"Лучше
убить нас сразу!"
Письма из
зоны комментирует работник
областной прокуратуры

К письмам из зоны, о
содержании которых обычно
догадываешься, еще даже не вынув их
из конвертов, теперь прибавились и
эти жалобы. В зоне растет число
больных. Зараза приходит с воли. Ее
носители, как правило, героиновые
наркоманы. Тюрьма и ВИЧ-инфекция с
сопутствующими им туберкулезом,
гепатитом С и прочими
неприятностями, грозящими смертью,
— обычный для них удел. В Иркутской
области сегодня зарегистрировано
около семи тысяч
ВИЧ-инфицированных, почти пять — в
областном центре. Около полутора
тысяч зараженных находятся в
местах не столь отдаленных. В каких
условиях они там живут? С какими
проблемами сталкиваются? Об этом —
письма из неволи, которые мы
попросили прокомментировать
заместителя прокурора области
Леонида Коржинека.

"Может быть, своим
письмом, своими "мелочами" я
оторву вас от чего-то более важного.
И все же я решил написать вам, а вы
уж сами решите, стоит ли мое письмо
внимания или нет. В данный момент
нахожусь в следственном изоляторе
г. Иркутска. Это, может быть,
последнее место, "дом"
по-нашему, в моей жизни, так как я
ВИЧ-инфицированный. Больному
администрация СИЗО-1 создала такие
условия, что хочется не ждать конца
жизни, а прямо сейчас наложить на
себя руки. Я преступник со стажем,
захватил еще времена власти
коммунистов, но даже при
коммунистах не было в тюрьме так
плохо, как при этих чертовых
демократах. Мне не жаль себя, я хоть
малость пожил, жаль молодежь,
которая здесь содержится. Средний
возраст ВИЧ-инфицированных 18-22
года. В таких условиях они и года не
протянут. А ведь сейчас суды
перегружены, и люди сидят годами. Я
понимаю: тюрьма переполнена не по
вине ее администрации. Но она могла
бы добиться, чтобы и в таких
условиях люди не гнили, не болели. В
камерах нет вентиляции, отключают
свет из-за неуплаты. С прогулками
совсем замутили, другого слова не
подберу. Ввели коммунистический
принцип: все за одного. Если один не
идет — всех не выводят. Мы сидим в
переполненной камере, где на одно
спальное место три человека, спим в
три смены. Вот, допустим, я ложусь
спать после утренней проверки в 8
часов, а на прогулку выводят в 10
утра. На прогулке могут
проморьяжить часа два. После обеда
я ложусь снова — и тут оказывается,
что время мое для сна вышло, нужно
другим уступить место. И как быть в
этой ситуации? А бывает, откроют
дверь, чтобы вести на прогулку,
увидят, что кто-то лежит, — и
закрывают камеру. Мол, вы не готовы,
ведь половина лежит. Да если мы в
камере все встанем, то нам места не
хватит. Я уж не говорю про питание.
Такая пища к употреблению
человеком просто непригодна. В этой
тюрьме скверно все, начиная с того,
как ты сюда попал. Хорошо, что я за
эти годы приспособился ко многому.
А как быть, я снова повторюсь,
молодежи, которая раз оступилась? У
меня к вам просьба: ознакомить, если
есть такая возможность, с
положением ВИЧ-инфицированных
заключенных мэра города Иркутска В.
Якубовского (насколько мне
известно, он курирует программу
Анти-СПИД). Хочу еще раз повторить: я
не прошу жалости к себе, я прошу за
тех ВИЧ-инфицированных, которые
впервые попали сюда из-за своей
зависимости от наркотиков. Или
теперь такая методика реабилитации
наркоманов? Даже мне, преступнику
со стажем, больно смотреть, как они
мучаются. Лучше сразу пусть
умертвят, чем так мучить. Может, вы
поможете больным чумой ХХ века. С
уважением, Олег Дядькин, 66 камера
СИЗО-1".

— В Иркутском
следственном изоляторе
ВИЧ-инфицированные — а их здесь
сейчас 408 человек — содержатся на
тех же условиях, что и остальные
арестанты. Проблемы СИЗО-1 всем
известны. Тюрьма переполнена.
Сегодня в ней находятся 4800
следственно-арестованных, в то
время как по лимиту эти стены могут
вместить лишь полторы тысячи
человек. Норма площади на одного
содержащегося под стражей
увеличена до четырех квадратных
метров, однако реальные условия
жизни в тюрьме не изменились: одно
"спальное" место здесь
действительно приходится на 2-3
человека. Исключение составляют
несовершеннолетние, которые
обеспечены площадями строго по
норме, и женщины — на 80%. Все это
касается и ВИЧ-инфицированных. Для
них в СИЗО-1 открыто отделение, в
котором в среднем 15 камер. Такая
мера необходима — приходится
изолировать несущих инфекцию от
контакта с другими заключенными,
чтобы исключить передачу вируса.
Обеспечить нормальные условия
содержания людей, более
подверженных риску заболеваний
из-за слабого иммунитета, при такой
загрузке тюремных камер
практически невозможно. Положение
усугубляется недостаточным
финансированием. Учреждения
системы исполнения наказаний за 9
месяцев этого года
профинансированы на 32 процента от
потребности. Например, на
медицинское обслуживание
спецконтингента поступило четыре
миллиона рублей вместо 164.
Задолженность по оплате
коммунально-бытовых услуг
составляет 92 миллиона, за питание —
52. Это в целом по пенитенциарным
заведениям. Надо еще учесть, что в
колониях благодаря развитию
собственного производства условия
содержания все же получше. В СИЗО
все сложнее. Здесь на питание
одного заключенного в сутки
предусмотрено нормой 12 рублей,
фактически же расходуется 7. И то за
счет того, что и тюрьма теперь
зарабатывает средства: при ней
имеются автостоянка, свиноферма и
т. п. ВИЧ-инфицированным положено
диетпитание по той же норме, что
язвенникам, дистрофикам, больным
ранними стадиями туберкулеза. Но
вместо 3 тысяч гкал в суточном
рационе сегодня у арестованных и
осужденных всего 1800. Полностью они
обеспечены такими продуктами, как
хлеб, крупы. А сахара, жиров,
макаронных изделий, рыбы, не говоря
уже о мясе и диетпродуктах,
получают недостаточно. Теперь ведь
и мы ориентируемся на европейские
стандарты — до них мы явно не
дотягиваем. В связи с этим в
пенитенциарных заведениях сняты
ограничения на передачи от
родственников — продуктов,
лекарств, одежды,
санитарно-гигиенических
принадлежностей. Что касается
прогулок, которые людям со слабым
здоровьем совершенно необходимы,
действительно, прокурорской
проверкой в СИЗО-1 были выявлены
нарушения при выводе заключенных
на прогулки. Сейчас эти недостатки
устранены. А в общем-то на условия
содержания во время прокурорской
проверки ВИЧ-инфицированные
заключенные не жаловались — ни в
стационаре СИЗО, где их сейчас 57
человек с сопутствующими
заболеваниями, ни в камерах, где
наркоманам, которые переживают
"ломку", конечно, приходится
тяжелее, чем остальным арестантам.
Видимо, все понимают, что в
одночасье и коренным образом
положение
следственно-арестованных изменить
невозможно.

Что
предпринимает прокуратура, чтобы
обеспечить права и интересы людей,
содержащихся под стражей? В этом
году удалось сократить их число на
тысячу человек мерами
прокурорского реагирования:
снижением сроков рассмотрения
уголовных дел, организацией
принудительных приводов и розыска
фигурантов, решением проблем с
конвоированием и т. п. Сегодня сверх
срока, установленного законом, под
арестом не содержится ни одного
человека. Тем не менее тюрьма
остается переполненной. По итогам
состоявшейся недавно проверки
условий содержания в
пенитенциарных заведениях
прокуратурой области готовится
представление, которое будет
направлено в главное управление
исполнения наказаний Министерства
юстиции РФ. В нем поднимаются
вопросы о несвоевременном
финансовом и материальном
обеспечении учреждений системы,
неудовлетворительном выполнении
медицинской программы,
необходимости выделения
дополнительных средств на
строительство нового
следственного изолятора и ремонт
старого и т. д. Но подобное
представление за подписью
прокурора Иркутской области в этом
году уже уходило в адрес Минюста…

"Мой сын находится в
отряде для ВИЧ-контактных в ИК-32 г.
Зимы. В контакт он попал из-за
халатности сотрудников. Где
гарантия, что он за эти 6 месяцев не
заболеет и остальные тоже?
Фролова".

— При
этапировании осужденных контакта с
ВИЧ-инфицированными не всегда
удается избежать. Однако вирус
иммунодефицита не передается
бытовым путем — только через кровь
и половые связи, в том числе
гомосексуальные. Так что избежать
заражения несложно. В конце концов,
на воле мы постоянно находимся в
общении с ВИЧ-инфицированными, они
ведь не в резервации живут, и их
тайна охраняется законом. В зоне
все проходят обязательное
медицинское освидетельствование.
Тех, кто находился в контакте с
ВИЧ-инфицированными, действительно
ставят на диспансерный учет на
полгода — при повторном
отрицательном анализе осужденный
снимается с учета. Эти меры
необходимы для того, чтобы
предотвратить угрозу
распространения инфекции среди
спецконтингента — приходится
учитывать особенности этих
заведений. Сейчас зараженные ВИЧ
попадают в тюрьмы и колонии только
с воли. Если в 1998 году было
зарегистрировано всего два случая
ВИЧ-инфекции в зоне, то в следующем,
99-м, уже 633. А в этом году за решетку и
колючую проволоку прибывает по 500
носителей ВИЧ за квартал. Но в
местах лишения свободы удается
локализовать инфекцию и
предотвратить эпидемию. При этом
условия содержания, права и
обязанности и ВИЧ-инфицированных, и
бывших с ними временно в контакте, и
остальных осужденных одинаковые.
Что касается стадии СПИДа — такие
больные от наказания по закону
освобождаются, поскольку состояние
их очень тяжелое. Сегодня в
пенитенциарных заведениях области
больных СПИДом нет.

"В ИК-2 г. Ангарска
офицеры заносят героин и другие
наркотики в целях обогащения. А
если поднимается вопрос об этом
перед начальником колонии, то легко
находится "виновный" среди
осужденных. Самойлов".

— Факты
неслужебных связей сотрудников
учреждений с осужденными, как и
случаи проникновения наркотиков в
зону, действительно, имеют место. В
ИК-2, правда, такие факты не
выявлены. Зато в этом году в СИЗО-1
двое сотрудников уволены и
привлечены к уголовной
ответственности за то, что
проносили наркотики заключенным. В
Ангарской воспитательной колонии
сотрудник осужден за подобное
преступление к шести годам лишения
свободы. В колонии N15 выявлен факт,
когда наркотик пронес начальник
отряда. Он также не избежал
наказания.

Зона — это
сгусток тех же проблем, от которых
страдают люди на воле. И если мы не
найдем возможности остановить
эпидемию наркомании и ВИЧ-инфекции
в области, нам вряд ли удастся
серьезно облегчить участь тех, кто
попал за колючую проволоку.

Подготовила
Людмила БЕГАГОИНА.