Уверена, что в судейском сообществе региона немного найдётся профессионалов, равных Татьяне Борисовне Майсурадзе, председателю Свердловского районного суда Иркутска. Судья высшего квалификационного класса. Заслуженный юрист России. Указом президента РФ награждена медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» 2 степени. В рейтинге наиболее влиятельных юристов Восточной Сибири ей единственной нашлось место среди судей районного звена Иркутской области.

Чтобы удостоиться всех этих регалий, надо, наверное, иметь не только безупречную репутацию, огромный опыт, но и отменное качество отправления правосудия. А лучшего качества, чем у Майсурадзе, отдавшей укреплению законности четыре десятка лет, и 30 из них – Свердловскому суду, всё равно найти не удастся. Хотя бы потому, что за три десятка лет судейской работы у неё не было ни одной отмены или даже изменения приговора. Признаться, до встречи с Татьяной Борисовной я была уверена, что такого просто не бывает.

Сама Майсурадзе любит повторять своим молодым коллегам, что судья не имеет права на ошибку. И в Свердловском суде, где Татьяна Борисовна председательствует уже 20 лет, все знают, что в её устах это не расхожая фраза. Как не знать, если большинство здешних судей прошли, как говорится, через её руки. И каждому из её нынешних коллег, какими бы «суперюристами» они сюда ни являлись, сначала приходилось корпеть над протоколами судебных заседаний за секретаря («Это очень важно, – говорит Татьяна Борисовна. – Ведь протокол – это зеркало процесса».), потом мучиться с проектами приговоров, переписывать их по 7-8 раз, устраняя недочёты. Тут научишься работать, если не с идеальным качеством, как у наставницы, то хотя бы с очень приличным. В Иркут-ском областном суде про тактику Майсурадзе говорят уважительно: «Это настоящая школа». И подросших учеников Татьяны Борисовны с удовольствием «разбирают» – кого в кассацию, кого на рассмотрение более сложных дел по первой инстанции. Вот и сейчас в областном суде работают 10 её учеников.

Завтра у Татьяны Борисовны день рождения, круглая дата. И поздравлять её будут, конечно, не только коллеги, не только ученики, разъехавшиеся по области и стране. В Иркутске её знают многие, в Свердлов-ском районе, наверное, о ней слышали все. 30 лет она устанавливала здесь отцовство, судила несовершеннолетних, возвращала уволенных к станку, назначала наказание ворам и наркосбытчикам, лишала алкоголиков родительских прав. Рассматривала и гражданские, и уголовные дела (специализация появилась только в последние годы), вела выездные заседания на заводе радио-приёмников и в домоуправлениях, проводила показательные процессы при полных залах слушателей. Когда она приходила на завод – там останавливался конвейер, когда судила подростка – инспекторы по делам несовершеннолетних собирали в клуб родителей со всего микрорайона.

Более трёх десятков лет её решения именем Российской Федерации меняют человеческие судьбы. Татьяна Борисовна всегда помнит об этом. Она и в юристы-то пошла, чтобы иметь возможность помогать людям в беде, защищать их от несправедливости. Школьницей прочла книжку «Защита превыше всего» и решила стать адвокатом, как её главный герой. Когда не прошла по конкурсу на дневное отделение юрфака госуниверситета, пошла учиться на вечернее и работать – в Октябрьский суд г. Иркутска секретарём судебного заседания.

– Тогда я поняла, что самую надёжную защиту человеку может дать только государство. И твёрдо решила: буду судьей.

Татьяна Борисовна не пожалела об этом ни разу. «Эти годы пролетели как один день», – говорит она. Для неё судебный процесс всегда оставался торжественным актом правосудия, победы добра и справедливости. В переполненных ли залах домов культуры или в скромном своём кабинете ведёт она процесс, но все, кто на нём присутствует, должны почувствовать высокую миссию судьи – от лица государства вторгаться в жизнь людей и судить по закону и справедливости. Сегодня процессуальный закон больше защищает права подсудимых – это ни для кого не секрет. И только от представителя Фемиды зависит, с каким настроением покинет зал судебных заседаний потерпевший, будут ли защищены его права, возмещён нанесённый ему ущерб.

Уж Майсурадзе не забудет напомнить сидящему на скамье подсудимых воришке, что возмещение материального вреда зачтётся ему при назначении наказания – как смягчающее вину обстоятельство, доказательство искренности его раскаяния. И закон растолкует, и перерыв объявит на несколько дней, чтобы дать возможность подсудимому собрать необходимую сумму и принести на следующее заседание расписку о возмещении ущерба пострадавшему. Этого председатель неукоснительно требует и от молодых своих коллег. «Потерпевший – он ведь и так от рук виновного претерпел. Суд должен использовать закон, данную ему власть, чтобы защитить человека, помочь ему справиться с бедой», – уверена Майсурадзе. Разумеется, и подсудимому вторжение Фемиды в его жизнь должно пойти на пользу. Татьяна Борисовна не сторонница суровой карательной практики. Наказание должно быть неотвратимым и справедливым. «Разумным», как говорит Майсурадзе. Это значит, оно должно восстанавливать социальную справедливость и вести к исправлению, оставлять человеку шанс начать жизнь заново. Особенно когда дело касается несовершеннолетних. Если взрослого можно судить в служебном кабинете (залов заседаний в Свердловском суде не хватает), то дело несовершеннолетнего, по требованию председателя, рассматривается только в торжественной обстановке, со всей атрибутикой. Подросток должен прочувствовать: вершится воля государства. Это оно даёт шанс условным сроком, отсрочкой наказания, а если доверие не будет оправдано – спросит по всей строгости.

Приятно сознавать, что не один заблудившийся подросток, пройдя через суд, нашёл своё место в жизни, стал человеком. В одном из служебных кабинетов Свердловского суда висит икона с Георгием Победоносцем чеканной работы. Татьяне Борисовне она дорога как свидетельство значимости каждого судебного решения, огромной власти Фемиды над жизнями тех, кто попадает в руки правосудия. Рассматривали уголовное дело по краже. На скамье подсудимых – группа мальчишек, совершивших несколько дерзких преступлений в микрорайоне. Её главарь старался держаться как крутой. Но председательствующая в процессе Майсурадзе знала: за этой бравадой кроется страх, что пацаны узнают о его семейных обстоятельствах, которых он стыдился, и перестанут уважать. Естественно, судья проявила такт – и подросток успокоился. Женщину, которая поняла и пожалела его, он, однако, не забыл и в лагере. Отбыв срок наказания, парень однажды появился в кабинете у Майсурадзе и положил на стол упакованный в газеты внушительных размеров свёрток. Скрылся молодой человек так же быстро, как и возник. Успел только сказать: «Спасибо вам». Остановить странного посетителя не сумели ни секретарь, ни пристав. Вскрыли пакет – и увидели икону. «Не буду называть вам его фамилию, – говорит Татьяна Борисовна. – Парень повзрослел и стал приличным человеком, успешным бизнесменом. Недавно прочла о нём в газете и порадовалась: всё в его жизни складывается хорошо».

Сколько таких судеб прошло через неё, оставляя свой след в душе, вряд ли можно сосчитать. Раньше судья в год рассматривала по 400-500 только гражданских дел – и, между прочим, без помощников, которые теперь полагаются служителю правосудия. Удивительно, но Татьяна Борисовна, помнит, кажется, всех, в чьи жизни вторглась на правах судьи. Недавно, например, в Свердловский суд поступило дело по мелкой краже в отношении 16-летнего подростка, живущего в 3-м посёлке ГЭС. Председателю достаточно было взглянуть на имя и фамилию обвиняемого, чтобы вспомнить, как его, закутанного в пелёнки, приносили на судебное заседание полтора десятка лет назад, и восстановить в памяти печальную историю любви его матери, глупой девчонки, к горячему цыганскому парню. Всего лишь месяц, пока родители были в отъезде, длилось её короткое счастье. Потом парень, недавно, кстати, освободившийся из мест лишения свободы, помахал ей ручкой. Но память о себе оставил: девушка родила ребёнка. Её мать, ставшая нежданно-негаданно бабушкой, привела неразумную дочку в суд искать справедливости – устанавливать отцовство малыша. Семью папаши, не признавшего собственного чада, судья хорошо знала: приходилось рассматривать в отношении членов этого клана не одно уголовное дело. А потому и позволила себе дать совет: «Вам бы не отцовство доказывать, а сменить район, ещё лучше – уехать из города, чтобы оградить и дочку, и внука от дурного влияния». «Как же мы вырастим ребёнка без алиментов?» – возразила расстроенная женщина. Судья, конечно, не стала настаивать: давать советы, учить жить – не её дело. Ребёнок получил отца, хотя тот упорно этому сопротивлялся и однажды даже привёл в суд целый табор сородичей, пожелавших быть свидетелями на процессе.

Но вот прошли годы – и на скамье подсудимых Майсурадзе увидела подростка, который был копией ответчика по тому старому делу об установлении отцовства. Законным представителем несовершеннолетнего на процессе была бабушка. Постаревшая и измученная женщина старательно отводила от судьи глаза, а когда приговор был вынесен, всё же подошла к ней и с горечью призналась: «Я всё время вспоминала ваши слова. Вы оказались правы, лучше бы нам тогда не настаивать на отцовстве. Алиментов мы всё равно не получили, а теперь я потеряла и дочку – она спилась, и с внуком справиться не могу. Его «воспитывают» другие».

Свердловский район Иркутска, где Майсурадзе отвечает за качество правосудия, — одна из самых проблемных территорий, и не только в областном центре. Когда Татьяна Борисовна пришла сюда работать, здесь было всего три судьи да председатель. Справлялись. Сегодня в районе 30 представителей Фемиды. И всё равно нагрузка у них остаётся самой большой в области. В прошлом году десятая часть рассмотренных в области гражданских дел пришлась на Свердловский суд, а в районном звене их 42. Качество отправления правосудия здесь неизменно высокое. Из 750 вынесенных, например, в этом году решений по гражданским делам отменено кассационной инстанцией всего пять. Однако председатель суда считает, что главное – вовсе не цифры. Она твердит своим коллегам, что любой человек, даже проигравший процесс, должен выйти из храма правосудия без чувства обиды. «В ином случае, – говорит Татьяна Борисовна, – судья не проявил мудрости, понимания, дипломатии». Требования председателя к людям в мантиях, которых она сама учила работать, очень высокие. Если не сказать – завышенные.

– Хочу, – говорит, – чтобы к решениям наших судей, поступившим на кассацию, не было ни одного замечания. Чтобы даже запятую негде было поставить. Не говоря уж об ошибках при вынесении решения. Что значит ошибка в работе судьи? Это ведь чья-то искалеченная судьба. И не только в уголовном, даже в гражданском процессе. Ведь при рассмотрении жилищных споров приходится иной раз и на улицу с детьми выселять, когда того требует закон. Представить невозможно, чтобы при этом ошибиться.

И добавляет: «Вкалывать надо день и ночь, чтобы стать настоящим судьёй».

Но прежде чем спросить по большому счёту с коллег за качество и сроки рассмотрения дел, Татьяна Борисовна, не жалея, отдаёт им себя: свой опыт, своё время, свои знания. Может, поэтому, несмотря на высокую требовательность председателя Свердловского суда, многие юристы, мечтающие о карьере судьи, стараются попасть именно в её руки. Они готовы вкалывать, чтобы стать настоящими судьями.

Такими, как Вы, Ваша честь, Татьяна Борисовна Майсурадзе.