Очень хочется, чтобы эта статья стала своеобразным подарком к предстоящему юбилею Ариадны Рязанцевой. Немало удивительного слышала об этой известной иркутянке, но знакома лично не была. И вот сегодня иду к ней в гости. По дороге не переставала твердить себе: «Не задавай глупых и банальных вопросов». Но, увидев Ариадну Георгиевну, всё же не удержалась.

– Вот если бы и в самом деле не знала, сколько вам лет, ни за что бы не поверила, что завтра вы будете праздновать 90-летие. Как вам удаётся так хорошо выглядеть? Дадите рецепт?

– Собственно, никакого рецепта и нет. Занимайтесь спортом, ни одна болячка не пристанет. А главное – удовольствие-то какое! Я, например, зимой в любую погоду хожу на лыжах. «Лыжня России» – это уже традиция. В этом году, правда, чуть ухо не отморозила. Мороз стоял страшный, а я в шапочке лёгкой, пофорсить решила – вот серёжки к ушам чуть не примёрзли. Летом нет ничего лучше прогулки на велосипеде. Сажусь на своего верного железного коня – и вперёд, с ветерком по Култукской, до самого дачного участка.

– Знаю, вы ещё и водитель лихой.

– Как сорок лет назад села за руль, так со своим «москвичонком» и не расстаюсь, не променяю его ни на какую иномарку.

Вне спорта её жизнь немыслима. Ещё школьницей лихая девчонка, не жалея юбки, штурмовала забор, чтобы попасть на каток. В далёком 1932 году Ариадна пришла в спортивное общество «Динамо». Лёгкая атлетика, велоспорт, лыжи и хоккей с мячом, академическая гребля – перепробовала, кажется, всё. А потом взяла в руки волейбольный мяч, и пошло-поехало: сборы, чемпионаты. Восемь сезонов отыграла за прославленный «Спартак». В 1951 году Ариадну Рязанцеву включили в состав сборной России для участия в играх на Кубок СССР. Свидетели тех побед – кубки, вымпелы, грамоты, медали, сувениры – сегодня украшают её квартиру.

– Спорт не мешал мне в жизни, напротив, помогал сохранить внутренний стержень. Иначе, быть может, и не смогла бы полвека проработать народным судьей и прокурором. Я ведь и не думала, что судьба вот так повернёт, и я жизнь свяжу с юриспруденцией.

Характер у меня не сахар, долго терпеть несправедливость не буду. Не поверишь, меня за это даже из школы выгоняли. Шесть лет я проучилась в школе № 1 на углу улиц Карла Маркса и Володарского. А выставили меня за плохое поведение: часто приходилось драться, защищая слабых. Последний, седьмой, класс я заканчивала уже в одиннадцатой школе. В 13 лет пошла работать, семье помогать надо было. Нянечка в детском саду, шифровальщица в управлении пограничной охраны, секретарь-машинистка в управлении сельского хозяйства, инспектор отдела кадров в дорожном отделе… Предложение перейти в суд застало меня врасплох.

– Но всё-таки решились?

– Я тогда была секретарём в коллегии адвокатов, печатала разные юридические бумаги, протоколы. Но в суде ни разу не бывала, не знала даже, с какой стороны там дверь открывается. Так и сказала Георгию Маслиненко, возглавлявшему тогда областное управление Министерства юстиции. А он мне в ответ: «Мы в тебя верим, справишься».

Сама понимаешь: 42-й год, война, судьи-мужчины на фронте. Что сделаешь? Закон военного времени. Сказали: «Надо». Отвечаешь: «Есть». Так я попала на работу в Сталинский районный суд (сейчас Куйбышевский суд г. Иркутска). Профильное образование тогда единицы имели. Всё приходилось наверстывать на практике. Многие, и я в том числе, работали и учились. Я окончила сначала юридическую школу, потом – Всесоюзный заочный юридический институт.

– Трудно приходилось?

– А кому тогда было легко? Норма у нас была – 120 дел в месяц на судью. Помню, прихожу на работу, а вокруг просто горы папок – привезли дела из Киевской тюрьмы, с оккупированной фашистами территории. Ещё и хозяйственные заботы на тебе: здание суда полуразрушенное, сами бегали, искали рамы, стёкла. Раздобыли более-менее крупные осколки, склеили их чёрной замазкой – с таким «витражом» и жили. А зимой я, знаешь, в чём на работу бегала? В босоножках – с улицы Володарского в предместье Марата. Больше никакой обуви не имела. Бывало, надену носки тёплые, босоножки, сверху калоши – и вперёд. Что ни говори, трудная была, голодная жизнь, но какая-то удивительно хорошая. И люди были добрее.

– А судьи?

– Судьи не должны быть добрыми или злыми. Строгими – да, но прежде всего по отношению к себе. Рассматривать дела, руководствуясь только законом. Без всяких оглядок на высшие чины и телефонное право. Признаюсь, меня уже в те годы за глаза называли «белой вороной». Там, где закон давал мне, как судье, право выбора, старалась учитывать все смягчающие обстоятельства. А ведь как было? Вынесла мать с завода булку хлеба для своих голодных детей – хищение социалистической собственности. Это каралось гораздо серьёзнее, чем уголовное преступление: максимальный срок за хищение по Указу 1947 года тянул на 25 лет, за убийство – до 10 лет. А теперь дают условное наказание за более тяжкие преступления. Я не выступаю за ужесточение законодательства, отнюдь. Я – за разумное, но неотвратимое наказание. Натворил – значит ответишь.

Вспомнила, кстати, хороший пример. В 60-е годы было у меня много дел по 113-й статье старого кодекса – это когда мужья-пьяницы издевались над своими жёнами и детьми. Выяснила я через школы, в каких семьях ещё такие папаши-изверги имеются, и пригласила их повесткой в суд. На заседание явились человек 20. Послушали-посмотрели они, что в ближайшем будущем их ожидает, если семейная жизнь не наладится. А их жёнам я и говорю: «Вы женщины или покорные овцы? Доколе будете терпеть побои и издевательства? Не бойтесь своих мужей, боритесь за себя, за своё человеческое достоинство!» И что ты думаешь? У меня народный заседатель была в похожей ситуации – почти довёл её до ручки муж-тиран. А после моих уроков она ему как выдала. Говорят, чуть не прибила скалкой. Зато потом скандалов в семье как не бывало. Наглядная агитация помогла.

– Вы ведь не только на судебных заседаниях, что называется, «глаголом жгли сердца людей». Знаю о вашем многолетнем сотрудничестве с газетой «Восточно-Сибирская правда».

– Да, в этой газете много лет заведовал отделом писем читателей мой супруг Виктор Николаевич Рязанцев. А я вела в «Восточке» рубрику «Заметки народного судьи». Пыталась разъяснить читателям законы, рассказывала о громких процессах. Открытость суда для общества, безусловно, в разумных пределах и сегодня важна.

– Как дальше складывалась ваша карьера?

– В 1964 году меня пригласили в Иркутский областной суд. Здесь я уже не сомневалась, пошла сразу. Дела первой инстанции, кассация, надзор – это была хорошая школа. Она пригодилась мне впоследствии в прокуратуре.

– Обычно из прокуроров идут в судьи, но чтобы наоборот?

– Очередной каприз судьбы, не иначе. В областном суде я работала до 1978 года, была на хорошем счету. Перед выходом на пенсию было как-то немного не по себе: работала-работала, и вдруг нате – уход в никуда. Но потом решила: «Всё, хватит. Займусь домом, дачей, буду читать книги, ходить в театр». Только проводили меня из суда на заслуженный отдых, как поступило предложение от заместителя прокурора области Филиппа Кудинова: «Вы нам нужны». Областной прокуратуре посвятила ещё 16 лет. Чем занималась? Делом знакомым: поддерживала государственное обвинение, участвовала в кассации, учила молодых коллег. До 1994 года успела поработать с пятью прокурорами Иркутской области: Матвеевым, Речковым, Плешивцевым, Чайкой и Мерзляковым.

– И на пенсии не усидели, занялись общественными делами?

– Ещё раньше занялась. В городском совете ветеранов я уже 22 года. Возглавляла жилищную комиссию, теперь в правовой – оказываю юридическую поддержку, работаю в городском женсовете.

– Всё успеваете?

– Надеюсь. Ещё в юности прочитала у кого-то из классиков: «Спешите делать добро». Вот я и спешу. Определила для себя такой внутренний настрой: ни дня без доброго дела. И он помогает мне жить и чувствовать себя счастливой.

Завтра Ариадна Рязанцева отмечает 90-й день рождения. Сотрудники Иркутского областного суда, управления Судебного департамента, прокуратуры области и журналисты «Восточно-Сибирской правды» желают имениннице доброго здоровья, тепла и радости. На всю оставшуюся жизнь.

Фото Николая БРИЛЯ