«Доказать вину подозреваемого в совершении преступления без применения комплекса оперативно-розыскных мероприятий вряд ли удастся» – такими словами заместитель председателя Иркутского областного суда Анатолий Лухнев открыл научно-практическую конференцию по проблемам применения Закона «Об оперативно-розыскной деятельности». На конференции, организованной Юридическим институтом ИГУ и Иркутским областным судом, представители Фемиды вместе со следователями, прокурорами и учёными разбирались в премудростях этого закона.

Один из вопросов, обсуждаемых на «круглом столе», был связан с разграничением оперативного мероприятия «проверочная закупка» и провокации преступления со стороны работников правоохранительного органа. Как отличить «оборотня в погонах» от настоящего оперативника?

Провокация преступления – это когда работники спецслужб специально просят человека, ничего плохого не замышляющего, нарушить закон для того, чтобы тут же его «поймать». В таком случае сотрудник сам является преступником и подлежит уголовной ответственности. Провокация и проверочная закупка, как оперативное мероприятие, внешне очень похожи – в том и другом случае сыщики или их агенты на меченые деньги покупают наркотики и ловят продавца. Но есть одно существенное различие: при закупке умысел на продажу наркотика у сбытчика уже возник, при провокации этот умысел возникает после общения с «покупателем». Наглядно это примерно так. Допустим, вы решили купить машину и приходите в автосалон, чтобы посмотреть, какими машинами там торгуют. Вопрос о том, продадут ли вам понравившуюся машину, не стоит. Конечно, продадут, ведь это магазин. А вот другая ситуация: вы подходите к первому попавшемуся автолюбителю и начинаете уговаривать его продать свою машину. Если вместо машин взять наркотики, то в первом случае будет закупка, во втором – провокация. Цель закупки – выяснить, чем торгуют (какого качества, в каком количестве товар), а не узнать, продаст человек наркотическое вещество или нет.

Но! Если бы милиционер не пришёл к «барыге» и не дал ему денег, то и этого конкретного преступления не было бы. Поскольку другие факты сбыта, как правило, остаются за рамками судебного разбирательства – получается в итоге, что у судьи на столе дело, по которому проходит человек, один раз по просьбе оперативника продавший ему наркотик. Чем не провокация?

На этот «крючок» Европейский суд по правам человека поддел Россию по делу Худобина и делу Ваньяна.

Они совершили преступления при похожих обстоятельствах, поэтому подробно можно остановиться лишь на одном из них – деле Ваньяна.

Милиция располагала оперативными данными о том, что Ваньян сбывает героин. Для проверки этой информации была выбрана некая О. Она общалась с Ваньяном и могла приобрести у него наркотики. О. согласилась участвовать в «проверочной закупке», организованной отделом уголовного розыска. С этой целью девушке выдали 200 рублей, она встретилась с Ваньяном, зашла с ним в подъезд дома. Когда они вышли, О. дала условный сигнал, означавший, что наркотик куплен. Сотрудники милиции попытались задержать подозреваемого, но тот убежал. Поймали его на следующий день. Естественно, обыскали и нашли в кармане пакетик героина весом 0,31 грамма.

Ваньян наспех придумал историю о том, как будто бы договорился с «барыгой» о покупке наркотиков, но пожалел О., у которой была ломка. Вот он и решил помочь ей достать дозу. Поднялся в квартиру к «барыге» и купил один «чек». Однако с О. делиться передумал – решил, что самому для кайфа мало. А потому якобы вместо героина подсунул девушке снотворного. Испугавшись милиции, он кинулся бежать, выкинув «чек» от греха подальше. Однако ночью вернулся на то же место, нашёл свой пакетик и положил его в карман. С ним и был задержан сотрудниками милиции.

По заключению экспертов, в обоих пакетах – и переданном О., и изъятом у Ваньяна – был героин.

Ваньян написал жалобу в Европейский суд по правам человека, где просил все обвинения с него снять, потому что он сам наркоман и если что-то и сделал, то по наущению уголовного розыска.

Европейский суд, рассмотрев эту жалобу, указал: «Простое утверждение сотрудников милиции о том, что у них имелась информация об участии заявителя в наркоторговле, не исследовалось судом и не может быть принято во внимание… Милиция спровоцировала преступление, что непоправимо подорвало справедливость суда». Получается, что оперативники не сбытчика обезвредили, а уговорили первого встречного наркомана продать им героин, чем дискредитировали себя и российский суд в международных кругах.

Но давайте посмотрим на это дело не как юристы, а как обыватели. Ваньян не отрицает, что его задержали с героином в количестве 0, 31 грамма, который он якобы сначала «скинул», испугавшись милиции, а потом подобрал. При этом заявляет, что такого количества зелья ему было мало даже для себя. Кстати, чек, который он всучил О., содержал тоже не снотворное, а всё тот же героин.

Теперь сопоставим некоторые факты. Доза у героиновых наркоманов примерно одинакова во всём мире. Только количество потребляемого героина разное. Почему? Потому что «драгоценный» яд разбавляют наполнителями: мукой, димедролом, даже извёсткой.

В Москве, если судить по материалам уголовных дел в отношении наркосбытчиков, героин в два раза «чище» нашего. Удивительная получается картина: у задержанного гражданина Ваньяна изъят наркотик на 38 доз, а он утверждает, что этого даже ему самому мало.

Почему же Европейский суд усомнился в справедливости приговора? Потому что сотрудникам уголовного розыска и предварительного следствия не удалось убедить международную инстанцию, что Ваньян – сбытчик, а не случайный прохожий, страдающий наркозависимостью. Ведь суд требует раскрыть источник осведомлённости оперов, чтобы в заседании можно было проверить всю информацию. Но «сдавать» своих агентов сыщик не вправе. Здесь-то и кроется причина подозрений: не спровоцировано ли преступление людьми в погонах?

Оперативные мероприятия проводятся в обстановке строгой секретности, что даёт работникам соответствующих структур большие возможности и полномочия. Соответственно, всегда есть вероятность, что кто-то может злоупотребить этими полномочиями и использовать возможности в личных целях, – тогда вся мощь правоохранительной системы окажется направленной против честных граждан.

Между тем нет ничего невозможного в том, чтобы оперативные мероприятия провести грамотно. Давно наработана практика (она вовсю используется иркутской наркополицией), когда сами наркозависимые дают на следствии и в суде показания о том, что неоднократно пользовались услугами сбытчика ещё до того, как он попал на скамью подсудимых. В таком случае суд без проблем выносит приговор – он будет основан не на предложениях и непроверенных слухах, а на конкретных фактах, свидетельских показаниях. Большинство уголовных дел по наркосбыту сегодня не случайно завершаются обвинительными приговорами. «Круглый стол» показал, что у оперативников, следователей и судей региона единый подход к использованию оперативной информации. Борьба с наркосбытом в рамках закона становится реальностью.

Александр КРЮКОВ, ст. преподаватель Юридического института ИГУ