Не
место святыням в подвале

Выступление полковника в
отставке И.С. Манухина на недавнем
пленуме Иркутского городского
комитета ветеранов войны было
подобно разрыву ручной гранаты:
осколки во все стороны.

Дело в том,
что И.С. Мануйлов еще совсем недавно
возглавлял музей боевой славы при
Доме офицеров в Иркутске, и понять
его горечь и недоумение по поводу
сегодняшней ситуации вокруг музея
ветеранам было несложно.

Вопрос о
музее боевой славы гарнизонного
Дома офицеров считается делом уже
как бы решенным. Музей становится
главным в областном центре в деле
показа участия наших земляков в
Великой Отечественной войне. Для
этого он реконструируется,
расширяется и пополняется новыми
экспонатами. Новая экспозиция
создается на профессиональной
основе — научными сотрудниками
областного краеведческого музея.

На благое
дело губернатор денег не пожалел,
выделил солидную сумму. Ее, как
говорится, "освоили", и музей в
новой, научной редакции стал
функционировать. И вдруг Манухин
громогласно заявляет, что никакого
расширения музея не произошло.
Комната, которую когда-то отобрали
под кабинет начальника Дома
офицеров, не возвращена музею, она
так и осталась кабинетом. А в новой
экспозиции использовано крайне
мало старых экспонатов. В
большинстве своем они свалены в
подвале и там, возможно, погибнут,
если не спасти их сейчас…

Захотелось
взглянуть на музей собственными
глазами, тем более что когда-то я
помог его создателю А.Г. Сутормину и
некоторыми материалами, и дал ему
возможность неоднократно
выступить на эту тему по Иркутскому
радио. В моем личном архиве есть
редкая фотография, сделанная 27
января 1975 года, в день открытия
музея Дома офицеров. На ней, как
видите, значительная группа
участников войны, помогавшая
Андрею Герасимовичу в создании
первой экспозиции музея. Среди них
Герои Советского Союза и кавалеры
ордена Славы, офицеры и рядовые,
пехотинцы и артиллеристы, моряки и
женщины, что выносили раненых с
поля боя. Все они подарили музею
свои военные реликвии, собрав их у
друзей-товарищей, сообща
определяли место чуть не каждой
фотографии, учитывая тот вклад,
какой внес бывший фронтовик в общую
победу.

Публикуя эту
фотографию, хочу подчеркнуть:
создавался музей коллективно и
стал по-настоящему детищем
участников войны. К сожалению,
сейчас, при его реконструкции,
участники войны не были привлечены.
Работники краеведческого музея,
посчитавшие, что они сами с усами,
оказались недостаточно
компетентными в вопросах военной
истории. Отсюда — многие упущения и
просчеты. Вот пример.

Одна из ярких
страниц героизма наших воинов — это
битва за Днепр, имевшая огромное
значения для освобождения Украины.
Гитлер клятвенно заверял немцев,
что скорее воды Днепра потекут
вспять, чем Красная Армия форсирует
эту водную преграду почти
километровой ширины с
господствующим правым берегом, на
котором установлена цепь
непрерывных дотов. А наши войска
прорвали все предмостные
укрепления врага и с ходу, на
подручных средствах форсировали
могучий Днепр. По оценке маршала
И.С. Конева, "битва за Днепр —
классический пример высокого
военного искусства советских в
преодолении крупных водных преград
и мощных укреплений на подступах к
ним". За штурм на Днепре около
двух с половиной тысяч солдат,
сержантов, офицеров и генералов
были удостоены звания Героя
Советского Союза.

Среди них и 27
наших земляков из соединений,
вышедших к Днепру на
700-километровом участке от Лоева до
Запорожья. Первыми форсировали
реку командир взвода Алексей
Уватов, сапер Владимир Беломестных
и артиллерист Андрей Коньшаков,
танкист Михаил Мархеев и связист
Иннокентий Увачан, ряд других
воинов-земляков. К сожалению, в
музее нет стенда, рассказывающего о
битве за Днепр, как нет в экспозиции
и фотографий 27 героев. Упущена и
такая важная особенность Великой
Отечественной, как партизанское
движение. Как известно, союзники не
спешили с открытием военных
действий в Европе, и наши партизаны
были тем "вторым фронтом", что
смело действовал на коммуникациях
врага. Более сотни
комсомольцев-добровольцев из
Иркутской области сражались в
партизанском отряде
"Буревестник" в Карелии. Два
выходца из Иркутска — Алексей
Флегонтов и Алексей Данукалов —
командовали партизанскими
бригадами в Белоруссии. Как видно,
командовали хорошо, если
Флегонтову присвоили звание
генерала, а Данукалов стал Героем
Советского Союза. Кавалером многих
наших, польских и чехословацких
орденов стал командир
минно-подрывного отряда
партизанского соединения имени
Александра Невского Виктор
Тихонов. Партизанским отрядом в
Чехословакии командовал иркутянин
Владимир Зедгенидзе. Думается, все
они должны были бы присутствовать в
экспозиции. Как и замечательные
наши снайперы Иван Гореликов и
Жамбыл Тулаев. Первый уничтожил 323
фашиста, второй — 313. Подумать
только! Отправили на тот свет целый
батальон немецких захватчиков!

Оба стали
Героями Советского Союза, но их
портретов в музее тоже нет, как и
портретов большинства полных
кавалеров ордена Славы. Среди наших
земляков таких воинов всего 24
человека. Вполне можно (и нужно
было!) всех поместить на одном
стенде. Это было бы и справедливо, и
ценно для истории области.

Замечу, что
такие полные кавалеры ордена Славы,
как Г. Ерохин, И. Гзиришвили, Г.
Левченко и И. Аверьянов, были к тому
же участниками Парада Победы на
Красной площади в Москве 24 июня 1945
года. Всего же в том параде
участвовало 86 уроженцев нашей
области и тех, кто стал в ней жить
после войны.

А сколько
интересного можно было бы
рассказать о наших женщинах,
которые были не только медиками, но
и связистами, шоферами, летчиками,
снайперами, партизанками!

Следовало бы
вспомнить и тех фронтовиков, кто
после войны стал литератором и
создал не одно произведение о
поколении победителей. Это Лев
Кукуев, Владимир Козловский,
Алексей Зверев, Дмитрий Сергеев,
Леонид Огневский, Борис
Костюковский. Можно было бы
экспонировать и сборники
воспоминаний участников войны, и
журналистские работы на военную
тему, а также 10-томную книгу
"Память". Многие из этих книг
были представлены в прошлой
экспозиции, а ныне почему-то
исчезли.

Зато
появились новые цветные
фотографии. С одной стороны, они
украшают стенды, а с другой — вводят
посетителей музея в заблуждение.
Так, например, в центре стенда,
посвященного Сталинградской битве,
цветная фотография Н.М. Кузнецова
при всех регалиях. Сейчас он
капитан 1 ранга в отставке,
возглавляет Иркутский городской
комитет ветеранов войны. Но во
время Сталинградской битвы был
всего лишь юнгой на пароходе
Волжской военной флотилии. Вряд ли
такое центральное место на стенде,
как говорится, по чину. Правильнее,
наверное, было бы поместить в
центре фотографию К.К. Абрамова,
бывшего тогда членом Военного
совета 64-й армии, пленившей
фельдмаршала Паулюса с его штабом.

Наверное,
правильно, что авторы экспозиции
задались целью показаться и наши
неудачи. Так, на одном из стендов
помещена трофейная фотография: на
переднем плане крупная фигура
немецкого солдата, а в глубине, в
какой-то низине, — муравейник
красноармейцев, взятых в плен под
Вязьмой. Действительно, такое было.
Осенью сорок первого под Вязьмой и
Брянском попали в окружение 64 наши
дивизии, и только половина из них, 34
дивизии, пробилась потом к своим.
Но, сказав "а", надо произнести
"б". Другими словами,
экспозиция должна была бы показать
трагедию плена. По утверждению
немецкого ученого Кристиана
Штрайта, из 3,4 млн. советских
военных и гражданских лиц,
плененных в 1941 году, к концу января
1942 года в живых осталось только
около 1,4 млн. человек. Остальные 2
млн. стали жертвами расстрелов,
эпидемий, голода или холода.
Десятки тысяч уничтожены командами
СД, а подчас и войсковыми
подразделениями по политическим
или расовым мотивам.

Вообще, с
обеих сторон число пропавших без
вести и попавших в плен было
огромно в ту войну. Немцы взяли в
плен около 5 млн. советских воинов, а
у нас в плену находилось 3,8 млн.
вражеских солдат и офицеров. Только
мы относились к пленным по-другому,
и большинство из них вернулось в
Германию, к своим семьям.

Не всей
правдой о плене будет приведенные
выше факты, если не сказать о том,
что советские воины даже в тех
жутких условиях постоянных казней
и экзекуций продолжали борьбу. В
лагерях повсеместно возникали
подпольные организации,
совершались побеги. Так, например,
одним из руководителей
Бухенвальдского подполья был
Степан Бакланов, долгие годы
проживший в Братске, строивший
алюминиевый завод и бывший потом
заместителем его директора по
социальным вопросам.

Замалчивание
или неполное освещение истории
всегда искажает и обедняет ее.

И последнее,
о чем хочется сказать. При музее
должны быть созданы фонды. В них
обязаны храниться все оригиналы
фотографий и документов, а
экспонироваться — только копии.
Тогда всегда можно их возобновить.
До сих пор этого не делалось, и
потому многие фотографии выцвели,
пришли от времени в негодность. Я не
нашел ни одной фотографии героев
войны, которые 26 лет назад передал
А.Г. Сутормину для музея. Наверное,
погибли сотни фотографий, которые
были получены четверть века назад.
Это невосполнимые потери. Не только
материальные, но и духовные,
нравственные. Мне приходилось
слышать, как молодой человек
говорил с обидой: мать говорила, что
в музее есть портрет деда, он
осмотрел все стенды, но деда не
нашел…

И, конечно,
помещая портрет участника того или
иного сражения, надо не только
указывать его фамилию, но и часть, в
которой он воевал, в какой
должности и какой наградой
отмечена его ратная доблесть в этой
битве. Это и будет научная основа
экспозиции.

Словом, для
того, чтобы музей Дома офицеров
стал центром
военно-патриотического воспитания
молодежи, следует еще поработать. И
тогда найдется подобающее место
экспонатам, сваленным сейчас в
подвале.

Леонид
БОГДАНОВ, журналист,
участник Великой Отечественной
войны.