Автора!

Элла КЛИМОВА,
"Восточно-Сибирская правда"

Время от
времени на подъезде дома, в котором
живу, появляются воззвания,
адресованные мне и моим соседям.
Своей пылкостью и искренностью они
до последнего времени напоминали
мне если не революционные
прокламации, то уж листовки,
отражающие наш общий трудный час, —
это точно.

С утра, перед
уходом на работу, меня подробно
информирует местное и центральное
телевидение о всех случившихся за
минувшую ночь убийствах, поджогах,
авариях и ограблениях. Так что
выхожу я из подъезда вполне
подкованная в текущих событиях.
Поэтому "публицистику",
пришпиленную кнопками к подъезду
или просто приляпанную к нему
клеем, воспринимаю, во-первых, как
оперативный отклик на злобу дня и,
во-вторых, как проявление
трогательной заботы властей о моем
личном благополучии.

Последнее
обращение появилось на дверях
подъезда вчера. И хотя начинается
оно, как и все предыдущие,
приподнятым "Уважаемые граждане
города", далее, пробегая глазами
текст, я отмечаю про себя: передо
мной инструкция. В некотором роде
уникальная, состоящая из семи
пунктов, на тему "Как Вы
можете помочь милиции и, в конечном
счете, самим себе". Слова эти
набраны на болтающемся листочке
более мелким шрифтом, чем
патетическое "уважаемые
граждане". Но я понимаю: вот
сейчас, сию минуту я смогу узнать
нечто очень важное. А именно: как
обезопасить свое существование и
не стать жертвой бандюги,
сумасшедшего или лица кавказской
национальности. Правда, до
последнего времени была
уверенность в том, что это не я
должна, в первую очередь, помогать
милиции, а она — мне. Мне — и не "в
конечном счете", потому что никто
не знает, какой длины будет этот
самый "конечный счет", который
может оборваться в любую минуту. Ну,
да ладно! Не будем мелочиться, кто
кому и в какую очередь должен
помогать, лишь бы такое
сотрудничество принесло пользу.

Но посудите
сами! В первом пункте инструкции
меня призывают не только "посмотреть
вокруг", но и узнать, "кто
рядом проживает без прописки, кто и
с какой целью занимает склады,
подсобные и подвальные
помещения". Однако
помилуйте: имею ли я право
проверять прописку у малознакомых
людей, пусть и соседей; могу ли
вести дознание, "кто и с какой
целью"? Я ведь не обучена ничему
такому, у меня другая
специальность. Что же делать? Что
делать, если заботливая и
оперативная власть, существующая,
между прочим, и на мои налоги,
призывает: А) "Обратить
внимание на перевозимые грузы";
Б) "На их погрузку и выгрузку";
В) " Не допускать парковки любых
видов транспорта в арках домов, в
местах, где они могут мешать
свободному подъезду машин
"скорой помощи", милиции и
пожарных".

Машинально
прикидываю, чем может закончиться
мой словесный (ведь ни табельного
оружия, ни каких-либо
удостоверений, подтверждающих мою
ответственную миссию, нет) поединок
с нарушителем дорожных правил,
который мешает "свободному
проезду машин милиции". Скорее
всего, мое поражение "в арке
дома" заранее предрешено.

Но если бы
только эти явно завышенные
требования к моей скромной персоне
и ко всем "уважаемым гражданам
города" составляли суть
наставления, болтающегося на
подъездной двери! Тут еще полбеды. В
конце концов, иркутяне в своем
подавляющем большинстве — люди
здравомыслящие. И все эти
взвинченные, лишенные элементарной
продуманности призывы мы сможем
тут же перевести в четкую и
доступную формулу. А именно:
люди, время сейчас тревожное;
пожалуйста, не будьте ротозеями,
бдительность сейчас не помешает.

Но ведь тем,
кто корпел над текстом, этого
показалось мало. Им нужно было во
что бы то ни стало посыпать солью
незаживающую рану мою и моих
соседей по дому. В пункте пятом мне
поручается "проверить,
замкнуты ли подвальные и чердачные
помещения, и если нет, то
потребовать от руководителей
жилищно-коммунальных хозяйств
сделать это". Горько
улыбаюсь, сдерживая накатившее
раздражение. Дело в том, что вот уже
скоро год, как мы все, жильцы дома, в
котором расположен
распределительный узел, важный для
целого массива, просим,
уговариваем, даже стращаем свое ДУ
N3, что по переулку им. 8 Марта:
пожалуйста, сложите хоть как-нибудь
развалившуюся стену подвала,
ведущего в "слесарку"; о двери
с замком в этом подвале, чтобы,
значит, важный для коммунальников
стратегический узел не был
открытым для всех, никто из нас и не
мечтает. Ни наши унижения, ни наши
угрозы не помогают. Пробовали даже
обращаться, как это советуется в
листовке, "за помощью и
консультацией (?) к своему
участковому инспектору".
Напрасно! Стена разрушена, заходи в
распределительный узел любой,
милости просим. Так что как мне и
моим соседям "решать с
участковым на постоянной (!) основе
вопросы нашей безопасности"
— неясно.

Но, уважаемые
жители нашего города, и это еще не
все! Ознакомившись с пунктом N 2, я
вдруг узнала, что страна, в которой
мы все живем, — уже не единая и
неделимая Россия, а совсем иное
государство. Не верите? Тогда
задумайтесь, пожалуйста, над
следующим наставлением: "Помните,
что бесцельно слоняющиеся,
подозрительно выглядящие люди —
это не обязательно лица из
кавказских республик, но и наши
продажные соотечественники, люди с
нарушенной психикой".

Еще секунду
назад, спускаясь с лестницы, я была
уверена в том, что и напряжение
последних лет, и горе утрат, и ужас
взрывов, словом, все, что стало
заурядным бытом, — у нас общее на
всех. Где бы мы, граждане России, ни
жили: в Ингушетии, в Ичкерии, в
Нечерноземье или в Сибири. Так нет
же! Оказалось, что мои
соотечественники, пусть и с
"нарушенной психикой", — это
одно. А они там, как сказал Михаил
Юрьевич Лермонтов, "за хребтом
Кавказа", — совсем другое. Какая
тонкая политическая прозорливость,
какая отчетливая гражданская
позиция у автора или авторов,
спрогнозировавших наш завтрашний
день!

После всего
этого кажутся сущими пустяками
такие перлы русского родного языка,
как призыв "строго следить
за недопущением со стороны детей
обращения в милицию с ложными
вызовами". "Следить за
недопущением" — это все-таки
проще, чем вступать в пререкания с
хамом, поставившем свою машину
поперек дороги.

Очень
хочется знать, кто испытывал муки
творчества, чтобы обрадовать и
озадачить меня вчерашним утром по
пути на работу. И кто, прочитав всю
эту галиматью, разрешил пришпилить
ее на моем подъезде. Автора! Хочу
поблагодарить его от всей моей
издерганной души…