И
каждый раз это как потрясение…

Изольда ЦАХЕР,
кандидат искусствоведения

Концерт
пианиста Константина Сероватова
состоявшийся в ноябре в органном
зале, — незаурядное явление в
музыкальной жизни Иркутска. Это
один из тех редких случаев, когда
впечатление от услышанного можно
определить как потрясение.
Программа фортепианного вечера
включала сложные произведения
Баха, Бетховена, Букстехуде —
произведения, требующие
трансцендентного мастерства,
которое заключается, по выражению
Ф. Листа, в "умении возвышенно
мыслить за фортепиано".

Достоинство
К. Сероватова составляет не только
техническая свобода, виртуозное
владение фортепиано, но и глубина,
тонкость трактовки, проникновение
в авторский замысел — явление
гораздо более редкое в
исполнительской практике. Его
эмоционально насыщенная
интерпретация сочинений И.С. Баха
отнюдь не противоречит, как может
показаться на первый взгляд,
представлению о Бахе — мудром
мыслителе. Она согласуется с
реалиями эпохи. В прочтении
Сероватовым величие и
монументальность, вселенский
масштаб Баха соединились с
лирической проникновенностью,
духовной экспрессией.

Последняя
соната Бетховена (N 32) принадлежит
той области музыки, которая
остается для многих музыкантов
недосягаемой, "землей
обетованной". Ее исполнение
может служить критерием
мастерства. Привычный бетховенский
драматизм сочетается здесь с
созерцательной одухотворенностью,
возвышенной экзальтацией. Эти
полюсы были четко разграничены
исполнителем. Две части сонаты,
быстрая и медленная (ариетта),
соотносились как неистовость драмы
и высокое откровение. Пианисту
удалось донести до слушателя,
"сотворить" эту неземную
музыку, музыку "последнего
прощания" (Т. Манн).

Характер
программы потребовал от музыканта
применения особых приемов,
тембровой изобретательности,
многокрасочности звука. Прелюдии
И.С. Баха и Д. Букстехуде, изначально
написанные для органа, предстали в
"органной регистровке", мощи
звучания "царя инструментов" —
рояль буквально перевоплотился в
орган. Еще один необычный прием,
которым воспользовался пианист:
контраст, воспринимаемый как
"переключение в иное
измерение" — не от мира сего — в
сарабанде из сюиты Баха, ариетте
Бетховена. Способ достижения
подобного эффекта — тайна
мастерства исполнителя.

В заслугу К.
Сероватову надо поставить
постоянное обновление репертуара:
каждый новый концерт представляет
собой новую программу, в полной
мере отточенную и отшлифованную. А
также исполнение редко звучащих
сочинений. К последним относится
увертюра Вагнера к опере
"Нюрнбергские
майстрезингеры". Прозвучавшая в
нынешнем концерте сверх программы,
она органично вписалась в единый
замысел "из истории немецкой
музыки". Обращение пианиста к
капитальным произведениям разных
жанров, в том числе выходящим за
рамки фортепианных, —
свидетельство широты его интересов
и высокой культуры.

Как известно,
следующее выступление К.
Сероватова состоится 8 декабря, с
новой программой: грандиозной по
размерам и замыслу сонатой
Бетховена N 29, фрагментами из балета
Прокофьева "Ромео и
Джульетта", сюитой из балета
Стравинского "Петрушка".