Оказывается, в нашей стране существует Научно-исследовательский институт интеллигентоведения. И уже 10 лет существует, да не где-нибудь, а в «городе невест» – Иванове, при тамошнем государственном университете. Понимаю, что это выглядит как шутка средней степени остроумности. Но это не шутка. Можно программой поиска по интернет-ресурсам проверить. В городе Иванове на улице Ермака действительно расположен НИИ интеллигентоведения. Там, наверное, интеллигентов помещают в колбы и реторты, подогревают на спиртовках и вообще снимают с них всяческие показатели.

Так и воображаю себе разговор с учёным из этого института:

– А какая у вас профессия?

– Я – интеллигентовед!

– А где у вас офис?

– На улице Ермака.

Это тоже необычно – я живу в сибирском городе, в котором нет улицы Ермака. А в Иванове есть. Правда, до меня доходил слух, что улица эта названа в честь какого-то революционного деятеля с партийной кличкой «Ермак». Но всё равно хорошо. А интеллигентоведы с улицы Ермака – ещё лучше! Впрочем, интеллигентоведы с улицы Ленина было бы тоньше. Всё-таки улица Ленина названа именем автора одного из самых известных в России афоризмов насчёт интеллигенции.

В Интернете опять же можно узнать телефон института интеллигентоведения. Иногда очень хочется позвонить.

– Алло, это прачечная?

Каждый иркутянин обречён на то, чтобы с детства разучивать знаменитую фразу путешествующего А.П. Чехова: «Иркутск – превосходный город. Совсем интеллигентный…». Когда мы хотим сказать, что город приятный, удобный для жизни, мы называем его «интеллигентным». Так уж повелось, что интеллигентность и «качество жизни» в оценке городов связаны.

Однако нет интеллигентности «в своём Отечестве». Всюду интеллигентность в других местах мерещится. Слышал когда-то воспоминания одного иркутянина, попавшего в 1980-е с другом на практику в один из НИИ новосибирского Академгородка. Там, по его словам, по улицам ходили люди с таким отстранённым выражением лиц и настолько «интеллигентные» в общении – если, конечно, их удавалось извлечь из внутреннего мира для этого самого общения, – что несчастных иркутян не оставляло ощущение, что они попали куда-то к инопланетянам.

Жаль, конечно, что большая часть столь поразившей их публики ныне наверняка уехала за рубеж или перебралась из науки в бизнес. А чем не поступишься из-за голодухи? Да хоть наукой, хоть самой интеллигентностью.

Вот одно из моих воспоминаний о временах перестройки – про иркутский Академгородок. В одном из академовских магазинов очередь за сахаром. Очень напряжённая тишина. Молчание предгрозовое, насупленное. Откуда-то из угла жалобная просьба: «Может, хоть докторам наук можно без очереди?». Очередь отвечает словно бы хорошо отрепетированным залпом, как боевой линейный корабль: «Ах ты сволочь! Хрен тебе. Нашёлся тут». Запомнилось такое (правда, тут звучало скорее с юмором): «На работе от вас, великих учёных, покоя нет. Так ещё сюда забрались. Нигде от вас не отдохнёшь! Даже в очереди».

Да, бывало и такое, хотя и принято считать народ сибирский дружелюбным.

Есть, кстати, набор мифов, масштаб распространённости которых находится в слишком уж большом противоречии с пережитым опытом. Например, популярный в провинции миф о специфическом хамстве москвичей, проявляющемся, когда на улице столицы спрашиваешь: «Как пройти туда-то и туда-то?». Могу ответственно сказать, что в моей жизни не было ни одного случая, когда бы мне в Москве отказались отвечать на этот вопрос, как-то хамнули в ответ, а не объяснили бы очень подробно, где находится то, что я ищу.

Как мог родиться такой миф? Уместно ли предположить, что когда-то так и было, но в последние годы характеры столичных жителей стали мягче, например, в связи с тем, что они перестали видеть в каждом приезжем конкурента в битве за колбасой и билетами в Большой театр? Или что все «господа москвичи» давно «в Париже», а отвечают на все эти вопросы бывшие приезжие? Те, что сбежали из своих когда-то интеллигентных городов поближе к интеллигентности.

Впрочем, и в нашем городе, который когда-то так понравился Чехову, не всё печально.

Например, можно приехать в аэропорт, точнее, в помещение, через которое входят в город прилетевшие, ныне представляющее собой убогонькую халупу. Приехать минут за пятнадцать до того, как явится основной контингент встречающих. Тогда окажешься в окружении громкоголосых таксистов. Можно сесть в уголке и послушать про жизнь всё. В какой-то момент будет казаться, что матерные выражения – это какие-то органические образования, которые просто ощутимо и зримо находятся в воздухе, перемещаясь из одной части помещения в другую вроде табачного дыма.

А потом появится первое встречающее лицо женского пола. Маты станут потише. Потом другое. Матов станет поменьше. И чем больше будет становиться встречающих, тем меньше будет матерщины. Потом она исчезнет вообще. Таксисты будут переговариваться вполголоса, вообще не ругаясь. Какой-то профессиональный инстинкт будет подсказывать им, что потенциальный клиент будет выбирать меж ними «наиболее интеллигентного».

Всё-таки интеллигентность – это страшная сила.