Солнечник

Галина КИСЕЛЕВА

Известный ученый-солнечник,
организатор СибИЗМИРАНа, создатель
первых отечественных
магнитографов Владимир Степанов
говорил: "Хороший
исследовательский инструмент
подобен скрипке — на нем играть
надобно уметь". Нынешний
заместитель директора Института
солнечно-земной физики (так теперь
называется СибИЗМИРАН) Виктор
Григорьев, по признанию коллег,
владеет этим умением в
совершенстве. "Виртуоз и в
теории, и в железках!" — говорят о
нем, подразумевая под
"железками" сложнейшие
астрономические приборы. Недавно
Виктора Михайловича избрали
членом-корреспондентом РАН, по
достоинству оценив его вклад в
развитие общей физики и астрономии.
Как бы радовался сейчас Владимир
Евгеньевич за любимого своего
ученика!..

— Я вовсе не
собирался изучать Солнце, мечтал
быть кораблестроителем. Ходил в
судомодельный кружок, готовился к
поступлению в Ленинградский
институт. Но по обстоятельствам, от
меня не зависящим, остался у
родителей в Уфе и после долгого
размышления подал документы в
Башкирский университет на
физический факультет. Тогда мне
казалось, что это наиболее близко
избранному направлению. Но все
решил запуск первых спутников. В то
время во всех институтах
создавались наблюдательные пункты
для слежения за ними. И я сидел
ночами, засекая координаты первых
искусственных космических тел,
наблюдал, изучал соответствующую
литературу. Настолько увлекся, что
решил перевестись в Казанский
университет на отделение
астрономии. А в 1961 году
посчастливилось наблюдать
солнечное затмение в Крымской
обсерватории, даже курсовую по этим
первым своим "исследованиям"
написал. И пригласили нас туда на
практику к самому Степанову, о
котором тогда среди студентов
ходили легенды. Встреча с этим
талантливейшим солнечником стала
определяющей в моей жизни. С моим
другом Скомаровским мы навсегда
выбрали солнечную физику и после
окончания университета, не
раздумывая, хотя можно было
поступить в аспирантуру в
Ленинграде, решили поехать в
Иркутск, где тогда создавался новый
институт. Конечно, мы были
романтиками, и нам было интересно
начинать все с нуля. А, приехав,
узнали, что всеми работами
руководит здесь Степанов.

— И что
нового узнали Вы о Солнце за эти
годы? Были ли моменты, когда
хотелось воскрикнуть
"Эврика!"?

— В жизни
ученого таких моментов бывает
немного. Но есть у меня несколько
вещей, которые позволяют осознать,
что не зря занимался наукой.
Обнаружил, например, необычное
расщепление спектральных
магнитных линий солнечного пятна.
Известно, что эти линии
расщепляются на три компоненты —
две по кругу и одна центральная —
линейно. И вдруг я увидел, что в
некоторых местах две компоненты
поляризованы в одну сторону, а
центральная — в обратном
направлении. Это было для нас
неожиданное явление. Я даже
засомневался, построил специальную
установку, множество раз все
перепроверил, пока не убедился, что
прав. Но с чем это может быть
связано? В конце концов, пришел к
выводу, что магнитное поле Солнца
меняется с глубиной по величине,
направлению и одновременно идет
движение плазмы с разными
скоростями. С другом-математиком
проверили все теоретически,
обосновали формулами и
уравнениями. Параллельно мы
обнаружили, что выявленный мной
эффект — это крайний случай, а в
целом асимметрия существует
всегда. Этот общий эффект
асимметрии сегодня является
способом изучения неоднородности
магнитного поля, движений в
атмосфере Солнца и взаимодействия
магнитного поля с движением плазмы.
Я дал этому явлению название —
кроссовер-эффект в спектре пятен.
Так он и значится в мировой научной
литературе. Кстати, на работы,
выводы тех лет до сих пор ссылаются.
Такая долгая жизнь какой-то идеи в
научных кругах — редкость.

Благодаря
поддержке большого коллектива мне
удалось осуществить идею создания
телескопа оперативных прогнозов.
Мы называем его еще двойным — в нем
два телескопа запитывают один
спектрограф. Этот телескоп
позволяет делать очень много
различных измерений глобальных
характеристик Солнца -может
измерять магнитное поле Солнца как
звезды, распределение
крупномасштабных магнитных полей
на солнечной поверхности,
солнечное дифференциальное
вращение и т.д. Практически это
астрономический
"конструктор", способный
выполнять множество разных
наблюдательных программ. Это еще
одна вещь, которая мне нравится.

— А в
целом в солнечной физике какие были
прорывы, скажем, в последние
десятилетия?

— Самое
важное — рождение нового
направления — гелиосейсмологии.
Оказалось, что 5-минутные колебания
на Солнце, открытые давно, являются
глобальными и охватывают все
Солнце. Колеблются все Солнце и
отдельные его участки. Но даже
небольшие колебания отражаются на
всем светиле. Теория показала, что
разные виды колебаний
распространяются внутрь на разные
глубины и некоторые проникают
почти до солнечного ядра.
Разработаны способы их измерения,
что позволило узнать о внутреннем
строении Солнца. Это было
гигантским шагом вперед — не только
солнечники, но и в целом
астрофизики получили уникальный
способ для изучения Солнца и звезд.

— А что
Вы еще мечтаете осуществить?

— Многие
видели недавно по телевизору
гигантские коронарные выбросы на
Солнце, которые вызвали сильный
"дождь" энергичных частиц на
Земле. Такие выбросы случаются,
когда теряют устойчивость
крупномасштабные структуры
магнитного поля. Проблема в том, что
коронарные выбросы наблюдаются на
лимбе Солнца, а магнитные поля и все
структуры, которые определяют и
вызывают эти явления, находятся вне
нашей видимости. Мы всеми своими
приборами (со спутников тоже)
смотрим как бы сбоку, по
касательной. А чтобы научиться
правильно прогнозировать такое
явление, нужно одновременно
наблюдать с нескольких сторон.
Только стереоскопический
эксперимент может дать полную
информацию.

— Это тот
самый проект, о котором академик
Добрецов сказал: "Пока в нашей
нищей стране рождаются такие идеи,
можно верить в ее будущее!"?

— Речь шла о
создании межпланетной солнечной
стереоскопической обсерватории. Мы
предложили разместить на орбите
Земли, в так называемых точках
Лагранжа, два или три космических
аппарата с аппаратурой,
позволяющей получать изображения
процессов, происходящих на Солнце,
в объеме. Для этого не надо строить
дорогостоящих обсерваторий на
Земле, создавать какие-то особые
спутники. Можно воспользоваться
тем, что уже имеем, а информацию
получить уникальную. Я считаю, что
это может быть большим прорывом в
понимании таких трехмерных
структур, как коронарный выброс, и
многих других процессов,
происходящих на Солнце. Этой идеей
сейчас загорелись солнечники
многих стран. К сожалению, в нашей
же вряд ли найдутся возможности
осуществить свой же отечественный
проект.

— А не
отстаем ли мы уже сейчас? Какое
место занимают исследования
института в мировой, отечественной
науке?

— Мы работаем
пока на мировом уровне. В последние
годы сумели оснастить наши приборы
самой современной приемной
аппаратурой. У нас самый большой в
мире коронограф, единственный в
России вакуумный солнечный
телескоп. Лет 10-15 еще можем делать
работу, которая будет признаваться
и публиковаться. Но главное наше
преимущество в идеях — мы первыми
открыли и наблюдали многие важные
явления. В ближайшее время запустим
инфракрасный телескоп, что
позволит получить тоже много
нового. И, наконец, первыми
высказали идею стереоскопического
космического эксперимента. Так что
умеем приумножать славу
отечественной науки.

— Часто в
жизни людей увлеченных семья
уходит на второй план. А какое место
занимает она у Вас?

— Гигантское!
Хотя бы потому, что у меня большая
семья — три сына, дочка и уже шесть
внуков. Я люблю детей. Жена всегда
была хорошей опорой. Она тоже
занимается физикой Солнца, и это
удачно сочетается с нашими общими
интересами. Каждое лето, когда дети
заканчивали школу, мы выезжали
семьей в обсерваторию. Я мог
сколько угодно вести наблюдения, и
все любимые люди были рядом.

— Есть ли
секреты авторитета в семье, среди
коллег?

— Это — личный
пример. Еще Владимир Евгеньевич к
этому приучил. Я всегда первым брал
рабочие рукавицы, когда это было
нужно. И сыновья мои "баклуши не
били" — в обсерватории
бетонировали бордюры,
благоустраивали территорию. И в
творческом коллективе не приемлемо
принуждение — была бы цель впереди и
было бы на кого равняться. Я,
например, всегда равнялся на
Степанова — талантливейшего
ученого и прекрасного человека.

— Что
больше всего цените в людях?

— Доброту.

— Что
подразумеваете под понятием
интеллигентность?

— В первую
очередь, порядочность.

Думается,
это один из главных принципов,
которых придерживается в жизни
Виктор Михайлович Григорьев —
ведущий ученый в области
исследований магнитных полей —
главного источника неспокойствия
Солнца, автор более 160 работ, 10
изобретений, создатель
замечательных отечественных
исследовательских приборов. Может,
потому-то так и легко, и интересно с
ним окружающим. Несмотря на
удаленность своих научных
интересов от земных дел, кажется он
удивительно "земным"
человеком. "Хороший друг", —
говорят о нем и рассказывают о
неразлучной четверке ученых, с
первых дней работающих в одном
коллективе, Хороший семьянин,
восхищаяются его детьми, выросшими
на глазах многих.
"Интеллигентный человек",
добавляют другие, вкладывая в это
понятие много определений,
выражающих уважение.