Так
искренне и вдохновенно…

Элла Климова,
"Восточно-Сибирская правда"

Открытие в
Иркутске нового симфонического
сезона — достойная логическая
кульминация "Сияния России",
декады, отразившей самобытный и
щедрый потенциал творческих
возможностей Приангарья. Конечно,
музыковеды оценят исполнение
программы (Гайдн и Чайковский) с
присущей им скрупулезностью. Я же,
рядовой, но благодарный слушатель,
хочу отметить искренность
волнения, объединившего минувшей
субботой сотни людей в
филармоническом зале. Так бывает
всегда в предвкушении праздника,
когда пребываешь в уверенности, что
ожидания тебя не обманут. Но,
собственно, почему это я начинаю с
картинки переполненного зала, с
разноголосицы настраиваемых на
сцене инструментов, даже с
появления, наконец, солиста —
профессора Московской
государственной консерватории,
народного артиста России Игоря
Гаврыша? Нет, с толпы у входа в
филармонию, с робких и
бесхитростных просьб о "лишнем
билетике", — вот с чего должно бы
приступать к рассказу о премьере
Губернаторского симфонического
оркестра, которой открылась новая
страница его летописи. Это ли не
свидетельство формирующегося
вкуса, растущих духовных запросов
общества, пресытившегося
примитивной пошлостью маскульта?

Но вернемся в
зал. Вот уже стоящий за пультом
заслуженный деятель искусств
России, художественный
руководитель и главный дирижер
Олег Зверев сдержанным, но
решительным жестом призвал свой
оркестр к первому такту и,
полуобернувшись к солисту,
пригласил его к вступлению… Я не
знаю, почему было решено
представить публике именно такое
сочетание. Австриец славянских
кровей, представитель венской
классической музыкальной школы
восемнадцатого века, безмятежный,
на первый взгляд, Иосиф Гайдн в его
до-мажорном виолончельном
концерте. И Петр Ильич Чайковский,
предугадавший своей 6-й cи-минорной
симфонией весь трагизм двадцатого
века, который наступит уже через
семь лет после того, как будет
поставлена композитором точка в
партитуре. Да, признаться, мне ни у
кого и не хотелось справляться об
этом. В конце концов, великая магия
симфонической музыки в том и
состоит, что она раскрепощает
фантазию, вызывает из подсознания
переживания, даруя свободу в
обращенной лично к тебе стихии
звуков. Я просто доверилась
предложенному мне контрасту.
"Настоянный" на ароматах
немецких, чешских, словацких,
венгерских мелодий, словом, всего
"букета" пестрой
Австро-Венгерской монархии
виолончельный концерт, исполненный
с властным, но без фамильярности
мастерством и с почтением к
авторскому замыслу Игорем
Гаврышем. И последняя, написанная
фактически перед самым уходом
симфония Чайковского. Возможно,
одно из самых сложых,но
одновременно и самых
демократических произведений
русского симфонизма, поскольку в
нем озвучены понятные каждому
смертному чувства: надежда и
отчаяние, душевное страдание и
освобождение от его гнета. Совсем
же не зря Петр Ильич признавался в
одном из писем: "Я всегда
старался выбирать сюжеты,
способные согреть меня, согреть же
меня могут только такие сюжеты, в
коих действуют настоящие живые
люди, чувствующие так же, как и я".

Наш
симфонический оркестр сыграл 6-ю
"Патетическую" с таким
трагическим напряжением,так
искренне и вдохновенно, что эти
жестокие перепады — от тьмы к свету,
от безысходности к примирению, а,
может, и к
умиротворению-воспринимались мною
с отчетливой реальностью.
Разумеется, мое восприятие глубоко
субъективно. Но когда на последнем
вздохе умер последний звук, когда
спустя мгновение взорвался
аплодисментамии зал, я оглянулась:
какие же светлые, взволнованные и
добрые лица были вокруг! Словно нас
всех коснулось очищение великой
музыкой. Вечно новой. сколько бы ни
суждено было ей звучать. Бережно
прочитанной Олегом Зверевым и
дарованной нам губернаторским
симфоническим оркестром, вновь
подтвердившим свой высокий
профессионализм. Спасибо им!