Солнце
в ладонях

Николай ВОЛКОВ,
"Восточно-Сибирская правда"

Вот уже более
шестидесяти лет в России
отмечается этот шахтерский
праздник. В этом — признание
народом тяжелого и опасного труда
горняков, добывающих уголь глубоко
под землей и открытым способом — на
разрезах. В Черемхове и в Тулуне
немало потомственных угольщиков,
чья жизнь отдана развитию этой
отрасли экономики нашего края.

С одним из
таких людей я познакомился недавно.
Владимир Павлович Крот. Уже в
возрасте, но держится бодро, всегда
интересуется делами тружеников
Черембасса и Тулуна. Везде он
приложил свои натруженные руки,
опыт и душу, выдавая на-гора уголь,
который всегда был в цене и в чести.

А начинал он
свой путь 15-летним пареньком на
шахте имени Кирова, где отец
трудился с самого ее основания.
Проходчик, навалоотбойшик, да и
остальные профессии были не в
диковинку. Война, а в семье восемь
ртов, кормить одному ох как тяжело.
Пристроил мальчонку в мехцех шахты,
работа на побегушках. То на
водоотлив спускался, то на
прокладку вентиляции — да мало ли
дел от забоя до поверхности у
механиков.

Как ни трудно
переживали лихолетье, а родители
определили сына в горный техникум.
После его окончания опять в шахту,
но теперь уже начальником участка.
Ему повезло в том, что по соседству
жил старый мастер, который и
рассказывал о горном шахтерском
искусстве, тонкостях и опасностях
работы. Словом вернулся под землю
не новичком, а зрелым специалистом.

В тот период
50-х годов началось техническое
перевооружение шахт. Получали
мощное оборудование: врубовые
машины, скребковые конвейеры,
лебедки, электровозы заменили
лошадей. Опытных специалистов
почти не было, поэтому доводили
технику до ума методом проб и
ошибок. " Пока освоили врубовую
машину, много нервов попортили, —
вспоминает В.Крот. — Срубала
конвейеры до тех пор, пока не
поставили ее на салазки. Не стало
поломок".

Сын работал
на шахте "Малый Артем", а отец —
на Кирова. Дома нередко спорили, у
кого лучше получается, кто больше
дает угля. Прислушиваясь к советам
отца, научился управлять кровлей
забоев, как лучше нарезать
выработку, чтобы не было воды. Опыт,
знания накапливались со временем,
потому что пока сам не испытаешь
обрушение кровли, не выработается
интуиция, когда и как поставить
стойки. Ведь малая ошибка — и
крепильщиков завалит породой.

За
четырнадцать лет Владимир Павлович
отработал три шахты, а после
закрытия "5-й бис" перешел на
добычу угля открытым способом.
Новогришевский разрез уже вовсю
работал и был самым крупным в
Черемхове.

— Но и
наиболее сложным по
горногеологическим условиям, —
считает он.— В отличие от соседних,
на нем вскрыша велась
железнодорожным транспортом, то
есть с двойной перевалкой. Поэтому
и хозяйство было разнообразное:
работали 22 экскаватора, 13
паровозов, ежегодно перекладывали
до 110 км подъездных путей. Помню,
тогда разрез добывал свыше двух
миллионов тонн топлива в год, что
являлось высоким достижением. В
этом, конечно, заслуга передовиков
и особенно итээровцев, которые
умело, быстро осваивали могучую
технику. Хотя труд в шахте и на
разрезе — это небо и земля: под
землей вечно вода, полумрак, а на
поверхности жаворонки щебечут.
Шахтерский хлеб давался тяжко,
пропитан солью и потом.

По мнению
многих ветеранов, 70-е годы теперь
уже прошлого века оказались особо
выдающимися для угледобывающей
отрасли Приангарья. Вступили в
действие Сафроновский, Азейский
разрезы, но и старые — Черемховский,
Тулунский — не сдавали своих
позиций. На тот период
"Востсибуголь" ежегодно
добывал угля вдвое больше, чем
сейчас. И во всех начинаниях
участвовал директор
Новогришевского разреза В.П.Крот.
Его богатый опыт очень пригодился
на освоении новых площадей
третьего Храмцовского, Северного и
Сафроновского разрезов, а чуть
позже — и Тулунского.

— Тот период
можно считать рассветом
"Востсибугля", — говорит
Владимир Павлович. — Мне
посчастливилось работать с такими
талантливыми руководителями, как
В.П.Пахомов — Герой Соцтруда,
М.И.Щадов — в будущем министр
угольной промышленности СССР. С
Михаилом Ивановичем довелось
трудиться на шахтах, которые были
рядом, учиться в Томске. Будучи
начальником комбината, он всех
руководителей зажигал идеями,
желанием работать лучше. От него
уходили с зарядом сил, энергии,
уверенными в себе. Но и помогал в
тяжелых ситуациях.

Не забуду
такой случай. Экипаж шагающего
экскаватора ЭШ-10\60 Далатказина на
вскрыше перелопатил 3 млн.
кубометров. Звонит М.И. Щадов,
поздравляет с успехом. А я ему в
ответ: "В других регионах за
такие рекорды звание героя
присваивают". Михаил Иванович
помолчал, потом в трубку прохрипел:
"Пойду к министру, пусть
"Волгу" хоть выделит". И в
тот же вечер сообщил об этой
награде в Черемхово.

В те годы на
наших разрезах добывали до 20 млн.
тонн угля в год, однако этих объемов
было мало для обеспечения тепловых
станций области, Приморья. На
полную мощность действовали
Сафроновский, Азейский разрезы, но
уже думали об освоении новых
месторождений — для Тулунского и
Мугунского. Естественно, кадры
направляли из Черемхова. Так
оказался В.П.Крот директором
Тулунского разреза. Перед ним
поставили задачу, наряду с добычей
топлива, укрепить социальную базу
поселка угольщиков. Вскоре
появились профилакторий,
пионерский лагерь, столовая и
магазины, другие объекты. "В
общем, дремать и жить спокойно не
приходилось".

Шахтерской
доле Владимир Павлович отдал 35 лет
своей жизни. За самоотверженную
работу награжден орденами
Трудового Красного Знамени и
"Знак Почета", полный кавалер
"Шахтерской славы". "Меня
радует, что на разрезах действует
мощная техника, хотя и она не вечна,
— делится В.П.Крот.— В коллективах
немало молодых, грамотных
инженеров. У них впереди много дел,
так как надо расширить мощности
Мугунского разреза до шести
миллионов тонн угля в год и более,
на очереди — освоение Головинского
месторождения. Думаю, еще на век
нужна будет наша профессия".