Хлеб на
экспорт? А надо ли?

Геннадий ПРУЦКОВ,
"Восточно-Сибирская правда"

В
руководящих аграрных кругах страны
много говорят о необычайно высоком
урожае, выращенном на российских
просторах. Получено свыше 90
миллионов тонн зерна в бункерном
весе, или примерно 82,5 млн. тонн в
амбарном. На такой уровень на
протяжении последних лет мы еще не
выходили. Сохранила за собой звание
лидера Кубань. На ее счету восемь
миллионов тонн. Ростовская область
дала свыше шести миллионов,
Татарстан — 5,8 млн.тонн, Алтайский
край — 5,5 млн. тонн, Ставропольский —
4,5 млн. тонн. Фортуна не отвернулась
и от Западной Сибири. Омская и
Новосибирская области выступили на
уровне знаменитой в прошлом
житницы России — Саратовской
области, выдав по 3,8 млн. тонн. А вот
иркутянам не повезло: Приангарье
намолотило примерно 0,7 миллиона
тонн зерна.

Но еще
бороздили хлебные поля комбайны, а
в высоких кабинетах все чаще и чаще
раздавались голоса в пользу
экспорта зерна. Дополнительный
импульс этому придала беседа
президента В.В.Путина с
вице-премьером, министром
сельского хозяйства А.В.Гордеевым,
которая транслировалась по
телевидению. Помните прозвучавшие
во время той встречи слова
президента: так что же, можем теперь
продавать хлеб за границу?

Признаться,
тот почти риторический вопрос,
рассчитанный на публику, задел
меня. Самое первое, что хотелось
спросить: простите, а
стратегические запасы
восстановлены? Неснижаемые запасы
пополнены? Ведь в прошлые годы, не
считая предыдущего, мы так глубоко
залезали в эти фонды, что страшно
становилось. Нужда заставляла
тогда раскрывать
законсервированные склады.
Например, в 1998 году было собрано
всего лишь 47,8 млн. тонн. Где
гарантия, что подобная ситуация не
повторится? Вот и агрометеорологи
оценивают погоду нынешнего года
как подарок, подобные
благоприятные условия
складываются раз в десять лет.

Сдается, что
все эти публичные заявления об
экспорте хлеба рассчитаны на
обыденные представления: если
продают — значит, много его у нас,
значит, вон какими богатыми стали. И
второе. Разговоры об экспорте — это
своеобразная дань давно
сложившемуся представлению о том,
что Россия до революции пол-Европы
своим хлебом кормила, а с приходом к
власти большевиков все рухнуло и
страна стала побираться, покупая
хлеб за рубежом.

Да, начиная
со времен Хрущева страна закупает
хлеб на стороне, и это не делает нам
чести. В 1985 году Советский Союз
импортировал 45,7 млн. тонн зерна, в
последующие годы этот показатель
составил соответственно 26,8; 30,4; 35,1
млн. тонн. Учитывая, что численность
населения РСФСР превышала половину
общего количества проживавших в
Советском Союзе и на долю его
приходилось более половины скота,
свиней и птицы, можно считать, что
половина импорта доставалась
России.

На первый
взгляд, довольно-таки странно, что
Россия (как и Советский Союз),
выращивая куда больше хлеба, не
могла прожить без импорта. Так, за
период 1985—1990 годов РСФСР
намолачивала от 93,7 млн. тонн зерна
до 116,7 млн.тонн. То есть десять с
лишним лет назад зерна производили
на 14—42 процента больше, но все равно
его не хватало, начали выращивать
меньше — не знаем, куда девать. Тут
трудно обойти стороной один
драматический парадокс. После
самого большого урожая,
полученного в 1990 году (116,7 млн. тонн),
в наши города спустя 30 с лишним лет
снова вернулись очереди за хлебом,
мукой. Даже несмотря на то, что от
импорта все равно не отказывались.
С чего бы это? Может быть, дефицит
создавался искусственно, дабы
посильнее разогреть общество? В
очередях тогда о чем только не
говорили! В том числе и о
необходимости перехода к рынку, к
рыночным отношениям.

И вот мы
создали свой российский рынок. Что
же получили от этого? Пока шли к
рынку, потеряли по дороге около 30
миллионов голов крупного рогатого
скота, в том числе почти восемь
миллионов коров. Поголовье свиней
сократилось с 38,3 млн. до 16,4
миллиона. Баранов резали — только
визг стоял. В четыре раза с лишним
уменьшилось количество овец и коз,
птицу пообщипали основательно.
Вроде бы рынок установился у нас, но
даже в прошлом году деревня не
удержалась от вырезания скота. В
том числе и личного. Причем доля
потерь весомая, пять-семь процентов
составляет. Так вот, на содержание
того, прежнего, огромного стада шло
и зерно. Своего не хватало. И
поэтому наряду с продовольственной
пшеничкой закупали за рубежом
немало кукурузы, сои, ячменя и
гороха для животноводства. Вот и
ответ на вопрос, почему в те времена
мы везли так много зерна из-за
кордона.

Начиная с
прошлого года мы стали хвастаться,
что перестаем закупать хлеб за
рубежом. Теперь же и об экспорте его
трезвоним на всю ивановскую. Про то,
что половину своего скота под нож
пустили, об этом молчок. А что такое
лишиться более чем наполовину
своего скота? Если хорошенько
протереть глаза, то вот они, итоги
вселенского забоя: в магазинах
колбаса испанская, окорок
французский, бройлер американский,
рулет германский, масло с красивой
этикеткой на русском языке Бог
знает где изготовленное… Эксперты
утверждают: Москва на 95 процентов
потребляет импортное сливочное
масло и 85-90 процентов чужеземных
мясопродуктов. За год наши
соотечественники съедают 1,2
миллиона тонн импортной курятины и
индюшатины. Сами же производим 0,6
миллиона тонн птичьего мяса, хотя,
по признанию американских
специалистов, могли бы давать в два
с половиной раза больше. Не даем.

Между прочим,
птицеводство с переводом на
промышленную основу стало в нашей
стране самой высокоэффективной
отраслью. Рентабельность
производства, например, яиц в 80-е
годы превышала 50 процентов.
Потрясающий показатель. Столь же
высокий уровень доходности был
характерен и для птицефабрик
мясного направления. Помню, как
напряженно работали тогда
птицеводы Иркутской области, и
большинство из них получало тогда
миллионные прибыли. Что такое
два-три миллиона долларов чистого
дохода? Поклевала курочка Ряба
зернышко и снесла, образно говоря,
яичко. А яичко оказалось не простое,
а золотое. Где сегодня
птицеводы-миллионеры? В глубоком
ауте, а то и в коме. Во всяком случае
лишь двое из них, СХОАО
"Белореченское" и СХПК
"Окинское", работают
эффективно, а остальные…

Давайте
возьмем другую отрасль, которая
очень серьезно подкармливала нас, —
промышленное свиноводство. В 80-е
годы наш Усольский свинокомплекс
давал десятую часть мяса от
производимого всеми колхозами и
совхозами Приангарья, или треть
всей свинины. Он и сейчас прилагает
немалые усилия, дабы поставлять как
можно больше продукции к нашему
столу. Об эффективности
промышленного свиноводства
говорит хотя бы такой пример. Один
работник того же Усольского
свинокомплекса за рабочую смену
производит свыше 130 килограммов
привеса. Представляете? В личном
хозяйстве крестьянин целый год
ходит, кормит, лелеет, чтобы
вырастить такого крупного кабана, и
ему не всегда это удается, а на
комплексе человек пришел,
настоящий специалист, конечно,
смену пропахал — вот вам кабанчик. И
это еще не предел.

Казалось бы,
при такой высокой отдаче подобных
предприятий индустриального типа —
а они имеются не только в
свиноводстве, но и в птицеводстве,
на производстве говядины — все силы
бросить надо на их поддержку и
укрепление, помочь в обеспечении
зерном на льготных основах. Ну уж
нет. Во-первых, у нас рыночная
экономика, а во-вторых, хлеб будем
поставлять на экспорт.

И вот уже с
гордостью заявляет первый
заместитель министра сельского
хозяйства А.А.Михалев о том, что
"за рубеж уже продано три
миллиона тонн зерна". Сам же
министр А.В.Гордеев говорит о пяти
миллионах тонн, которые, возможно,
пойдут на внешний рынок. И это
говорится в то время, когда наши
мясокомбинаты посажены на голодную
диету. Не будем далеко ходить за
примерами. Взять Иркутский
мясокомбинат. Откуда только не
завозят сырье: из Кемеровской
области, Омской, Новосибирской,
Алтая, до Подмосковья уже руки
дотянулись. Вроде бы зарубежная
сырьевая база рядом, крикни только,
но… Два года был закрыт Китай из-за
серьезных ветеринарных требований,
до сих пор не можем попасть за
скотом к братья-монголам. Причины
почти те же. У нас же в Иркутской
области, согласно официальным
данным, производство мяса
сократилось со 193,6 тыс. тонн в 1990
году до 114,9 тыс. тонн.

При нашей
бедности выставлять на внешний
рынок неразмолотое зерно — это все
равно что торговать сырой нефтью, а
не продуктами ее переработки.
Давайте подсчитаем, что будем
иметь, если направим
дополнительные партии зерна на те
же свинокомплексы? При затратах на
килограмм привеса шести кормовых
единиц — а это равноценно шести
килограммам зерна — получится, что
дополнительная тонна хлеба
позволит получить 166 килограммов
свинины. Закупочная цена — 29 рубей
за килограмм живого веса. То есть
если свое зерно бросим на мировой
рынок, то получим примерно 100
долларов за тонну, или 2900 рублей.
Если направим на свинокомплексы, то
произведем мяса на сумму в 4814
рублей. Таким образом, от
дополнительной только одной тонны
хлеба, пропущенной через
свинокомплекс, получим продукции
еще на 1914 рублей. А если все пять
миллионов тонн бросить…

Руководители
свинокомплексов могут сказать:
куда нам столько зерна, дайте
только требуемое количество. Их
воля. У нас птицеводство —
оголенная отрасль. Вон сколько
предприятий вполсилы работают. Еще
несколько лет назад наша
Белореченская птицефабрика, где
применяются самые современные
технологии, на производство тысячи
яиц затрачивала полтора центнера
кормоединиц, основой которых
являются 150 килограммов зерна.
Таким образом, потратив примерно 435
рублей на зерно, можно получить
продукции на 1700 рублей, если
принять реализационную цену
десятка яиц за 17 рублей. Тут вообще
бешеная выгода. Словом, если
изменить вектор движения хлебного
потока с внешнего рынка на свои
птицефабрики, страна получит
огромную выгоду.

По моей
просьбе руководитель планового
отдела СПК "Окинский"
Зиминского района Альбина Петровна
Волошина сделала расчеты. Она
определила, что, скармливая каждую
тонну зерна птице, — а это
предприятие специализируется на
производстве яиц — кооператив имел
бы 4500 рублей прибыли. Это вместо 2900
рублей, полученных от реализации
чистого зерна, из которых
неизвестно еще, какую часть
составляет прибыль.

Каждый
сельский экономист, переработчик
смогут сделать детальный анализ по
своей отрасли и определить, какую
дополнительную стоимость получит
предприятие от использования еще
одной тонны хлеба или переработки
еще одной тонны молока, свинины,
говядины и т.д. Издержки будут
сильно разниться, но суть останется
та же: затраты на приобретение
дополнительного количества зерна с
лихвой окупятся созданием не
просто дополнительной продукции, а
куда более высокой стоимости. Это
усилит движение известной цепочки:
с увеличением выпуска продукции,
обладающей к тому же более высокой
стоимостью, возрастет валовый
доход, большим станет объем
заработной платы, далее более
широким потоком потекут налоги,
отчисления в различные бюджеты и
фонды. Оживление в сырьевой базе
даст импульс переработке —
увеличится выпуск колбас, окороков,
грудинок и прочих копченностей, а
также фасованного молока, сливок,
сливочного масла (которого так
сильно не хватает москвичам).
Создаются дополнительные партии
уже новых товаров, формируется
новая стоимость, но уже более
высокого уровня. И здесь начинается
движение по тому же кругу: рост
объемов зарплаты, увеличение
отчислений по налогам и в различные
фонды. Кому это плохо? Ну и
последний этап — торговля. Она тоже
создает своего рода стоимость,
платит налоги. В общем, как в том
анекдоте: все при деле, все при
деньгах.

Я не
претендую на исключительную
скрупулезность расчетов и признаю
некоторую схематичность и даже
виртуальность своих рассуждений.
Есть тут и привходящие моменты.
Производство каждой
дополнительной тонны мяса
потребует своей порции премиксов,
витаминов, лекарств и т.д. Это
затраты. При крупных хлебных
инъекциях, при серьезном
расширении производства имеющейся
рабочей силой не обойтись. Но так ли
плохо появление новых рабочих мест?

Признаю и
второе. Подобная, казалось бы, очень
логичная схема безотказно
действовала бы в старые времена,
когда существовала плановая,
централизованная экономика.
Руководило ею государство. Сегодня
у нас рынок и расщепление
производства. Одно акционерное
общество выращивает зерно, другое —
бройлеров, третье норовит стать
посредником между ними, играя на
понижение цен. Государство
предпочитает не ввязываться в эти
дела. Согласно концепциям
экономистов либерального толка ему
отводится роль ночного сторожа.
(Хорошо, что хоть трезвого
подобрали, а то ведь был до него
такой, что и не просыхал…) Однако
сторож он и есть сторож. Большой
интеллект ему не обязателен,
историческая память не к чему.
Отсюда, что ему дунут в ухо, то у
него и на языке. Случайно, что ли, в
центральной печати чуть что —
звучат заявления ответственных
лиц: наконец-то спустя десятилетия
мы снова начали торговать зерном.
Они и знать не хотят, что служило
причиной тому, чем это
оборачивалось, как воспринимали ту
практику современники.

Почему
И.А.Вышнеградский, министр финансов
времен Александра III, в отличие от
современных политиков ситуацию с
экспортом российского хлеба
оценивал другими словами:
"Недоедим, но вывезем"?

В начале
октября Агропромышленный союз
России и ЦК профсоюзов работников
АПК обратились к председателю
правителства М.М.Касьянову с рядом
предложений по стабилизации рынка
зерна. В частности, предлагается
увеличить использование его для
нужд животноводства на 5 млн. тонн,
выделив для этого из бюджетов
льготные кредиты, и восстановить
государственный резерв зерна.
Какой ответ дал премьер-министр, в
печати не сообщалось. Позже,
выступая на открытии аграрной
недели в Москве, Михаил Михайлович
заявил: "Россия уже продает хлеб
и в ближайшей перспективе намерена
нарастить объемы этого экспорта до
10-11 миллионов тонн…".