Несущие
свет

Геннадий
ПРУЦКОВ,
"Восточно-Сибирская правда"

На ленском льду

— Что ты
делаешь?! — закричал я, подбегая к
Бутырину.

А тот, словно
не слыша меня, продолжал вырывать
из кабины пьяного шофера, который
изо всех сил держался за баранку.
После очередного резкого рывка тот
наконец-то вывалился и
распластался на снегу.

— Я покажу
тебе, гад! Ты еще попьешь у меня! —
почти хрипел Бутырин. — Три морду!
Да не так!

И Николай
Тимофеевич схватил пригоршню
ледяного снега и начал растирать
лицо провинившегося. Водитель,
когда встал на ноги, оказался чуть
ли не на голову выше своего шефа, но,
странное дело, экзекуциям не
сопротивлялся, кулаками не махал и
лишь время от времени крутил
головой, как кошка, которой совали в
морду что-то негодное.

— Напился,
деваху какую-то рядом посадил. Где
он ее только взял!? — тяжело дыша,
возмущался Бутырин уже в нашем
"уазике", когда мы снова
впереди всей автоколонны тронулись
в путь.

Давно это
было. На реке Лене случилось, где-то
в феврале-марте. Еще стояли морозы.
Но только в это время председатель
колхоза имени Куйбышева Николай
Федорович Исаков отважился ехать
чуть ли не за две сотни километров
на Дядинские острова, что
расположены на стыке Жигаловского
и Усть-Кутского районов. Именно там
было заготовлено огромное
количество сена. Дороги туда нет.
Летом на плотах да моторках
сплавлялись на сенокос, а зимой
приходилось выжидать, когда
окрепнет лед, и тогда бросали
десант. Ну как бросали. Своих машин
мало было, поэтому Исаков за
помощью обращался к председателю
Жигаловского райпотребсоюза
Бутырину. У того грузовики —
заглядишься. Николай Тимофеевич не
отказывал другу. Да и зачем
отказывать, если он выделяет
машины, а колхоз обеспечивает их
бензином. Бывало с вечера загрузят
транспорт различными товарами под
завязку — и вперед. Почти за
бесплатно. Именно по такой схеме
была построена организация и в тот
раз, когда я попал в командировку в
Жигаловский район. Но по дороге
случилось непредвиденное.

Не по себе
мне было от той экзекуции.
Расспорились в машине. Да так, что,
увлеченный нашими дебатами,
водитель "уазика", молодой
сынишка председателя колхоза
Федор, просмотрел очередной зигзаг
ледовой дороги, и на полной
скорости мы врезались в глубокий
сугроб. Как ни бились, как ни
толкали, но вытащить машину не
могли. Рев грузовиков отвлек меня
от "работы". Глянул — шофера
бегут. "Бить или помогать?" —
мелькнуло в голове. А они облепили
"уазик", приподняли и
буквально поставили его на чистое
место. И среди них особое рвение
проявляли тот самый, которого
растирал снегом Бутырин, и его
товарищ, которому тоже досталось.

Колбаса из
Жигалова

Недавно мы
снова встретились с Николаем
Тимофеевичем. И первым делом
вспомнили о той давней и далекой
поездке. Теперь Бутырин начальник
районного отделения связи. Он не
руководит райпотребсоюзом, и я
очень жалею о том. Местная
потребкооперация много потеряла от
того. И не только она.

Как-то в те же
далекие годы звонят из Жигалово.
Приезжай. Бутырин колбасный цех
открыл. С колбасой у нас тогда по
всей стране была напряженка. Ну как
напряженка. В государственных
магазинах за ней давка, в
кооперативных — бери не хочу. Но
стоила там вдвое дороже. Мы
предпочитали почему-то давиться, но
только не переплачивать. И вот
появляется такой цех на берегах
Лены.

За семь лет
работы в потрекооперации удалось
Николаю Тимофеевичу сорок квартир
выстроить. Новую котельную для
хлебозавода поставить. А сколько
крупных складов появилось. У
Бутырина было какое-то увлечение
строительством. Впрочем, кто не
строит, тот работать долго не
собирается. Председатель
Жигаловсвой потребкооперации жил
будущим. Появляются новые магазины
в Нижней Слободе, в Головновке. В
самом отдаленном селе, в Лукиново,
был всего один магазин —
кооператоры возводят второй, чтобы
разделить торговлю промышленными и
продовольственными товарами.Самое
интересное, Бутырин не бегал по
инстанциям, не жаловался, не
проклинал. С подчиненными строгий,
порою жесткий и в то же время
доброжелательный; с начальством
обходительный и вместе с тем
самостоятельный, независимый от
прихотей. Как только удавалось
столь активно заниматься
строительством? Откуда деньги
брались?

— Ха, деньги,
— смеется теперь Николай
Тимофеевич. — Иной раз как делал.
Увидел где-то дом пустующий.
Хозяева в город перебрались. Год
стоит, второй, я его и приобретаю по
недорогой цене. Перевожу,
перестраиваю под магазин или новое
жилье. Вот так и жили, строились.

Энергичные
люди

В те далекие
годы, проезжая берегом Лены,
Николай Исаков (ныне уже покойный) и
Николай Бутырин не раз показывали
мне остатки громадных прибрежных
складов. Называли имена купцов, кто
возводил их, кому принадлежали они.
И говорили о том с уважением. Не
воспринималось тогда такое
почтение. Ведь строили все это
местные крестьяне, а купцы,
наверное, недоплачивали,
наживались и на строительстве, и на
торговле. Теперь некоторые вещи
несколько иначе воспринимаешь. Да,
наживались, да эксплуатировали, но
вместе с ними богатела, крепла
Россия, благодаря тем купцам
обживался, обустраивался тот
суровый край. Сегодня попадешь в
иное дальнее старинное селение, и
изумление тебя охватывает. Ведь
надо же забраться в такую
глухомань, раскорчевать тайгу,
облагородить земельку, засевать ее
и убирать урожай. Взять то же
Дядино. От уездного центра
Верхоленска километров 300, до
волостного, Усть-Илги, можно
добраться лишь водой. Но ведь жили
там люди, кто-то обеспечивал их
товарами. Нет, вполне оправдано
почтение моих друзей к энергичным
деятельным людям далекой поры. И
вот тут-то невольно возникает
вопрос, а сами-то мои друзья не из
той ли породы были, не из числа ли
вот таких оборотистых,
предприимчивых?

— Ну и как ваш
цех колбасный? — спрашиваю во время
новой встречи на жигаловской земле.

Кряхтит
Бутырин. Оказывается, что-то
разворовали, что-то
законсервировали.

— А магазины,
которые строили?

Еще глубже
вздох.

— Завтра с
почтой еду по району. Садись с нами
— увидишь.

Следующим
утром я был уже на районном узле
связи и немало удивился тому, что
водитель таскал не тюки с газетами,
не посылки, а мешки с сахаром, мукой,
потом сверху укладывал какие-то
коробки. Пресса лишь в небольших
свертках умещалась. С трудом
забрался в крытый фургон
"уазика".

Но на почте в
ближайшем и крупнейшем селе
Знаменка нас встретили с радостью.

—
Знакомьтесь, наша лучшая работница,
Нина Николаевна Салова, —
представил молодую симпатичную
женщину Бутырин. — Сколько у тебя,
Нина, подписалось? Вот видишь. Почти
на двести процентов увеличилась.
Тепло у вас? Ну и хорошо. Сколько
муки надо? Сахара?

И получив
ответ, стоявший тут же водитель,
начал таскать мешки.

Не мог
удержаться от вопроса:

— У вас что,
магазины закрыты?

— Ну почему
же, работают. У нас немало торговых
точек имеется. Коммерсанты
наезжают.

— И все равно
люди идут сюда и берут у вас?

— Конечно,
берут.

В тот день мы
объехали около десятка населенных
пунктов и всюду, где
останавливались, наш водитель
таскал и таскал грузы. Сами же
почтовые отделения напоминали
тороговые пункты. На выставках не
только конверты, газеты, журналы,
книги, но и конфеты, печенье, лапша,
крупы, макароны, курево. Только
спиртного не видел. Правда, на одной
почте красовалась бутылка
"Шампанского". Но дело было
перед Новым годом. Кстати, кое-где
стояли и маленькие елочки.

Душу излить

И еще одна
достопримечательность. Не было ни
одного отделения связи, где бы мы не
встречали посетителей. Они шли сюда
не за посылкой, не за газетами, а
просто постоять, поговорить, излить
душу. Работы нет, коллективы
распались. Собственное хозяйство?
Ну сколько бы ты им ни занимался,
как бы ни изматывался, но каждому из
нас требуется общение. А тут клубы
закрылись или работают от случая к
случаю. Библиотека? Туда идут, чтобы
книжку взять да почитать. Сама
обстановка к обыденному не
располагает. Церковь? Да не
настолько религиозен наш сибиряк,
чтобы денно и нощно тянуться к
Всевышнему. Хотя какую-то надежду
оставляет религия уже ослабшему,
потерявшему веру человеку. Но
церковь, если где она и действует,
это тоже не место для посиделок. И
потому тянутся люди на почту, стоят
в тепле, неспешно беседуют. И эту
функцию местных отделений остается
только приветствовать.

Так завещано
нам было

Но вернеися к
материальной стороне дела. Выгодно
это или нет — развозить продукты,
промтовары? Ну ладно, в отдаленной
деревне Байдоново или ей подобных,
где давно уже не действуют магазины
потребкооперации, спрос высокий.
Есть селения, где вообще магазины
разломаны, разбиты. Но взять
крупные села, такие как Знаменка?

— Все равно
наша торговля и выгодна и
необходима, — считает Бутырин. — Да,
цены немного выше тех, что
запрашивают коммерсанты. Но что
такое коммерсант? Хочешь купить —
деньги на бочку. Нет их у тебя —
проваливай. А деревня-то наша
обеднела. Работы нет, заработка нет.
Даем в долг. Знаем, скоро бабушка
пенсию получит, кому-то придут
детские пособия. Пришла на почту и
спустя месяц рассчиталась. Бывает и
такое — за старый долг заплатила и
тут же под новый берет. А есть и
такие, у кого ни пенсии, ни пособий.
Все равно выдаем сахар, муку или что
попросят. Как-нибудь да
рассчитается с нами. Вспомни
старину. Общество всегда
заботилось об обездоленных,
пострадавших.

Буквально на
всех почтовых отделениях
приходилось слышать жалобы по
поводу безработицы и крайне низких
доходов. Немудрено. Из почти десяти
крупных коллективных хозяйств
сохранились лишь два.

Я думал, что
обеспечение продуктами — это
инициатива районного отделения
связи. Нет, тут большую роль сыграло
областное управление федеральной
почтовой связи. И теперь
жигаловские почтовики выполняют
несколько функций. Свою основную и
главную — доставку прессы и
корреспонденции, второе — приняли
на себя ношу потребкооперации и…
фонда социальной защиты, поскольку
большинство продукции выдают в
долг. Заслуга местных связистов в
том, что они сумели хорошо
развернуться и спасают целые
деревни от недоедания. А областное
управление оперативно выполяет
самые различные заказы селян.

"А раньше
мы, как кошки, на трубе сидели"

В отсутствие
своего начальника кто-то из его
подчиненных рассказывал:
"Николай Тимофеевич где
уговорами, где криком, даже по столу
кулаком стучал, и все это было
вызвано одной заботой: увеличить
подписку на различные средства
информации." И увеличили. В 1999
году, когда он возглавил
Жигаловское отделение связи, район
подписывался на 2300 экземпляров
газет и журналов, на нынешнее
полугодие — уже на 5604. Район занял
первое место по подписке. Награда
за это оказалась более чем весомой
— машина УАЗ. За успешное
проведение подписки на свое
издание "СМ" присудила тоже
ценный подарок — телевизор.
Отделение связи в Рудовке заняло
первое место среди сельских
коллективов области.

— Нам помогла
не только агитация о подписке, —
уточняет Бутырин. — Мы ускорили
доставку. Раньше подписчики лишь на
третий день получали газеты. Машина
с прессой вышла из Иркутска — в
Качуге заночует. До нас доберется —
почтальоны уже разошлись.
Договорились с областным
управлением связи, и теперь машина
без больших остановок идет к нам. В
Жигалово в тот же день приходит. А
утром пресса разносится по
райцентру, на периферию
отправляется.

Вообще-то как
бы ни возмущался Бутырин по поводу
того, что кто-то не столь активно
занимается подпиской, но шумовыми
эффектами многого не добьешься. Он
это прекрасно понимает и знает, что
надо делать. Например, тут
разработаны условия соревнования
за лучшую подписку. Премии солидные
выдаются уже из районного фонда. Ну,
а потом те или иные импульсы из
областного центра тоже в какой-то
мере способствуют повышению
трудового тонуса всего коллектива,
усилению ответственности.
Случилась минувшим летом большая
беда — наводнение. Многие
пострадали. Но область и район
больше 400 рублей выделить каждому
не могли. Зато региональное
управление связи свыше 60 тысяч
определило на 12-14 семей. Те, кому
особенно большой ущерб причинила
вода, до пяти тысяч получили.

Или другое. В
начале поездки по району мне было
странно слышать одни и те же
вопросы Бутырина типа: "Не
замерзаете сегодня?" или
"Тепло у вас?" Повсюду
слышались положительные ответы. А в
Тимошино на улицу выскочила
молодая женщина в кофточке,
несмотря на 30-градусный мороз, и …

— Спасибо,
Николай Тимофеевич, за печку. За
двадцать пять лет еще ни разу так
тепло у нас не было. Раньше, как
кошки, на трубе сидели. Теперь же ни
голова, ни ноги не стынут. Одно
удовольствие в таких условиях
работать.

Оказалось, до
последних пор проблема тепла была
одной из острейших. Сам Бутырин в
первую зиму в своем кабинете шапки
и шубы не снимал. Только ручку
возьмет, и уже пальцы застыли.
Понял, нужно срочно переобрудовать
помещения, переделывать печки. И не
на одном отделении, а почти на всех
в районе. А где взять деньги?
Обратился в свое управление связи.
Его поняли. Выделили десятки тысяч.
Как осваивать средства, как
проводить капитальный ремонт,
старого кооператора учить не надо.
Теперь, как говорят в Тимошино, дров
идет вдвое меньше, а тепла
поступает втрое больше. Отовсюду
слышатся слова благодарности. И не
только слова. Первое место по
подписке — это ответ на заботу. Вот
и нынче рост составил свыше 23
процентов. И это в Жигаловском
районе, где производственная жизнь
на грани замерзания. Население
которого не в состоянии выехать со
своей продукцией куда-нибудь на
рынок Иркутска, Ангарска или
Братска, чтобы подзаработать
немного средств. Поневоле снимешь
шапку перед местным почтальоном.

И совесть
словом разбудить

Телевидение
уже давно бьет газету. Но что мы
видим и слышим сегодня. Убили,
зарезали, взорвали, сбежали. Здесь
нет пищи для ума и размышлений. ТВ
уже не воспевает ни комбайнера, ни
сталевара, ни шофера. Человека
труда, явлений созидательного
характера в стране оно не замечает.
А если взять некоторые передачи, то
они играют деструктивную роль,
разлагающе действуют на зрителя,
порежде всего молодого.

И вот в
противовес электронным СМИ идет
газета, за которую так ратует
руководитель жигаловских
почтовиков. И правильно делает. Как
бы мы, журналисты, ни спорили между
собой, как бы ни ругали друг друга,
но газета, даже самая крайняя, не
раз уличенная в тенденциозности,
порою выдает такую истину…
Все-таки она заставляет задуматься,
будит совесть, провоцирует интерес
ко многим явлениям жизни. Да, в этой
ситуации, когда любовь к серьезной
книге основательно ослабела (и
совершенно неоправданно), когда
из-за высоких цен стали
недоступными иные издательские
творения, значение газеты резко
возрастает. Поэтому то, что делают в
Жигалово по увеличению подписки,
можно оценить как настоящую
просветительскую деятельность.
Ведь тут, образно говоря, на каждую
вторую жигаловскую семью
приходится одно издание. Сельский
почтальон несет не только письмо,
но и газету. "Восточку", "СМ
Номер один", "Комсомолку",
"Правду". Вместе с газетой он
несет свет и мысль уставшему,
измученному сельскому жителю.
Несет надежду на лучшее. Успехов
тебе, почтальон!