Путин
и Кинг

Президент России Владимир
Путин недавно принял участие в шоу
популярного американского
телеведущего Ларри Кинга. К
сожалению, опубликовать эту
замечательную в своем роде беседу в
полном объеме мы не в состоянии. Тем
не менее, читателю будет любопытно
познакомиться с некоторыми
фрагментами этого обширного
интервью:

ЛАРРИ
КИНГ: Добрый вечер и добро
пожаловать на специальный выпуск
программы Larry King Live. Я имею честь
представить нашего гостя. Он прибыл
в Нью-Йорк на Саммит тысячелетия,
организованный ООН, и проведет с
нами целый час. Итак, встречайте —
Владимир Путин. Как всем хорошо
известно, Владимир Путин —
президент России. И сегодня у нас
будет много тем для разговора. Мы
благодарим его за то, что он пришел
на нашу программу, и приветствуем в
Соединенных Штатах. С какими
неожиданностями Вам пришлось
столкнуться — если они вообще были —
когда Вы стали президентом?

ВЛАДИМИР
ПУТИН (через переводчика): Я бы
сказал, что неожиданности начались
еще до того, как я занял этот пост.
Перед тем, как стать президентом, я
некоторое время работал главой
российского правительства, и в этой
должности мне часто приходилось
выполнять функции президента.
Поэтому потом уже не было ничего
особенно неожиданного. Просто
теперь мне приходится гораздо
больше работать.

КИНГ: Вам
нравится?

ПУТИН: Отчасти,
да.

КИНГ: Давайте
обратимся к той части Вашей
деятельности, которая, возможно, не
приносит Вам удовольствия. Что
могло… Что случилось? Расскажите
нам. Что случилось с российской
подлодкой?

ПУТИН: Она
затонула.

КИНГ: Но
почему? Что послужило причиной? Что
об этом известно?

ПУТИН: К
сожалению, сегодня мы не многое
можем сказать о причинах трагедии.
Однако уже ясно, что результаты
этой трагедии были вызваны
взрывами. А вот из-за чего произошли
сами взрывы, пока не понятно. А
остальное вы знаете. В корпусе
лодки возникло отверстие диаметром
от полутора до двух метров, и
сегодня мы точно можем сказать, что
в результате мощного взрыва от 75 до
80% экипажа погибли в течение 90
секунд, потому что подлодка в этот
момент находилась на так
называемой перископной глубине.
Это означает, что экипаж занял
места, согласно боевому расчету, в
первых двух или трех
водонепроницаемых отсеках. Именно
эти отсеки и были разрушены в
течение 90 секунд после взрыва. И что
случилось потом, вы тоже знаете. К
сожалению, спасательная операция,
которая была развернута немедленно
— я особо хочу подчеркнуть, что она
началась немедленно. Они
(неразборчиво) (так в оригинале —
ред.) успешно, потому что
спасательные субмарины, которые
специально предназначены для этих
целей, не сумели состыковаться с
так называемой стыковочной
площадкой, которая находится на
верхней палубе подлодки. Они были
сломаны. Другие спасательные
действия были направлены на подъем
(неразборчиво), которые также были
разрушены, оказавшись в районе
взрыва. Следовательно, таковы
обстоятельства, известные нам на
данный момент, и они не
способствовали успеху.

КИНГ: Мистер
президент, об этом говорит весь мир
— почему Вы сразу же не обратились
за помощью к другим странам?

ПУТИН: На
этот вопрос нетрудно ответить. Я
хорошо помню последовательность
событий в те трагические дни. 12 июля
(так в оригинале) в 23 часа связь с
лодкой прервалась, и сразу же
началась поисковая операция.
Согласно инструкции, на опасные
операции отводится семь дней, но
уже через четыре с половиной часа
местонахождение лодки было
установлено. Правда, в тот момент
еще не было ясно, что происходит. Но
у моряков нашего флота были все
необходимые средства для
проведения спасательной операции,
которые инженеры и конструкторы
разработали специально для
подлодки такого типа. Эти средства
разрабатывались вместе с
подлодкой, и они имелись в
распоряжении нашего флота. И наши
моряки готовились использовать эти
средства и пустили их в ход к тому
моменту, когда стало ясно, что
что-то случилось, что произошло
что-то не то. Позже оказалось, что
стыковочная площадка разрушена, и
спасательные подлодки не смогли
состыковаться с "Курском". 15
июля (так в оригинале) перед нами
впервые был поставлен вопрос о
зарубежной помощи. Помощь
предложил военный атташе
Великобритании. Она была
немедленно принята. Но это было уже
неважно. Важно же было то, что даже
после того, как помощь была принята,
водолазам потребовалось шесть
дней, чтобы открыть люк. А если мы
теперь посчитаем эти дни и ночи,
даже если бы наши моряки сами
обратились за помощью раньше — 13-е,
14-е, 15-е, 17-е, — все равно прошло бы
пять дней. Так что шансов не было
никаких.

КИНГ: Оглядываясь
назад, мистер президент,
действовали бы Вы тогда как-то
иначе, если бы сразу знали то, что
знаете сегодня?

ПУТИН: Нет.
Единственное, что я, как глава
государства, изменил бы в своих
действиях, — это остановил бы
рабочие встречи, отложил бы все
дела, которыми занимался во время
отпуска в (неразборчиво). И вернулся
бы в Москву, в столицу. Но хочу
сказать еще раз, это были бы
действия, рассчитанные на
общественное мнение, потому что в
любом городе нашей страны, в любой
точке мира я всегда держу связь со
своими военными. У меня есть
средства связи, с помощью которых я
могу обсуждать любые проблемы
прямо на столе. Следовательно, с
точки зрения пиара, это выглядело
бы лучше. Может, и так это выглядело
бы лучше. Но вот что важно: лишь
позже стало ясно, что вся эта
ситуация была использована для
нападок на Россию, на позицию
президента, что само по себе плохо и
опасно на сегодняшнем этапе.
Следовательно, возможно, я должен
был действовать по-другому, ведь
мне предлагали и рекомендовали
другие варианты действий. Ринуться
в гущу событий, отправиться на
спасательной подлодке прямо к
"Курску" — вот вы, наверное, про
себя улыбаетесь, а это правда…

КИНГ: Думаю,
охрана не позволила бы Вам сделать
это.

ПУТИН: В
такой ситуации я бы не стал
спрашивать разрешения у охраны.
Охрана служит мне, а не я им. Но я не
сделал этого не из-за того, что
думал, будто охрана мне может
помешать. В экстремальной ситуации
дорога каждая секунда. Минуты, дни —
все важно. Профессионалы должны
заниматься делом, а политики не
должны соваться в эти дела,
зарабатывая себе очки на трагедии.
А что касается охраны — так я
участвовал в учениях. Я был на
подводных лодках. Я провел ночь с
моряками на дне океана.
Следовательно, охрана здесь ни при
чем. Я — главнокомандующий, и быть
рядом с военными — мой прямой долг.

КИНГ: Подведем
итог нашему разговору о подлодке:
узнаем ли мы когда-нибудь, что же на
самом деле с ней случилось?

ПУТИН: Мы
будем стараться изо всех сил. Мы
приложим все усилия. Это важно не
только потому, что нам нужно понять,
что на самом деле произошло с
нашими моряками, но и для того,
чтобы предотвратить подобные
трагедии в будущем. Это не первый
случай такого рода в России. Это
четвертая атомная подлодка,
которую мы теряем. Мы понимаем, что
подобные трагедии известны и
Соединенным Штатам. Они потеряли
две свои подлодки. Мы наверняка, с
уверенностью знаем о двух таких
случаях. В одном из этих случаев
было возможно — ни в коем случае,
было возможно добраться до причин
трагедии, и мы сделаем все, чтобы на
этот раз было по-другому. Мы сделаем
все, от нас зависящее, чтобы достать
тела, поднять подлодку и изучить ее.

КИНГ: Не
заставил ли Вас этот случай
насторожиться относительно общего
состояния военной машины в вашей
стране?

ПУТИН: Разумеется,
заставил. Он поднял вопросы,
которые вынуждают нас пересмотреть
положение наших Вооруженных Сил.
Как я уже сказал, это был не первый
эпизод. Такие происшествия
случались раньше как в Советском
Союзе, так и в Соединенных Штатах. А
что касается причин, по которым это
произошло, если вернуться к этому
вопросу, то я могу сказать, что с 1967
года мы знаем целых 19 случаев, когда
наши подлодки сталкивались с
другими подводными объектами. Так
что на этот раз, с этой точки зрения,
не произошло ничего
экстраординарного. Вопрос, однако,
заключается, как я уже сказал, в том,
чтобы в обязательном порядке
проанализировать случившееся. И,
может быть, совместно с нашими
партнерами разработать более
эффективные правила поведения в
открытом море, чтобы мы могли
объединить наш научный потенциал и
спасательные ресурсы, когда они
нужны за пределами территориальных
вод. Там морякам противостоит
враждебная окружающая среда, с
которой можно бороться только
сообща.

Дальше
Путин и Кинг некоторое время
вежливо обсуждают коллизии
американских выборов, судьбу
шпиона-неудачника Поупа и планы
американской противоракетной
обороны. Следующий действительно
острый вопрос Кинга касался
свободы слова в России:

КИНГ: Поговорим
теперь о других аспектах жизни
Владимира Путина. Он является
главой своей страны. Он был избран,
кажется, чуть больше, чем сто дней
назад, правильно? Чуть больше ста
дней. Свобода прессы. В Соединенных
Штатах сегодня только и разговоров,
что о свободе прессы в России. Мы
уже знаем о тюремном заключении
Владимира Гусинского, теперь вот у
Бориса — я постараюсь правильно
произнести его фамилию —
Березовского, медиа-магната,
потребовали, чтобы он передал свое
имущество государству. Вы хотели бы
разделаться с оппозицией?

ПУТИН: Оппозиция?
На чьей стороне? На стороне тех, кто
заинтересован в сохранении текущей
ситуации, которая, на мой взгляд,
весьма опасна и губительна для
сегодняшней России? Речь идет о
возможности соблюдения законов, о
перспективе полной реализации
существующего законодательства.
Куда бы я ни приезжал, я всегда
стараюсь встретиться с
представителями деловых кругов. В
Великобритании, в Токио, где я
недавно побывал. И везде первый
вопрос, который они мне задают, один
и тот же, и я согласен с тем, что это
самый главный вопрос: наступит ли
время, когда законы в России
перестанут меняться? Оставляя в
стороне вопрос о том, что законы
страны должны соотноситься с
потребностями ее экономики и
демократического общества,
напомним, что правительство
обязано добиваться исполнения этих
законов. А случаи, о которых вы
упомянули, не имеют ничего общего
со свободой прессы. В первом из них
мы имеем дело с холдингом
Медиа-Мост. В этой связи кстати
упомянуть, что владельцем 70% его
акций является, насколько я знаю,
мистер Гусинский. Но этот холдинг
погряз в долгах, он назанимал
кредитов, которые не вернул, —
согласно данным кредиторов, речь
идет о миллиарде и 30 — 300 миллионах
американских долларов, а холдинг
даже не признает этой суммы. Они
говорят, что должны всего 800
миллионов, но и это огромная сумма,
согласитесь. Так что там главным
образом речь идет о споре между
кредиторами и собственниками по
поводу деятельности и имущества
этого холдинга. А во втором случае,
опять же, свобода слова совершенно
ни при чем, поскольку речь идет о
мистере Березовском и
контролируемых им структурах, а они
владеют 49% ведущей российской
телевизионной программы — ОРТ, 51%
акций которой принадлежит
государству, так что сегодня она и
так находится в руках государства.
Следовательно, ни при чем здесь
свобода слова, раз истинный хозяин
канала — государство, владеющее 51%
акций, и так было вольно определять
политику компании, целиком и
полностью. Согласно уставу,
владелец 49% не может влиять на
политику компании. Владелец этих 49%
имеет право только на прибыли, но их
нет, поскольку, как вам известно,
компания работает в убыток. И мы не
требовали у них передавать эти 49% в
руки государства.

КИНГ: Все
дело в деловых интересах, понятно.
То есть, вы не стремитесь заставить
какую-то газету или телеканал
прекратить повторять: "Нам не
нравится президент Путин, мы хотим,
чтобы он ушел"? Вы не хотели бы
этого?

ПУТИН: Нет
проблем, пусть говорят, что хотят.
Нет, нет, вы упомянули Медиа-Мост,
которым владеет Гусинский. Они
только и делали, что критиковали
нашу политику. И никто из членов
нашего правительства не возражал. А
они были настроены куда как
решительно, в такой же степени,
пожалуй, как это бывает здесь, в США.
Кроме того, я полагаю, обязанности
правительства в этой области
заключаются в том, чтобы
гарантировать всем участникам
рынка равную роль, равное
налогообложение, технические
условия и другие составляющие
честной игры. Этим мы и занимались.
Не существует разницы в нашем
подходе к частным средствам
массовой информации и
государственным, и к тем и другим
применяется единая налоговая
политика. И то же самое относится к
административной политике.
Следовательно, я думаю, что когда
они говорят о необходимости
защищать свободу слова, это только
предлог для того, чтобы скрыть свои
коммерческие интересы в
определенных областях.

В
дальнейшем дискуссия вновь уходит
от острых проблем. Кинг
расспрашивает Путина о его
религиозных чувствах, о коррупции и
Ельцине. Тем не менее, пассаж,
которым ВВП заканчивает интервью,
достоин того, чтобы мы его
процитировали. Комментарии, как
говорится, излишни:

ПУТИН: Я
верю в людей. Верю в добрые
намерения. Верю в то, что все мы
явились в этот мир делать добро. И
если мы будем делать добро, делать
все вместе, нас ждет успех. Как в
отношениях друг с другом, так и в
отношениях между нашими странами.
И, самое главное, мы достигнем
конечной цели — счастья и мира в
наших сердцах.