О
флюидах, синергетике
и высокой роли науки

Галина КИСЕЛЕВА

Когда академик Феликс
Летников рассказывает молодым
ученым о своем понимании процессов,
происходящих в глубинах земных
недр, о роли флюидов в формировании
горных пород и руд, о своей гипотезе
"разогревания" ядра Земли, зал
слушает его с неослабевающим
вниманием. И по тому, какие вопросы
задают, как активно вступают в
полемику, чувствуется, что он умеет
зажечь молодежь своим неиссякаемым
интересом к науке, азартом
творчества. А диапазон интересов
Феликса Артемьевича чрезвычайно
широк: он с одинаковым увлечением
может говорить о проблемах
геологии, термодинамики,
синергетики, истории, социологии и
других предметах. Поэтому и
разговаривать с ним, слушать его
всегда интересно. Он цитирует
Конфуция и пересыпает речь
остроумными фразами и стихами (и
сам их пишет), иронизирует над собой
и собеседником. Когда-то в
молодости они с другом
подрабатывали тем, что делали
сатирические рисунки для журналов
"Шмель" и "Крокодил". Он
называет себя
"суперинтравертом" и считает,
что "сделал себя сам".
Классического университетского
образования не удалось получить,
учился вечерами и до всего
докапывался сам. Потому и такое
многообразие интересов.

Но, конечно,
стержнем всех интересов всегда
была геология, а главной темой —
изучение флюидов и их влияние на
глубинные процессы. Он
непревзойденный в России знаток в
этой области. Большинство из более
чем 200 статей и 17 монографий этому
посвящены. В минувшем году,
например, он стал победителем
всероссийского конкурса
научно-популярных статей, который
проводил Российский фонд
фундаментальных исследований, а
его статья "Глубинные флюиды
Земли" помещена в недавно
вышедшей книге "Российская
наука: грани творчества на грани
веков".

О флюидах, их
значении для понимания
геологических процессов и начался
наш разговор с Феликсом
Артемьевичем. Но постепенно он
перешел на другие темы, но
затрагивающие научное творчество.

— Земля —
космическое тело, образовавшееся
из газопылевого облака. По сути, все
процессы формирования горных пород
и руд связаны с флюидами,
преимущественно очень плотными
высокотемпературными газами, реже
— водно-газовыми растворами,
являющимися носителями тепловой
энергии. Они обуславливают
процессы вулканизма,
рудообразования и преобразования
пород. Если мы хотим знать, как
формируются породы и
месторождения, мы должны оценить
физико-химические свойства
флюидов. Понимание роли флюидов
позволило понять суть процессов,
протекающих в глубинах планеты в
далекой геологической истории
Земли.

Около 30 лет
наша лаборатория занимается
флюидными системами, и мы решили
немало концептуальных задач. Этим
занимаются и другие российские и
зарубежные исследователи, но не так
широко, как мы. Нами сформулировано
положение об инверсии флюидного
режима в развитии многих природных
систем. Открыт принципиально новый
механизм транспорта флюидов по
сланцеватости тектонических зон
глубинных разломов. На базе
сформулированных представлений
родилась оригинальная методика
облагораживания камнецветного
сырья. Итогом почти 30-летней работы
стала схема флюидных фаций
континентальной литосферы.

В ходе
изучения природных и
экспериментальных
флюидизированных систем внимание
уделялось синергетическим
аспектам их развития.

— Этому
посвящена недавно вышедшая в свет
ваша книга "Синергетика
геологических систем". Что же эта
за наука — синергетика? Чем она
привлекла ваше внимание?

— Обладаю
свойством с легким сердцем браться
за незнакомое мне дело. Чем только в
жизни кроме геологии ни занимался.
И вот в последние годы увлекся
синергетикой. Синергетика — наука о
любых неравновесных динамических
системах. Она позволяет вторгаться
в самые разные области знаний.
Сейчас ученые используют ее для
объяснения многих проблем. Я,
например, "родил" новое, очень
интересное направление —
"Синергетика среды обитания
человека". Написал статью,
которая вызвала много откликов. Она
опубликована в журнале "Земля и
Вселенная". Кстати, с позиций
синергетики государство — тоже
неравновесная динамическая
система с набором своих
управляющих параметров.

— Значит, с
помощью синергетики можно
объяснить, что происходит не только
с Землей, но и с нашим несчастным
государством, наукой, что ждет нас в
будущем?

— Будущее
любого государства определяется
той интеллектуальной базой,
которой оно располагает. Вспомните
древний Египет: первые ученые,
жрецы объясняли явления природы,
предупреждали, предсказывали.
Сейчас наука стала более
утилитарной. Она важный фактор
развития общества, в самые трудные
моменты именно наука помогала ему
выжить. Но это происходило лишь в
тех государствах, где деяния ученых
поощрялись.

Когда
большевики пришли к власти, они
нанесли удар по интеллигенции,
науке. Но вскоре жизнь заставила их
поощрять ее развитие. Этим во
многом объясняется подъем нашего
государства. Правда, крен был
сделан на создание оборонного
(геология тоже работала на это) и
идеологического потенциала, но все
же наша страна надорвалась в
многолетнем идеологическом и
военном противостоянии.

Потом
родилась идея сотворить
перестройку. И началась
"прихватизация". Я часто в те
годы бывал в Москве (шесть лет
работал в Российском фонде
фундаментальных исследований) и
видел, как буквально в два дня
растаскивались, приватизировались
целые министерства. Сегодня у
власти в России — представители
финансово- промышленных групп. Их
дети учатся на Западе, сбережения
находятся в западных банках. Они
скупают недвижимость за границей и
не очень заботятся о стране, в
которой родились и выросли. Они
продолжают ее грабить. Поэтому
радикально изменилось и отношение
к науке. Зачем она им.

В чем
трагедия нашего государства? Лев
Гумилев доказал, что никакие
истребительные войны, никакие
эпидемии не могут уничтожить
общество, если в нем живо
нравственное начало. Сюда
относится и понятие пассионарности
— чувство долга, чести, достоинства,
определенных обязательств по
отношению к своему этносу и т.д.
Сегодня же мы стоим перед
неразрешимой задачей: где найти
честного чиновника, прокурора,
судью или милиционера.

Конфуций
говорил (люблю его перечитывать),
что основой нравственности
является семья. Наши идеологи
провозгласили: семья — вторична,
общество — первично. Таким образом,
в свое время была заложена бомба,
которая взорвалась сейчас.

— И все же, на
мой взгляд, в нашем обществе есть
нравственные силы, которые
помогают ему выстоять. В частности,
наука, ваше поколение, которое
обладает огромным потенциалом
знаний и нравственности.

— Да, мы
продолжаем работать, несмотря ни на
что. Не зря родилась шутка: "С
ученых пора брать деньги за вход в
институт". Наука всегда
держалась на романтиках и
одержимых. Для нас это уже образ
жизни.

Испытываю
огромное удовлетворение от
сознания того, что наука устояла. За
годы перестройки многое удалось
развалить, но наука сумела
сохранить основной потенциал во
многом благодаря как раз
энтузиазму и нравственности нашего
поколения, и еще благодаря
руководителям РАН и СО РАН, которые
не примкнули к числу тех, кто
разграбил Россию. Нужно отдать
должное и многим известным ученым,
отстаивавшим нашу честь.

—
Удивительные ощущения приносит
творчество, — продолжает он
разговор, свободно меняя тему. — А
знаете почему? Я тоже долго не мог
понять этой загадки. Люблю работать
по ночам. Сидишь, тихо вокруг, и
вдруг приходит некое эйфорическое
состояние, необъяснимая радость
переполняет. Оказывается,
человеческий мозг в обычном
состоянии задействован только на
два процента. А когда мы его
загружаем, то эта мощная
окислительная машина (20 процентов
кислорода, которым мы дышим,
поглощает!) вырабатывает
эндоморфины — вещества, которые
действуют как наркотики, тонизируя
работу всего организма. Поэтому
ученые, которые много работают,
долго и интересно живут. А тот, кто
перестает работать и ищет
блаженства в отдыхе, быстро устает
морально и изнашивается. Но мозг
нужно нагружать той работой, к
которой он расположен. Мне,
например, доставляет колоссальное
моральное удовольствие
"разгрызать" какую-то
проблему. А потом приехать в Москву
и сделать хороший доклад. Доказать
всем, что хотя и живем, по
представлениям москвичей, в тьму
таракани, на краю Ойкумены, но
кое-что можем.

Творчество,
как и любовь, — явления одного
порядка. В том и другом случае важен
процесс, а не результат. Когда-то
написал такие шутливые стихи:
"Процесс важнее результата.
Сравни: работа и… зарплата".

Вводную
лекцию по петрологии я начинаю так:
"Представьте, что произошло
ограбление банка. Стоят два
человека — полицейский и детектив.
Полицейский отмечает детали, а
детектив по этим деталям
воссоздает процесс. Так и в науке, и
в частности в геологии. Удел
"полицейских" — фиксация
фактов, а "детективы"
воссоздают ситуацию, в которой все
это происходило, хотя с тех пор,
возможно, прошли миллионы и
миллиарды лет. Хорошие геологи —
это "детективы". Науку делают
как раз "детективы". Но для
этого надо очень много знать и
уметь, постоянно тренировать свой
мозг в решении таких задач. В этом и
состоит прелесть занятия
наукой".

Наш разговор
от профессиональных интересов
исследователя постепенно
переходил в плоскость общих
рассуждений о жизни нашей.
Невозможно воспроизвести все
нюансы беседы, но постаралась
передать то, что показалось
интересным и что характеризует
Феликса Артемьевича как
исследователя, творца, гражданина.