Актёр по профессии и коллекционер по призванию, основатель самого известного в Иркутске антикварного магазина, Сергей Снарский признался, что никогда не слышал выражение о том, что работа должна быть хорошо оплачиваемым хобби. Однако в его жизни получилось именно так. Дело даже не в том, удалось ли превратить увлечение в работу, а в том, как к ней относиться. «Я пытался полюбить работу, которую выполнял, сделать так, чтобы она доставляла мне удовольствие. Даже когда подрабатывал грузчиком в студенчестве и в отпусках. Потому что даже к этому тяжёлому и малоприятному, казалось бы, занятию можно подойти творчески, с юношеским задором, шутками-прибаутками», – рассказал коллекционер ЕЛЕНЕ ЛИСОВСКОЙ.

— Помните, как вы пришли к своему нынешнему занятию, связанному с историей и антиквариатом?

– Всё началось в детстве. Я вырос в старинной усадьбе на улице Шалашниковской, которая теперь называется улицей Октябрьской революции. Недалеко от того места, где начинался Интендантский сад. Всё моё детство прошло в атмосфере старинных домов, чердаков, кладовок… Мальчишками на чердаках мы находили предметы ещё из той, дореволюционной, жизни. К примеру, папиросы, которые назывались «Цыганы», а не «цыгане». Как-то на одной из стен мы обнаружили вырезанное на дереве красивыми буквами слово «Тиръ», а потом долго думали: «Ну как же так? Ведь твёрдый знак не должен ставиться в конце этого слова». В «войну» мы играли настоящими предметами – у нас был пулемёт «Максим», правда, без механизма. Были каски. Всё это парни постарше таскали из вагонеток Куйбышевского завода, находившегося через забор. И автоматы, и каски шли в переплавку.

В моём детстве все повально что-то коллекционировали: этикетки, монетки, литературу… В детском саду я начал коллекционировать фантики – они очень вкусно пахли. Я разглаживал их утюгом, складывал в коробочку, перебирал. Потом мне в руки попала старинная немецкая банкнота в пять марок 1942 года со свастикой. Так я начал коллекционировать бонны – деньги, которые вышли из употребления. Это и стало моим основным хобби. Правда, был перерыв, когда я уехал из Иркутска и поступил в Красноярское училище искусств, а потом работал по распределению. Но, вернувшись, нашёл свой старый альбом, и увлечение обрело второе дыхание. Бонны собираю и по сей день. Сколько всего банкнот в коллекции, не считал, но, думаю, тысячи две будет.

— Насколько мне известно, вы увлекались фехтованием.

– Я им профессионально занимался, оно было среди предметов, которым должен обучиться актёр драматического театра. Я был парень спортивный, и фехтование мне очень нравилось ещё с детства. В институте нам дали настоящие шпаги, которые при соприкосновении издавали настоящий звон. После окончания курса мой педагог даже подарил мне свой клинок. Потом я преподавал этот предмет в Иркутском театральном училище. Сейчас подумываю о том, чтобы открыть секцию по арт-фехтованию. Оказывается, оно очень востребовано, ко мне часто обращаются с просьбой научить.

Своё умение Сергей Снарский смог продемонстрировать в фильме «Настроение улучшилось», снятом студией «REC. Production» по одноимённому произведению Евгения Гришковца на музыку группы «Бигуди». В эпизоде о ссоре лучших друзей Сергей Снарский фехтует с продюсером Олегом Малышевым.

Как вспоминает наш собеседник, снимали ранней весной весь световой день. Было холодно, но они были так увлечены этим занятием, что Снарский даже не стал обращать внимание на начинающуюся у него простуду.

— Мне очень понравился фильм, не потому, что я там снимался. Мне симпатичен подход, который выбрали создатели фильма: они посмотрели на нашу жизнь слегка иронично и трогательно. Очень симпатична главная идея фильма – нужно радоваться тому, что у нас есть. Встречаясь друг с другом, люди начинают говорить о проблемах, кого-то осуждать или обсуждать. Фильм помогает разобраться в том, что для человека действительно важно.

— Как вы предпочитаете проводить выходные дни? Каков сценарий вашего идеального выходного?

– Выходной день для меня – каторга. Я так и не научился отдыхать. Возможно, это связано с моей основной профессией актёра. Когда вся страна отдыхала в субботу, воскресенье и все праздники, мы играли по два спектакля – утренний и вечерний. У нас был один выходной – в понедельник, в этот день все старались подработать: на радио, телевидении, вели кружки. Видимо, этот ритм вошёл в кровь, так же как и гастроли: когда приходит весна, у меня начинается внутренний зуд – мне нужно куда-то ехать. Такой цыганский синдром.

Если в выходной я не иду в православный храм, а хочу выспаться, то, проснувшись, через некоторое время начинаю маяться. И в конечном счёте иду на работу, где всегда найду для себя занятие. Если летом есть несколько свободных дней, то я предпочитаю уехать на рыбалку, рыбачу на горных речках, ловлю хариуса. Мне нравится ездить на Байкал, на наши сибирские реки, кормить комаров, готовить свежепойманную рыбу, общаться с друзьями-рыбаками, местным населением. Много интересного можно почерпнуть.

— Как к такому ритму жизни относятся ваши близкие?

— Близкие поначалу сетовали, потом попривыкли.

— Как человек, неравнодушный к истории, какие места можете посоветовать посетить в выходные иркутянам, чтобы город открылся для них с новой стороны?

— В первую очередь посоветовал бы посетить Знаменский монастырь, где находятся мощи Святителя Иннокентия. Каждое воскресенье здесь проходит служба, посвящённая этому Святому Чудотворцу. Многие иркутяне даже не подозревают, чем обладает наш город, область. Ведь от Урала до Дальнего Востока больше святых, кроме Святителя Иннокентия, нет. В областном центре – богатейшие музеи. Мало кто знает, что наш художественный музей – один из лучших провинциальных музеев страны. Краеведческий музей – один из старейших музеев Сибири и Дальнего Востока, накопивший огромнейшее количество материалов – интереснейших, потрясающих. И если кто-то там не был, пускай сходит, если был, пусть сводит детей. Далеко не каждый город так богат историей, как Иркутск. И эту историю можно раскрывать для себя в течение всей жизни.