Не
пирог делим — о России говорим…

Итоги первого заседания
Госсовета России комментирует
губернатор Иркутской области Борис
ГОВОРИН

— Хочу
загадать вам, Борис Александрович,
загадку: у кого, по-вашему, сегодня
на Руси положение хуже
губернаторского?

— У кого? У
людей, у простых граждан. Зачастую
их положение оказывается намного
хуже, чем у любого чиновника, не
только губернатора.

— А я
думал, вы скажете, что хуже всех
сегодня членам новоиспеченного
Госсовета.

— Мне не
кажется, что положение людей может
быть предметом шуток. А что
касается Госсовета, то его членам
сочувствовать не спешил бы. С точки
зрения потенциала, новый орган
власти очень полезен. И создан
своевременно. Конечно, многое будет
зависеть от того, удастся ли
сохранить заложенную в его основу
идеологию.

— А со
стороны недовольных губернаторов
звучит и такая версия, что
идеология одна: развалить Совет
Федерации.

— Вряд ли
уместна подобная категоричность.
Нужно говорить не о развале Совета
Федерации, а о реформировании всей
вертикали власти, необходимой для
сохранения целостности России. Все
помнят знаменитое "берите
суверенитета, сколько хотите!" И
ведь кое-кто взял! Но, видимо,
хотели, что называется, по-разному.
В итоге сегодня страна получила
конституционное равенство всех
субъектов Российской Федерации на
фоне их фактического неравенства.
На деле, к примеру, жители Иркутской
области менее свободны в
волеизъявлениях, нежели те, кто
имеет счастье жить в
национально-территориальных
образованиях. Нам ведь не приходит
в голову во всеуслышание угрожать
выходом из состава Федерации в
случае объединения России и
Белоруссии, а именно такие
заявления делали недавно лидеры
одной из республик, субъекта РФ.

Идем дальше.
Возьмем проблему сложно
построенных территориальных
образований. Скажем, в Тюменской
области существуют
Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий
автономные округа, которые
фактически не подчиняются
областному центру. По
экономическому же потенциалу
автономные образования и вовсе
сильнее области. В итоге идет
процесс дезинтеграции, разрыва
того, что на протяжении длительного
времени формировалось как единый,
целостный организм.

— А какая
взаимосвязь между проблемой, о
которой вы говорите, и ликвидацией
Совета Федерации в его прежнем
виде?

— Прямая.
Ответьте, кто, по-вашему, из всей
совокупности органов федеральной
власти закрепляет существующую
ныне
административно-территориальную
систему из 89 субъектов РФ? Госдума?
Нет. Как правило, депутаты в первую
очередь отстаивают интересы
партий, приведших их в парламент,
фракций и групп, включивших в свой
состав, а также, разумеется,
интересы тех округов, от которых
они были избраны. Президент и
Правительство представляют центр,
а не регионы. Остается Совет
Федерации…

Словом,
ситуацию нужно менять. Создание
семи округов с полномочными
представителями Президента во
главе — первый шаг к укреплению
реальной вертикали власти,
поглощению в сложно построенных
субъектах РФ национальных
образований и решению проблемы
сепаратизма. Госсовет, на мой
взгляд, способен продвинуть нас
дальше в том же направлении —
укрепления государства.

—
Саратовский губернатор Дмитрий
Аяцков выступил с почином и первым
сложил с себя полномочия члена
Совета Федерации. Не планируете
последовать примеру коллеги?

— Строго
говоря, пока нет правовой основы
для подобных сложений. Решено лишь,
что к 2002 году должна произойти
плановая замена нынешних членов
верхней палаты Федерального
Собрания на полномочных
представителей регионов. На мой
взгляд, процесс должен идти
постепенно, не вижу оснований
форсировать события. Ротация
произойдет сама собою.

— Обидно,
наверное, расставаться с
полномочиями? Теперь ведь
губернаторов и прочих членов СФ
крепко поражают в правах.

— Мне не
обидно.

— В самом
деле?

— Конечно.
Важно ведь понимать, для чего нужны
полномочия.

— Чтобы
отстаивать в Москве интересы
вверенной вам области, лоббировать
их или, как сейчас говорят, решать
вопросы.

— А в чем,
по-вашему, интересы области должны
разниться с интересами страны?

— Да ни в
чем. Речь о деньгах, которые
по-прежнему распределяет Москва.
Есть полномочия — вы участвуете в
процессе дележки пирога, нет —
извини и подвинься.

— Мы все-таки
не пирог делим, а о России говорим…
Сильные области — это сильная
страна. Соответственно: если слабы
регионы, то и державу могучей
назвать нельзя. К примеру, в Москве
и завалов снежных вроде бы нет, и
свет в домах горит, и в подъездах
тепло. Казалось бы, о чем
беспокоиться? Но я убежден, что
ситуация в Приморье, где перебои с
теплом и светом, неизбежно
отражается на всех нас, в том числе
и на москвичах. Прямо или косвенно,
но отражается. Как, впрочем, и
события в Чечне. Кто-то чувствует
это острее, кто-то чуть
приглушеннее, но — чувствует.

Словом, когда
речь заходит о полномочиях, я не
делаю различия между областью и
страной. Главное, чтобы во главе
угла были не личные амбиции, а
польза дела. Во всяком случае,
таковы мои критерии.

— Все
верно. Но жизнь в родной стране
приучила к тому, что пряников
всегда не хватает на всех.

— И что из
этого следует?

— Что их,
пряников, хватит тем, кто их делит.
Раньше вы, Борис Александрович, как
член Совета Федерации участвовали
в формировании бюджета России, в
его утверждении, а теперь?

— Да,
кое-какие властные рычаги у
губернаторов отняли. В этом есть
определенная опасность. Регионы
попадают в определенную
зависимость от центра, они хотят
быть уверены, что о них не забудут.
Процесс централизации власти
должен сопровождаться и
централизацией ответственности,
ибо, лишая региональных лидеров
реальных властных инструментов,
Кремль автоматически берет на себя
дополнительные обязательства по
обеспечению всем гражданам страны
равных условий существования. Ведь
что бы мы ни говорили, а большинство
проблем, с которыми нам приходится
сталкиваться в повседневной жизни,
носят материальный характер.
Невозможно сегодня накормить народ
обещаниями светлой жизни в будущем.
На самом деле наши люди просят не
так много, но хотят, чтобы их
пожелания были учтены сейчас.
Повторяю, требования весьма
скромны: тепло в квартирах,
работающий без перебоев
общественный транспорт, вовремя
полученная зарплата…

Собственно, о
централизации власти и заговорили
по той причине, что возник некий
перекос в соблюдении прав граждан,
в условиях жизни людей. Законы,
обеспечивающие социальную
защищенность населения, едины для
всей страны, но в одних регионах они
выполняются, в других — нет. Это
вызывает напряженность в обществе.

Есть
губернии, республики побогаче, но
ведь люди-то везде живут одни — наши
люди! По Конституции мы ведь все
равны — и якут, и калмык, и казак
донской… Вот для устранения этого
перекоса, как я понял, и задумали
провести централизацию власти.
Подразумевается, что федеральный
центр будет активно внедряться в
созидательный процесс и возьмет на
себя ответственность за судьбы
любой территории.

—
Известно, куда благими намерениями
была вымощена дорога…

— У меня нет
оснований не верить сегодня Кремлю
и Белому дому.

Другое дело,
что и там работают люди, которые
могут ошибаться, что-то не замечать,
упускать из вида. Для этого и нужно
общаться, обмениваться мнениями,
давать советы. Скажем, я убежден,
что пришло время задать некий порог
минимальной заработной платы,
обязательной для учета всеми
предприятиями и организациями вне
зависимости от форм собственности.
Минимальная зарплата не должна
быть фикцией, она обязана
обеспечивать человеку прожиточный
минимум. Тогда и отпадет
необходимость в дотациях на оплату
жилья, коммунальных услуг и прочая,
прочая…

Есть много
вопросов, которые требуют срочных и
незамедлительных действий. Мы
можем придумать замечательную
программу, но грош ей цена, если не
прописан механизм ее реализации,
если нет квалифицированных кадров
для ее исполнения. К сожалению, с
этим у нас беда, из-за которой до сих
пор не воплощены в жизнь многие из
начатых ранее реформ. Дело не в
теоретическом содержании, а в том,
что на практике заняться
выполнением задуманного некому.
Сейчас знания и социальный капитал
лежат в фундаменте развития любого
общества.

—
Полагаете, наш фундамент зыбок?

— Я говорю о
необходимости его дальнейшего
укрепления. Это нормально. Готовясь
к первому заседанию Госсовета, я
прикидывал, о чем можно было бы
сказать, какую проблему обозначить.
Мне показалось, что разговор о
системе образования в России
уместен. В этот раз данная тема
осталась за скобками дискуссии, но,
уверен, что мы обязаны на самом
высоком уровне говорить о
подготовке кадров в нашей стране и
обо всем комплексе связанных с этим
вопросов.

— К
следующему заседанию Госсовета,
которое состоится через три месяца,
вы обязаны выполнить какое-то
домашнее задание?

— Президент,
подводя итоги дискуссии, дал
поручение Правительству к марту
подготовить конкретный план
действий на период до 2003 года. И мы
все должны к этому времени
сформулировать свои пожелания,
замечания, предложения по уже
существующей программе развития.

Владимир
Путин также попросил членов
Госсовета предельно серьезно
относиться к тем поручениям,
которые им даются. Кроме того,
Владимир Владимирович подчеркнул,
что Госсовет призван стать не
хозяйственным, а политическим
органом.

— В
котором будут совещаться или
решать?

— Решать. В
процессе обсуждения мы и будем
участвовать в формировании позиции
Владимира Путина. Мы по существу
напрямую сможем влиять на главу
государства. Насколько точно нам
удастся выставлять экспертные
оценки по тому или иному вопросу,
настолько эффективно, повторяю, и
сформируем позицию Президента.

Андрей
ВАНДЕНКО, "Российская газета"
(Печатается в сокращении).