Красноярск, Сибирь, алюминиевый завод, производственный цех:
Полумрак. Длинный производственный цех N 21. Одна за другой электролизерные ванны.
Уже 23 года Сергей трудится на заводе. Он вспоминает о временах Брежнева, Горбачева,
Ельцина. В советские времена алюминий был стратегическим металлом, без которого не
могла обойтись военная и космическая промышленность. Во всех цехах висели плакаты и
транспаранты, призывы к повышению производительности труда, клятвы верности идеям
Ленина и решениям съездов партии, производственные обязательства. Все это стало разом
неактуально с приходом к власти Михаила Горбачева. На заводе стали появляться деловые
люди в «мерседесах» и «джипах» с золотыми «ролексами» на запястьях. В цехах пошли
разговоры: «России алюминий больше не нужен». Производство танков и самолетов
прекратилось. Иногда Сергею приходилось месяцами ждать своей зарплаты. Когда
появлялись экспортные заказы, люди работали с двойным усердием. А те суммы, которые
зарабатывали на этом отдельные личности, попросту не укладывались в сознании рабочих.

История алюминиевой промышленности в постсоветской России
— вещь довольно запутанная,
содержащая множество пикантных подробностей. Правда, в этой массе незнакомых имен,
экзотических географических названий и сложнейших финансовых схем сам черт ногу
сломит. В то же время российские алюминиевые войны являлись частью единого целого.
Возможно, когда-нибудь и найдется новый Шекспир, который сможет описать первое
постсоветское десятилетие со всеми его страстями, ужасами и хитросплетениями в схватке за
наследие Советского Союза. В те времена ставки были как никогда высоки. Когда началась
ураганоподобная приватизация государственных предприятий, месторождения нефти и газа,
металлургические и алюминиевые заводы оказались весьма легкой добычей.

«В последние годы существования Советского Союза, — заявил в феврале 1992 года Егор
Гайдар, отец российских экономических реформ, — внутренние цены на сырье составляли
около 3 процентов от мировых» — непреодолимое искушение для начинающих бизнесменов
того времени. Достаточно было лишь приобрести по внутренним ценам партию нефти или
металла и получить экспортную лицензию, чтобы заработать миллионы. А чиновники,
отвечающие за принятие соответствующих решений, не стыдясь, распахивали свои карманы.
В игру немедленно вступила и мафия.

Исключительно лакомым куском был алюминий. С разрушившимся производством танков и
самолетов спрос на этот металл на внутреннем рынке упал. Российско-британский квартет в
лице братьев Черных и Рубен очень быстро сообразил: где-где, а за
границей алюминий можно
сбыть без труда. Именно им Россия и алюминиевая промышленность обязаны появлением
понятия «толлинг», простой схемы производства и сбыта, на которой они заработали
миллиарды. Сырье и готовый алюминий остаются в собственности заказчика. Завод лишь
сдает в аренду свои производственные мощности. Таким образом, сырье и готовый продукт
вывозятся из России без уплаты налогов и таможенных пошлин. Прибыли же оказывались на
банковских счетах в регионах, прозванных налоговым раем. При этом никто не заботился о
модернизации оборудования или о защите окружающей среды. Тридцать процентов
вывозимого из России и продаваемого в Америке алюминия контролировала TransWorldGroup
Саймона и Дэвида Рубен. В России за бизнес отвечала другая пара — Лев и Михаил Черные.
Они убедили руководство завода в выгодности толлинговых заказов и позаботились о том,
чтобы с вывозом готовой продукции не было никаких проблем. В итоге в собственности TWG
оказались пакеты акций, посредством которых эта группа контролировала крупнейшие
металлургические заводы России.

Благодаря хорошим контактам с Кремлем, братья Черные могли действовать совершенно
беспрепятственно. В круг их друзей входил вице-премьер Олег Сосковец, один из
влиятельнейших политиков начала эпохи ельцинского правления. С противниками, например,
в те времена не церемонились. Феликс Львов, представитель американской группы AIOC,
конкурировавшей с TWG за толлинговые контракты в Красноярске, был похищен в зале
вылета московского аэропорта Шереметьево людьми, которые представились сотрудниками
разведки. На следующий день его изрешеченное пулями тело было найдено
в одном из московских пригородов. Другие конкуренты также ушли из жизни при весьма
загадочных обстоятельствах. На прямой вопрос журнала Fortune о связях с мафией братья
Черные возмущенно все отрицали. А то, что были убиты именно их соперники, так это чистая
случайность.

Красноярск, один из заводских цехов:
Сергей никак не может избавиться от нахлынувших воспоминаний. Для производства
алюминия нужна дешевая электроэнергия в огромных количествах. Работа на заводе в
производственных цехах всегда была тяжелой. Темно, трудно дышать, летом в цехах стояла
невыносимая жара. Многие годы соседи жалуются на то, что его завод отравляет весь город,
что люди болеют раком. И в то же время никто бы не отказался, получи он предложение о
работе на заводе. На одно рабочее место здесь приходятся сотни кандидатур. Больше чем
здесь никто не зарабатывает — каждый месяц Сергей приносит в дом больше десяти тысяч
рублей (500 швейцарских франков).

За прошлый год производство выросло. И хотя выплата денег и заключение договоров — это,
по словам Сергея, дело тех, кто сидит там, наверху, его, например, тоже заботит недавнее
падение мировых цен на алюминий. Если так будет продолжаться и дальше, то дела пойдут
плохо: людей будут увольнять, зарплату заморозят. К счастью, по прошествии десяти лет
борьбы, заказных убийств, смены владельцев и дирекции ситуация стабилизировалась. Теперь
завод принадлежит компании «РусАл», а «РусАл» принадлежит влиятельным олигархам Олегу
Дерипаске и Роману Абрамовичу. Каким образом им удалось вывести из игры остальных
конкурентов не очень ясно. Скорее всего, они были просто умнее.

Во второй половине девяностых годов TransWorldGroup впервые натолкнулась в России на
серьезные препятствия. Сначала своего поста в правительстве лишился их товарищ,
представляющий федеральный уровень, вице-премьер Олег Сосковец. Затем разругались их
партнеры, братья Черные. Поддерживаемый Михаилом, одним из братьев, Олег Дерипаска,
тогда еще молодой директор алюминиевого завода в Саяногорске, бросил вызов мощной
иностранной компании. Путем эмиссии дополнительных акций ему удалось уменьшить долю
TWG в заводе с 28 до 14 процентов. Собственную же долю Дерипаска увеличил с 40 до 70
процентов. Но уже тогда Дерипаску привлекали иные, более серьезные масштабы.

Так, в алюминиевом бизнесе появился новый игрок — контролируемый Дерипаской мощный
холдинг «Сибирский Алюминий». Его владелец вовремя понял, что и в России наступило то
время, когда необходимо создавать крупные финансово-промышленные группы, холдинги и
корпорации, которые смогут играть по-крупному. Поворот произошел в 2000 году, когда был
создан «Русский Алюминий» («РусAл»), вторая в мире компания по объемам выпуска
продукции. Ее президентом стал Олег Дерипаска, которому еще нет и сорока. Сейчас он один
из самых влиятельных российских олигархов. Переговоры велись, разумеется, тайно, что было
обусловлено самой природой российских алюминиевых интересов.

Москва, ресторан «Сулико»:
Мне позвонил один московский знакомый и предложил встретиться с неким С.Б: «Он может
многое рассказать об алюминии и показать тебе сенсационные материалы».
Предложение с
душком — чтобы понять это, богатый московский опыт совсем не нужен. Знакомство
происходит на улице. С.Б. подъезжает на «мицубиси» в сопровождении длинноногой
блондинки. «Ничего девочка, а? — шепчет он. — Могу организовать свиданьице».
В грузинском
ресторане «Сулико» мы заказываем вино, на столе хачапури — лепешки с овечьим сыром. С.Б.
разносит на чем свет стоит команду Олега Дерипаски. Мол, все их сделки носят
криминальный характер, а все их клятвенные заверения о том, что «РусАл» будет соблюдать
принятые в мировой практике принципы ведения бизнеса, ничего не стоят. Мол, и по сей день
«РусАл» в значительной мере использует толлинговую систему.

О Михаиле Живило и скандале вокруг алюминиевого завода в Новокузнецке на Кузбассе я,
естественно, уже слышал. Завод объявили банкротом за якобы не уплаченные счета за
электроэнергию. Затем Живило обвинили в попытке убийства губернатора Кузбасса Тулеева.
В конце концов, продолжает рассказывать С.Б., его арестовали во Франции на основании
российского запроса. Но потом его выпустили на свободу, поскольку ордер на арест не был
ничем обоснован. А сам Живило, якобы весьма серьезный бизнесмен, в его партнерах
числился сам Пол О’Нил, теперешний министр финансов США. С.Б. готов предоставить и
другую информацию, по его заверениям, сенсационную. Единственное, чего он хочет, так это
чтобы она как можно быстрее увидела свет. Конечно, он понимает, что я хочу получить
дополняющие материалы. Это будет связано с затратами, не так ли? Скажем, десять тысяч
долларов сейчас и еще десять тысяч после опубликования статьи. Словно в кино С.Б. пишет
сумму на клочке бумаги. Мол, кто их знает, этих журналистов. Лучше не рисковать, ведь наш
разговор могут подслушивать.

Собственно алюминиевые войны уже закончены, утверждает московский журналист
радиостанции «Свобода» Мумин Шакиров, который следит за алюминиевой отраслью.
Победитель известен. «РусАл» — это колосс и причем не на глиняных ногах. Если он захочет
играть в общемировом бизнесе, то ему придется подчиниться принципам этого рынка. Это
означает, что «РусАл» должен раскрыть структуру акционерного капитала, учитывать права
миноритарных акционеров и инвестировать в развитие. А уже принятые решения носят
окончательный характер, считает Шакиров, даже если кто-то и не согласен. То, что Михаил
Живило, прежний владелец Новокузнецкого алюминиевого завода на Кузбассе, протестует,
можно понять. Он подал иск против группы Дерипаски в один из американских судов.
Разбирательство может затянуться на годы, создавая головную боль для руководителей
«РусАла».

Подобная ситуация сложилась и с Анатолием Быковым, красноярским гангстером по кличке
Бык. В середине девяностых ему удалось скупить 30 процентов завода и занять пост
председателя совета директоров. С его помощью Александр Лебедь победил на выборах
губернатора Красноярского края. Однако вскоре их союз перерос в ожесточенное
противостояние. Бык бежал за границу, был арестован в Венгрии и выдворен обратно в
Россию. До сегодняшнего дня по его делу не вынесен приговор. А недавно дело приняло
благоприятный для него оборот: Бык смог получить мандат депутата краевого парламента.
Теперь шефам «РусАла» будет намного труднее заставить его продать акции Красноярского
алюминиевого завода.

Красноярск, заводоуправление КрАЗа, кабинет первого замдиректора Сергея Филипова:
На эту должность Филипов пришел лишь несколько дней назад, прежде он руководил заводом
в Новокузнецке. Он не хотел бы подробно останавливаться на том, что происходило после
изгнания Михаила Живило. К счастью, он смог направить завод в более спокойное русло. А
ведь раньше это были настоящие авгиевы конюшни: долги, невыплаты по зарплате, хаос в
производственных цехах. В алюминиевой отрасли Филипов работает многие годы. В первой
половине девяностых годов он был начальником цеха электролиза в Саяногорске. Это был
настоящий кошмар. Кражи алюминия были в порядке вещей. А когда он попытался что-то
предпринять против этого, ему и его семье стали угрожать.

К счастью, в 1994 году в Саяногорске появился Олег Дерипаска, который вывел из игры
конкурентов и навел порядок. Здесь, в Красноярске, до создания «РусАла» тоже хватало
проблем. КрАЗу угрожало банкротство до тех пор, пока «Сибнефть» не выкупила завод у TWG.
Никто не хотел поставлять сырье, энергетики пригрозили прекратить электроснабжение. И
только сейчас, наконец, появилась возможность для модернизации.

Москва, улица Николо-ямская, офисное здание «РусАла»:
Алюминиевая дверь, обшитая алюминием — чем же еще? — стойка в приемной. Раньше в
здании располагался московский филиал консалтинговой фирмы Burson-Marsteller, которая
прекратила свою деятельность в России после кризиса 1998 года. Кто же работал в здании еще
раньше, в советские времена, в «РусАле» никому неизвестно. Ясно только, что для столь
крупной корпорации оно слишком тесное. Приходится буквально протискиваться между
столами секретарш первых заместителей Олега Дерипаски. Но и здесь в скором времени
может стать просторнее. После того, как мировые цены на алюминий упали с 1600 до 1300
долларов, «РусАл» объявил о 25-процентном сокращении управленческого персонала в рамках
мероприятий по снижению расходов. «По возможности, — говорит директор департамента
персонала, — мы будем пытаться не сокращать рабочие места на заводах, таких, как КрАЗ.»
Так что Сергей из цеха N 21 может спать спокойно. Да и до пенсии осталась лишь пара лет.