Прощай,
золотая жаба?

Глобальное потепление на
земном шаре грозит радикальным
оскудением среды обитания

Неужели нам
придется привыкать к невосполнимым
потерям "братьев наших
меньших", обреченных прервать
свой биологический вид потому, что
"нету им никакой жизни" в
скоропостижно меняющейся среде
обитания? Экологи говорят: увы, да.
Всему виной злополучное и до сих
пор не оцененное по масштабу и
последствиям глобальное
потепление.

На днях
появился прогноз Всемирного фонда
живой природы. Тревожный по духу.
Хотя по букве —
взвешенно-рассудительный. От него
не отмахнешься, как от кассандровых
пророчеств.

Надо
готовиться к худшему,
предупреждают ученые: вскоре в
Арктике днем с огнем невозможно
будет сыскать полярного медведя
или моржа, а жителям восточного
побережья Соединенных Штатов
прогуляться по хвойному бору — их
попросту не станет. Адам Маркэм,
исполнительный директор
американской организации
"Планета чистого и прохладного
воздуха", и профессор Джей
Малкольм из Университета Торонто,
смоделировав будущее, заглянули в
него и невольно отшатнулись.
Климатическая революция затронет в
первую очередь северные регионы,
где под угрозой вымирания
находится пятая часть биофонда.
Удар в первую очередь придется на
Канаду, Скандинавию и Россию: им
грозит необратимое видоизменение
до 70 процентов среды обитания. Хуже
придется только Исландии — она
может потерять 82 процента
привычной флоры и фауны.

За последние
30 лет, а вернее, за 30 зим, отмечено
повышение средних температур в
ряде районов на Аляске и в Евразии
на целых 11 градусов. Специалисты
скрупулезно изучили 100 различных
баз данных, чтобы оценить
воздействие на природу
климатических и погодных факторов,
включая движение воздушных масс,
меняющуюся толщину ледяного
покрова и "поведение"
растений. Отдельный компонент в
компьютерном моделировании —
содержание в атмосфере двуокиси
углерода. Предположили, что к 2100
году его концентрация в два раза
превысит уровень, существовавший
до начала ударной
индустриализации, которая привела
к появлению такого понятия, как
"промышленно развитые страны".

Основной
вывод — антропогенные, то есть
вызванные жизнедеятельностью
человека, перемены в климатическом
фоне планеты сопоставимы с
нерукотворным Ледниковым периодом,
когда "все сущее" было
поставлено на грань вымирания и
вынужденно подстраивалось под
менее доброжелательную внешнюю
среду. Различие в одном. Тогда, 10
тысяч лет назад, биологическим
видам щедро, с запасом, природа
отпустила срок на перестройку, в
том числе и на миграцию в пригодные
для обитания ареалы. Теперь времени
в обрез, и некоторым видам растений,
способным теоретически
перебраться в другой климатический
пояс или найти себе некий оазис,
придется двигаться в 10 раз быстрее,
чем во времена Великого холода.

Уже сейчас от
уготованного нам Великого жара
повеяло холодком. Большая
шотландская синица и мексиканская
сойка в Аризоне сдвинули на более
ранние сроки свой брачный сезон во
имя продолжения потомства. Золотая
жаба в Коста-Рике практически
вымерла. В Европе бабочки, хрупкие и
теплолюбивые существа, начинают
осваивать регионы, лежащие в
северных широтах.

Наиболее
уязвимы обитатели закрытых
изолированных ареалов. Ничего
хорошего не предвещает потепление
бабуину в Эфиопии, зимующей в
Мексике бабочке "монарх" и
обитающему в австралийских горных
кряжах карликовому опоссуму. Из
наших соотечественников в зоне
риска — сибирский кулик.

Но вернемся к
началу: неутешительный прогноз
экологов строится на посылке, что
количество двуокиси углерода
удвоится к 2100 году, однако и среди
них находятся скептики (а может, на
самом деле реалисты), утверждающие,
что пророчество свершится намного
раньше — через 50 лет. А значит,
сегодняшние школьники застанут
время, если судить по докладу, когда
"на значительной части
поверхности суши не найдешь и
деревца…"

Вадим
ВИХРОВ.