Браки заключаются на небесах, а регистрируются в загсах. С тех пор как брак перестал сводиться исключительно к проблемам продолжения рода и отношениям собственности, происходит затянувшаяся дискуссия между сторонниками брака по любви и брака по расчёту. Способные к диалектическому мышлению утверждают, что наилучший вариант – это брак по любви, плавно перерастающий в брак по расчёту. Или наоборот. Но в чистом виде (расчёт или любовь) браки нежизнеспособны.

В России нынешний год объявлен Годом семьи, и это прогресс. Проблемы бонусов и рисков семейной жизни обсуждаются множество специалистов. Я же просто расскажу историю одной совсем прогрессивной семьи, которая распалась.

Как известно, мытьё посуды не просто символическое обозначение, но очень даже реальное воплощение ключевых проблем гендерных отношений. В «прогрессивной паре» за прогресс отвечала она. Она любила идеологию феминизма не в дурацком варианте превосходства женщин над мужчинами, а во вполне приемлемом варианте равноправия полов.

Он бы сам, конечно, не придал значения «посудной проблематике», если бы эта его феминистски-продвинутая, радикально-современная жена не стала мыть посуду исключительно за собой. Он был уверен, что она прочла это где-нибудь у Маши Арбатовой или наслушалась у своих соратниц по «клубу». Предполагалось, что чашки и тарелки, из которых пил и ел он, он сам и вымоет.

Кстати сказать, её самоизоляция по поводу посуды его совершенно не напрягала. Просто парень он был не из брезгливых, к тому же очень занятой, поэтому предпочитал не мыть посуду, а есть из уже грязной. Зачем, мол, полоскать то, что всё равно испачкается?

Так и жили они некоторое время. Готовить не умели ни он, ни она, предпочитая притаскивать еду из фастфуда. Она мыла за собой тарелки и всегда ела из чистых. Он не требовал, чтобы она мыла за ним, но обычно ел из грязных. Потенциальные возможности ссор, как казалось ему, он заблокировал тем, что никогда не брал новую чистую посуду. Только уже испачканную. Им же и испачканную. Проблемы, конечно, были для гостей – им всегда приходилось выбирать из двух кричащих противоположностей.

А её – очень чистоплотного человека (чистоплотность – распространённое качество среди феминисток) – всё это очень бесило. Сначала она устраивала истерики, чтобы он таки мыл за собой. Он – добродушный, тюленистый увалень – не понимал, почему к нему вязнут. Объяснял, что есть из грязной его совершенно не напрягает, и он не может понять, почему это напрягает её – человека, уверенного в том, что каждый должен заботиться о себе сам: он от неё заботы не просит, а о себе заботится так, как считает нужным. Это были самые упоительные для сторонних свидетелей ссоры на земле. Истерики заканчивались тем, что она била посуду – его, грязную. Иногда даже свою. Иногда она даже мыла посуду за ним.

Пара распалась после девяти недель совместной жизни.

«Чего же до «девяти с половиной недель» не дотянули?» – до сих пор люблю подкалывать его я.

Так закончилась история «прогрессивной пары», которую создали самостоятельные люди. Кто из них был виноват? Кто нарушал святейшее частное пространство другого? На это нет ответов. Просто самостоятельные люди нечасто подходят друг другу. А сам этот феномен – подходят люди друг другу или не подходят – вовсе не выдумка бабушек на лавочке. Именно поэтому так много на земле абсолютно нелогичных с точки зрения здравого смысла пар, то есть парочек с абсолютным неравенством интеллектов, притязаний, амбиций, противоположностью взглядов на жизнь и т.п. Просто подошли друг другу. И всё.

Лучшую реакцию на эту ситуацию я услышал от одного знакомого с этой «распаривавшейся» парой приятеля: ну почему никто из них не заработал на посудомоечную машину?

В самом деле: почему?

Истории из жизни, относящиеся к разряду «притчевых», мне всегда казались тем, о чём человек может только мечтать.

Оба устроили свою судьбу. Она вышла замуж, он женился. Она моет теперь тарелки за мужем. Он моет теперь тарелки за женой. Наверное, всем теперь хорошо.