ЭСТАФЕТА
ПАМЯТИ
Заметки участника Сталинградской
битвы

Наша 321-я
стрелковая дивизия сформировалась
в Забайкалье, и 22 июля 1942 года мы
выехали на фронт. Дивизия вошла в
состав 62-й армии. 27 июля,
выгрузившись на ст. Сухой Лог,
двигались своим ходом к Дону,
переправились и пошли на сближение
с противником. 1 августа в районе ст.
Белужно-Колдайрово встретили
наступающие фашистские части и
завязали с ними бой.

… Почти
двести дней и ночей длилась
Сталинградская битва, не стихая ни
на час, ни на минуту. Бесконечные
орудийные раскаты, взрывы, стоны
раненых. Самые тяжкие бои, затяжные
и жестокие, разгорались за Мамаев
курган, за железнодорожный вокзал,
в заводском районе, у элеватора, за
каждый дом в центре Сталинграда.
Город пылал, дымил смрадом и
каменной пылью. Каждая развалина,
каждый остов дома, каждый колодец,
даже груда кирпича были
оборонительной позицией.

В этих боях
62-я стала 8-й гвардейской армией, а
наша 321-я сд — 82-й гвардейской
стрелковой дивизией. Вспоминая
пережитое, я посвящаю эти заметки
(отдельные эпизоды обороны лета и
осени 1942 года) героям-защитникам
Сталинграда, они не отступили,
остались молодыми навсегда в
памяти народной.

В районе
Клетской, в малой излучине Дона, 17
августа шестнадцать бойцов под
командованием младшего лейтенанта
Кочеткова дали слово: с занятого
плацдарма — ни нашу назад! Склоны
высотки, которую они удерживали,
уже четыре раза пытались взять
немцы и вот теперь снова бросили
сюда роту автоматчиков. Но и эту
атаку смельчаки отбили. А на
рассвете на них двинулись 12 танков
противника, почти по танку на
каждого. Со связкой гранат бросился
под танк первый, за ним — второй, их
примеру последовали третий и
четвертый. Бой был смертельным.
Несколько танков повернулись
вспять, но два еще двигались вперед.
Из шестнадцати в живых остались три
бойца и тяжелораненый младший
лейтенант. Укрывшись, они, возможно,
спаслись бы, но это означало сдать
рубеж врагу, открыть дорогу к Волге.
Успев положить в укрытие
умирающего командира, они со
связками гранат бросились под
танки.

Наша
дивизионная газета, рассказав о
мужестве и героизме шестнадцати
бойцов 111-го стрелкового полка,
первой увековечила память героев.

На подступах
к поселку Солянка к позиции
огневого взвода 43-го артполка,
после мощной артиллерийской
подготовки, подошел десант
автоматчиков на двадцати танках.
Командир взвода старший сержант
Хвастанцев предупредил: танки
подпускать на прямой выстрел. В
результате с первого же залпа два
танка были подбиты, остальные
развернулись. Но это был маневр —
над позицией взвода нависли
самолеты, и следом появились танки.
Старший сержант отправил раненых в
тыл, а сам с пятью бойцами продолжал
вести огонь из одного уцелевшего
орудия. Есть! Подбит один танк, еще
один! Но больше снарядов нет. Тогда
он взял у раненого противотанковое
ружье и в упор выстрелил в еще один
танк, подбив его. Другая громадина
меж тем двигалась на его окоп.
Уставший и обессиленный, он схватил
гранату и метнул навстречу танку,
но промахнулся. Танк продолжал
утюжить окоп. Хвастанцев,
приподнявшись и уловив момент,
когда танк начал отходить, бросил
гранату. Он уже не увидел, куда она
попала, — был сражен автоматным
огнем. Подвиг старшего сержанта
Хвастанцева увековечен званием
Героя Советского Союза.

Сталинградский
железнодорожный вокзал. Весь день
гремел бой: небольшие группы наших
бойцов закрепились в разрушенных
домах в округе и с большим трудом
сдерживали натиск противника.
Старший лейтенант Дроган поднял
роту и повел ее в обход вокзала. И
вот рота ведет рукопашный бой,
фашисты бросились бежать. Так рота
овладела вокзалом. Скоро утро. С
рассветом фашистские пикировщики
стали вываливать на вокзал сотни
бомб, а следом артобстрел. Вокзал
пылал, лопались стены, коробилось
железо, а люди продолжали
сражаться. Они продержались до
вечера, потом перешли к
гвоздильному цеху, затем к
перекрестку Краснопресненской и
Комсомольской улиц, где рота заняла
трехэтажный дом. Пять дней и ночей
продолжались немецкие атаки. В роте
оставалось сорок человек. Подошли
немецкие танки и в упор били по
дому. Полуподвал был заполнен
ранеными. Здание рухнуло, и люди
оказались в подземелье. Но они не
потеряли самообладания, и через
несколько часов раскопок в
разобранной выемке блеснули ночные
звезды. К утру удалось пробиться к
своим…

Буквально
горстка храбрецов во главе с
сержантом Павловым 58 дней
удерживала в центральной части
города на площади 9-го Января дом,
который имел важное значение в
обороне Сталинграда. Лавину бомб и
снарядов гитлеровцы обрушили на
этот дом, но не смогли сломать
стойкость его немногочисленного
гарнизона. В истории Великой
Отечественной войны он навсегда
останется домом Павлова.

Яков
Федотович Павлов умер на 74-м году
жизни, в 1987 году. Его могила
находится в Новгороде. Я знал его по
нашим встречам на местах боев
участников Сталинградской битвы.
Скромным и мудрым человеком был он.
Хочу порекомендовать вам: прочтите
в газете "Ветеран" (первый
номер этого года) заметки хорошо
его знавшего Ивана Курчавова
"Яков Павлов и его дом".
Позволю себе здесь пересказать
один эпизод. Это было на одной из
юбилейных встреч ветеранов 62-й
армии. После выступления пошли к
дому Павлова. "Это твой дом, Яков
Федотович, — обратился к нему один
из начальников и спросил: — Скажи,
какую бы квартиру ты хотел получить
в нем? Принято решение дом
восстановить. Сколько тебе комнат?
Можно пять и шесть, с красивым
балконом". Павлов отвечает:
"Спасибо, но жить в этом доме я не
смогу. Милые друзья, ведь на каждой
лестничной площадке, залитой
кровью, лежали мои боевые товарищи,
тяжело раненные и убитые. У меня на
каждой ступеньке будет
перехватывать дыхание, а то и
останавливаться сердце. Нет. Еще
раз спасибо, но жить в этом доме я не
смогу".

Сейчас я об
этом вспомнил потому, что в
последние несколько лет в
обстановке всеобщей реформации
были опубликованы нелепые слухи о
Павлове, что он вовсе не умер, а
живет в монастыре. Нет, в монастырь
он не подался, хотя и не был
воинствующим атеистом…

Подумайте,
пожалуйста, о природе еще одного
подвига, который совершили бывалый
морской пехотинец Михаил Паникаха
и подросток, 16-летний Ваня Федоров.

Рядовой
Паникаха в своем окопе вместе с
другими совсем недавно отбивал
танковую атаку и израсходовал все
гранаты. У него остались две
бутылки с горючей смесью, а тут —
несколько танков. Прицеливаясь в
ближайший, он размахнулся, и… в
этот миг пуля угодила в бутылку,
поднятую над головой. Живым факелом
вспыхнул моряк, но, превозмогая
боль, схватил вторую бутылку. Танк
уже подошел вплотную, и вот тогда
горящий человек бросился навстречу
и ударил его бутылкой. Мгновение — и
вспышка огня поглотила героя
вместе с подожженной машиной.

А Ваня
Федоров был рядовым в расчете
одного из орудий батареи
лейтенанта Очкина. В тот день после
бомбежки и неравной схватки с
танками на площади Дзержинского в
орудийных расчетах батареи
оставалось по два-три человека. И
Ваня стал наводчиком. Снова
немецкие танки показались на
площади, а за ними — автоматчики. И
снова бой. Ему удалось гранатой
отогнать автоматчиков, но и он был
ранен — правая рука повисла плетью,
осколком снаряда оторвало кисть
другой. А к орудию ползли еще два
танка. И тогда из ровика поднялся
мальчик Ваня Федоров, держа в зубах
противотанковую гранату. Он упал
под гусеницы. Прогремел взрыв.

В заключение
несколько слов о судьбе
пятилетнего мальчика Гены. Дивизия
весь день вела бои за бани и
фабрику-кухню. Бани несколько раз в
день переходили из рук в руки и все
же остались за нами. И вдруг из
развалин выполз каким-то чудом
уцелевший пятилетний малыш. Его
приютил и полюбил полковник Витков,
полюбил, как родного сына. Гена
прошел с отцом-Витковым до Берлина,
до Победы!

Иван
МОЛЧАНОВ,
ветеран 62-й (8-й гвардейской)
Сталинградской армии.
г. Иркутск.