29 июля 1904 года «Иркутские губернские ведомости» подтвердили слух, гулявший в торговых рядах: в сёлах Адриановка, Мысовск и других видели «воздушный шар» с вращающимися прожекторами. Очевидцы в панике разбежались по домам, думая об одном: «Японцы прилетели!».

Нам сверху видно всё

«Досужие умы бредят высадкой из воздушных сфер чуть ли не целого войска марсиан-японцев, – иронизировал губернский хроникёр и продолжал: – Живя в глуши и не имея других развлечений, кроме поклонения Бахусу, можно очень легко напиться до аэростата. Если прилетали в самом деле японцы, то почему они до сих пор не проявили своих враждебных намерений – или путешествуют для собственного удовольствия?».

И вообще, вряд ли это был просто воздушный шар. Но если не он, то что? Хроникёр «Иркутских губернских ведомостей» решился на предположение: «Может, мы имеем дело с атмосферным или космическим явлением. – И добавил, сдавая редактору текст: – Ладно бы с атмосферным…»

– Отчего ж не с космическим? – отвечал редактор Виноградов. – Слава Богу, бояться нам нечего – по-христиански живём. Одного табаку для фронта собрали на добрую тысячу!

Не пожалели

Ранним июльским утром 1904 года Лавр Петров, дворник магазина Метелёва и Щелкунова на Большой,* обнаружил на стене деревянный ящик шириною в аршин, с металлической крышкой. На серой краске, по всему видно, свежей, выделялся большой белый лист с крупными печатными буквами: «Не пожалейте, господа, опустить в этот ящик папирос или табаку для воинов на Дальнем Востоке».

Дворник с любопытством осмотрел, как устроен ящик, даже и потрогал со всех сторон, потом достал кисет, отсыпал из него половину в полотняный мешочек, тщательно завязал. Табак мягко шлёпнулся на дно. «Никак, я первым номером вышел!» – довольно подумал Лавр, беря в руки метлу.

Вскоре подле ящика остановилась служанка с собакой. Постояла, почитала, подумала, а на обратом пути опустила пятьдесят копеек. Приказчик из соседнего магазина принёс с десяток коробков спичек и курительную трубку, долговязый гимназист – записную книжку и карандаш, пожилая торговка – четверть фунта кирпичного чая и столько же сахара, а дворник сада «Порт Артур» – пять листов курительной бумаги. Солидный, с одышкою, господин с неожиданной ловкостью опустил в ящик 5 рублей, а затем и серебряный, новый портсигар. Иностранец из гостиницы «Гранд-Отель», долго наблюдавший за всем, догадался наконец, «что есть всё это», и тоже бросил цент.

Дольше всех простояла у ящика молодая женщина со светлым завитком, выбивавшимся из-под косынки. Наконец, осторожно приподняла крышку и опустила кусок душистого мыла.

Предчувствие

Мыло с запахом ландыша было последним, что связывало Анну Климову, жену нижнего чина Игнатия Климова, с довоенной жизнью. Так случилось, что мужа мобилизовали, когда он вместе с Анной и сыном Володей был на пути в Иркутск. Всё произошло так стремительно, что Игнатий только-только успел сказать: «Всё-таки поезжайте в Иркутск – там какая-никакая родня, помогут, я думаю».

Ни на кого не рассчитывая, Анна прямо с вокзала отыскала редакцию «Губернских ведомостей» и надиктовала объявление: «Жена нижнего чина просит места экономки, кастелянши или портнихи».

Кстати, наборщик подсказал ей, как добраться в Знаменское предместье к родственникам. Правда, прежде чем брать извозчика, Анна два квартала прошла вместе с сыном по Большой, разглядывая большие каменные здания. Всего более поразили её окна магазина С.С.Кальмеера: вместо обычных товаров в них были выставлены портреты артистов оперы, «имеющих прибыть в Иркутск в 20-х числах августа». Глядя на эти окна, и Анна успокоилась и подумала: может, и обойдётся ещё?

Тётка мужа встретила их довольно приветливо, но с порога направила в управу, да ещё наказала напомнить там, что семействам мобилизованных нижних чинов (из беднейших) дрова отпускают бесплатно – есть на то специальное распоряжение Лесного департамента. «А дрова нам ой как нужны!» – добавила тётка.

В списках не значатся

В городской управе, прямо на лестнице, установлен был ящик, ещё больше, чем у магазина Метелёва и Щелкунова, и с такою же надписью: «Не пожалейте, господа, опустить папирос или табаку…». Неподалёку от ящика член управы Собакарёв увлечённо рассказывал, что и он собирает на табак по подписке и уже отправил около 1000 фунтов. А Горный кружок непосредственной помощи фронтовикам, раньше всех отправлявший махорку, получил уже и письмо с благодарностью от капитана Серебренникова из 7-й роты Иркутского полка.

Послушав Собакарёва, Анна решилась тут же, на лестнице, обратиться к нему. Но, узнав, что она приезжая, член управы только развёл руками: «По каким же спискам мы сможем Вас провести? Нет, пожалуйте-ка сначала к иркутскому полицмейстеру, для дознания, так сказать».

Господин полицмейстер посмотрел на Анну чрезвычайно внимательным взглядом, а Володе даже и улыбнулся: «Сын? Очень, очень хорошо. Есть и метрики? Очень, очень плохо, что нет. Запрос мы, конечно, сделаем, только это ведь пока обернётся… А Вы вот что: пройдите сейчас на Котельниковскую** – там на пересечении с Арсенальской***располагается Дамский комитет Красного Креста. Вам непременно помогут».

В Дамском комитете Анну внимательно выслушали, посочувствовали, но опять-таки развели руками: «По какому списку Вас провести, если Вы ни в одном не значитесь?». И направили дальше, в Иркутский уездный комитет по призрению солдатских семей. А в помощь дали сопроводительное письмо.

С поправкой на Шлюндикову

Идти в уездный комитет уже и не хотелось, но Анна живо представила, как они с Володей вернутся в Знаменское, как тётка будет вздыхать, что «налог на собак, и тот уже третий год заплатить не можем»; представила – и сейчас же спросила адрес уездного комитета.

В тот день там шло отчётное собрание. Небольшой зал был полон, и двери, для воздуха, не закрыли, так что Анна смогла по рядам передать прошение. Потом нашла в коридоре стул и стала слушать.

Говорили о подписных листах, благотворительных спектаклях и концертах, наполняющих кассу уездного комитета и его отделений в Култуке, Александровском, Усолье, Усть-Балее, Оёке. Но по всему выходило, что основная часть денег поступает всё-таки от ежемесячных взносов членов самого комитета. И куда их потратить, они тоже решали сами. Например, в Култуке 90 руб. были отданы на семена, а в Александровске выделили пособия семи беднейшим семействам мобилизованных нижних чинов. В Усолье таких семей насчитали 15, и каждая получила по небольшой сумме денег. А вот в Усть-Балее помогали главным образом хлебом, потому что именно в нём и была там нужда. Отчёт также показывал, что немалая сумма денег (более 1600 рублей) остаётся неизрасходованной, и поэтому предложили сегодня же рассмотреть прошения всех солдатских жён.

Первым шло ходатайство о пособии для солдатки Казаковой. Мнения разделились: часть членов комитета считали, что, коль есть свободные деньги, надо их раздать всем просящим. Но другая часть была против, и особенно против помощи Казаковой, давно уже получающей пособие от казны. Постановили отказать Казаковой. А вот крестьянке Усовой со второго участка, беспокоящейся об уборке хлебов, решили дать «наёмные деньги» – столько, сколько сочтёт достаточным местный крестьянский начальник.

Когда разбирали прошение солдатки Шлюндиковой, зал опять распался на два лагеря, потому что Шлюндиковой уже назначалось пособие – от полиции. Однако выплаты задерживались, а солдатке подходил срок родить. После жарких схваток «за» и «против» Шлюндиковой большинством голосов приняли решение выделить-таки 20 руб.

Прошение Анны Климовой рассматривали последним. Сначала зачитали сопроводительное письмо Дамского комитета. Потом подробнейшим образом расспросили Анну, как ходила она в городскую управу, а потом к господину полицмейстеру, а потом в Дамский комитет Общества Красного Креста. После чего объявили закрытое обсуждение и Анну с сыном попросили отойти в другой конец коридора. Они и сидели там, глядя в окно и уже ни о чём не думая.

«Потому что так ближе»

Решением Иркутского уездного комитета по призрению солдатских семей Анне Климовой выделили ежемесячное пособие в 6 руб. Кроме того, члену комитета Н.Н. Фёдорову поручили выхлопотать для солдатского сына Владимира Климова метрики и устроить его в одно из учебных заведений Иркутска.

Тётка поворчала, конечно, что весной здания начальных училищ отдали под войска, так что неизвестно ещё, как начнётся учебный год. Однако же было видно, что тётка довольна, и на радостях Анна рассказала ей, что завтра утром пойдёт к священнику Копылову за благословением – она хочет ухаживать за ранеными в епархиальном лазарете (даже если получит место портнихи или экономки). Потому что так к мужу ближе. Глядишь, и свидятся, ведь чего не бывает в «Богоспасаемом граде Иркутском»!__________________________

* К.Маркса

** Фурье

*** Дзержинского

Автор благодарит за предоставленный материал сотрудников отделов историко-культурного наследия, краеведческой литературы и библиографии областной библиотеки имени Молчанова-Сибирского.