Солнечный
человек

Элла Климова
"Восточно-Сибирская правда"

Шесть лет
назад бывший губернатор Приангарья
Юрий Абрамович Ножиков позвал
тогдашнего руководителя
социальной службы Падунского
района (Братск) Владимира
Анатольевича Родионова на ту же
должность, только областного ранга.
Владимир Анатольевич Родионов
вежливо отказался. Ему сказали
знакомые: чудак, такой шанс упустил
— дважды в областную администрацию
не зовут. Ровно через два года Юрий
Абрамович Ножиков позвал Владимира
Анатольевича Родионова еще раз. И
он, без суеты все обдумав,
согласился. В абсолютно рядовом, по
мнению самого Родионова, факте, на
мой взгляд, — весь его характер, все
его естество. В его жизни уже была
подобная ситуация, когда в
девяностом году, выиграв
альтернативные выборы, он стал
зампредом Падунского райисполкома
по социальным вопросам. На него
сразу "навесили" и культуру, и
образование, и спорт, и медицину. И
он все это "потянул". Видно,
"тянул" неплохо, поскольку
вскоре ему предложили "через
тире" еще одну должность:
начальника районного управления
социальной защиты населения. Но,
как водится, наступил момент, когда
необходимо стало от чего-то
отказаться. Либо от более высокой и
престижной ступеньки зампреда,
либо от менее видной и более
скромной — начальника районного
управления соцзащиты. Родионов
отказался от более престижной и
высокой. Так что он не карьерист, не
прощелыга. Он — нормальный человек,
стремящийся к нормальному живому
творчеству.

Это
социальная-то служба — живое
творчество? Полноте! Что может быть
скучнее, безрадостнее и уязвимее
перед горем-злосчастьем, чем она?
Собесы — пристанища серого,
пыльного, дряхлого, как нищая
старость, царапающаяся в казенную
дверь. Ну переименовали их в начале
девяностых; стали называться
управлениями соцзащиты. Что, кроме
слов, изменилось? Вот ведь какой со
времен Ильфа и Петрова сложился в
нашем сознании стереотип. Где уж
тут понять веселого, открытого,
энергичного человека, прикипевшего
душой к этому делу…

… Ну, а
теперь — серьезно. Мне кажется,
самое сложное в работе социального
работника, тем более областного
масштаба, — ее противоречивость.
Посудите сами: на государственной
должности от кого защищать
получающих нищенские пособия по
инвалидности или пенсии, которым
никогда не угнаться за инфляцией,
или "детские деньги", на
которые ребенка в школу не собрать;
словом, всех обделенных
государством от кого, как не от
государства, защищать? Попробуйте,
поживите с таким ощущением,
сохраняя работоспособность и не
утрачивая уверенность в
необходимости своих усилий, в
целесообразности своей мечты. Да,
именно мечты. Боюсь назвать
Владимира Анатольевича романтиком;
хотя с его чувством юмора и
готовностью к самоиронии он,
надеюсь, на меня не обидится. Но что
же еще такое его стремление
открывать в области дома-интернаты,
столь же не похожие на казенные
учреждения призрения, сколь уютный
семейный дом не похож на казарму?
Между прочим, в Усольском, в
Заларинском, в Нижнеудинском
районах уже есть такие небольшие,
мест на двадцать-тридцать,
интернаты для одиноких пожилых
людей, избавленных от разлуки с
близкими и знакомыми. Потому что
они все и раньше жили в этих местах.
В таких домах иначе дышится, в них
намного теплее, чем в рассчитанных
на несколько сот трудных судеб
интернатах в Ангарске, Марково или
Саянске. Но все же ему видится иное:
полностью благоустроенные, со
вкусом обставленные небольшие
особнячки, в которых был бы
приближен к семейному весь уклад.
Или другое. Нынче Иркутский
педагогический колледж,
расположенный по улице Дорожной, в
третий раз будет принимать сирот из
детских домов области. Совместное
детище областного управления
социальной защиты населения и ГУНО,
это учебное заведение, первое в
России, последовательно готовит
обделенных семьей ребят к
престижным профессиям, к
поступлению в университет. Доволен
ли Родионов? Конечно, доволен! Но
был бы втройне счастлив, если бы
общежитие колледжа, да и сами
классы были вдобавок оборудованы
таким образом, чтобы здесь могли
учиться и жить ребятишки,
страдающие церебральным параличом.
Многих из них судьба обделила
физическим здоровьем, но светлых
голов не лишила. И Родионов теперь
мечтает дать и им шанс. Будь у него
свободные деньги, он бы уже сейчас
постарался хотя бы нескольких юных
инвалидов устроить сюда учиться.
Только разве деньги бывают
свободными?

Еще
каких-нибудь два года тому назад
утрами в коридорах областного
управления соцзащиты, в его
приемной толпились озлобленные
нищетой мамы, не получающие детских
пособий; старики,уверенные в том,
что им неправильно рассчитали
пенсии; просто "странники" без
жилья и работы. Все требовали денег.
Всем казалось, что деньги лежат в
одном из ящиков его письменного
стола, и он лишь из-за личного
каприза не желает их
"выдавать". Кстати,
заблуждение, характерное и по сей
день: будто областное управление
социальной защиты имеет "свои"
средства и распоряжается ими по
собственному усмотрению. Если бы
так! На самом деле, социальную
защиту везде в России спонсируют
Москва (в меньшей степени) и
региональная власть (в большей
степени). Там, где региональная
власть смотрит в глаза
"маленькому" человеку, —
социальные службы не бедствуют. Там
же, где администрации региона легче
даются звонкие лозунги, нежели
реальная забота о своих гражданах,
защиту выстраивать трудно.
Приангарье в этом отношении
проходит по первому списку. В
последние два года все выплаты —
под жестким контролем
администрации губернатора. На
текущий же год областной бюджет
"отстегнул" ведомству
Родионова 18 миллионов рублей. Как
выразился Владимир Анатольевич, не
роскошь, но жить вполне можно. В
середине весны он облетел и объехал
все подведомственные областному
управлению социальной защиты
учреждения: дома-интернаты для
стариков, для хроников, детские
приюты и реабилитационные центры.
Хотел посмотреть, как все это
сложное хозяйство "входит в
лето". Остался, не скажу,что
доволен (ему всегда хочется
большего), но удовлетворен —
продукты, мягкая мебель,
медикаменты, постельное белье — все
есть.

… Мне совсем
не хочется лепить словами
идеальный образ руководителя. Сам
Владимир Анатольевич называет себя
то чиновником, то администратором,
не испытывая при этом никакого
комплекса вины. Да он и есть
чиновник, но из тех, кто не мыслит
взять копейку из казенного кошта.
Да, он администратор, и, я полагаю, в
каждодневной жизни его коллег и его
самого больше пасмурных, чем
безоблачных дней: ну-ка примите на
себя вал людского горя, который
никакими бюджетными вливаниями не
усмирить. Но вот представьте:
пришел в слаженный, с устоявшимися
добрыми традициями коллектив
молодой новый начальник. Кстати,
Владимиру Анатольевичу через месяц
стукнет "аж" сорок два года.
Пришел со своим видением мира и
проблем, которые необходимо решать;
но не разрушил устоявшиеся связи,
не растоптал традиции, не оттолкнул
от себя тех, кто много лет до него
вкалывал на этой ниве не за страх,
не за зарплату, а за совесть. И такт,
и выдержка, и ум необходимы были
ему, чтобы так "вписаться" в
сложившееся профессиональное
сообщество трудоголиков (в
социальной сфере вообще могут быть
полезными только те, кто не делит
время на личное и рабочее). Вот
почему и недавно ушедшая на пенсию
Элеонора Степановна Тумина, и Ирина
Сергеевна Близнец, и Тамара
Михайловна Хижаева, и Анастасия
Васильевна Ульянова, и десятки
скромных женщин, руководящих
районными управлениями соцзащиты,
остались его соратницами. А строить
так отношения тем более в женском
коллективе тоже непросто. Но, опять
же, Родионову не впервой. Когда
"принял социалку" в Падунском
районе, он тоже был единственным
мужчиной. А ведь какие дела удалось
провернуть! Чуть ли не первыми в
Приангарье открыли
реабилитационный центр
"Гиппократ"; приют для
беспризорников "Гаврош";
организовали социальную скорую
помощь на дому, когда в области о
таковой и не слыхивали. Ну, сами
понимаете, так просто в областную
администрацию дважды не зовут.

Часто бывая в
"хозяйстве" Владимира
Анатольевича со своим газетным
интересом, все больше убеждаюсь:
его молодость остается с ним и по
сей день. И не только потому, что
многие вопросы он может запросто,
"через телефонную трубку
порешать" с теми, с кем дружил и
работал в Падунском районе. Вот вам
последний пример. В первый день
лета, в День защиты детей, открылся
единственный на всю Россию
уникальный по своему
предназначению центр помощи детям,
оставшимся без попечения
родителей. О нем много писала
пресса: что может быть более важным,
чем устраивать беспризорников в
настоящие крепкие семья! Но вот
деталь, ускользнувшая от моих
коллег. Гости, приглашенные на
новоселье, все без исключения
обратили внимание на то, с каким
вкусом и тщанием обставлен центр —
мебель в детских спальнях, в
игровых комнатах, в столовой была
сработана на славу. Сколько нужно
было выложить за эту роскошь,
неведомо. Я лишь знаю о том, что
Родионов позвонил в Братск
человеку. возглавляющему солидную
фирму — Эдуарду Геннадьевичу
Миронову, с кем "работал на
комсомоле", и попросил:
"Помоги, оплачу все, но сейчас у
меня таких денег нет…"

Его жадный,
какой-то даже мальчишечий интерес к
смелым новациям не стареет с
годами. "Сидя на социалке" там,
в Падуне, Родионов привык
человеческую жизнь "видеть в
комплексе", не отделяя "хлеб
насущный" от "полета души".
Наверное, для руководителя узко
социальной сферы такой подход
самый верный. Контакт с педагогами
— и вот вам педагогический колледж;
связь с медиками — и вот в Иркутской
городской больнице N7 врачи лечат
"бичей", а социальные
работники в это время помогают
восстанавливать утерянные
документы людям, оказавшимся на
самом дне; стремление вывести
социальную защиту, если можно так
выразиться, из узкой камеры нужды и
страданий в большой мир — и вот
князь Дмитрий Романович Романов,
один из потомков императорской
семьи, специально прилетает в
Иркутск с купленными на
собственные деньги импортными
слуховыми аппаратами. Первого июня,
высокий гость в областном
реабилитационном центре для детей
с ограниченными физическими
возможностями двадцати
слабослышащим малышам вручил свой
подарок лично. И еще семьдесят
таких аппаратов получат ребята,
живущие в районах области. Князя
провели по просторному зданию,
рассчитанному на пребывание в нем
ста двадцати маленьких инвалидов в
течение каждых сорока пяти дней в
году. Показали оборудование,
которого даже в областном
диагностическом центре нет;
рассказали о том, что помощь
ребятам абсолютно бесплатна; не
забыли упомянуть о том, что такого,
как у нас в Приангарье, больше в
России центра нет. Умолчал Родионов
лишь о том, сколько сил, сколько
средств, сколько душевных усилий
губернатора области было отдано
тому, чтобы состоялось это
торжество, этот первый в
существовании центра день
рождения, на который из далекой
Дании прилетел князь Дмитрий
Романович Романов…

… Зачем я так
подробно рассказала об этом
человеке? Ну, положим, нашла повод: 8
июня — был День социального
работника. Кстати, впервой
отмечаемый в России. Но тут не не
только формальный повод. Несколько
дней тому назад пришла в редакцию
Ирина Тирских, мама сына-инвалида.
Просила, чтобы опубликовали ее
письмо:"Хотелось бы с
профессиональным праздником
поздравить и от всей души
поблагодарить сотрудников
управления социальной защиты
Иркутской области Наталью Павловну
Кириллову, Татьяну Васильевну
Растрекаеву, начальника
департамента соцзащиты Иркутска
Галину Дмитриевну Родину, для
которых беды инвалидов стали делом
их жизни. И наша особая
признательность начальнику
управления социальной защиты
населения по Иркутской области
Владимиру Анатольевичу Родионову:
он может выслушать человека,
отнестись с пониманием и
состраданием к его бедам и
пропустить через свое сердце чужие
страдания. В нашей ситуации только
благодаря его личному участию
удалось разрешить проблему,
требующую индивидуального подхода
и безотлагательных мер" . Но,
отдавая процитированное здесь
письмо, женщина, для которой никого
дороже ее больного сына нет,
назвала Владимира Анатольевича
Родионова "солнечным
человеком". И впрямь он такой, —
подумалось мне. — Солнечные люди
встречаются не так уж и часто.
Почему бы с одним из них вас не
познакомить?