток уничтожить огнём имущество работников территориального управления Агентства лесного хозяйства Иркутской области по Куйтунскому лесничеству. По всем случаям возбуждены уголовные дела, и уже есть фигуранты.