1.
Особенности региональной рыбалки

Александр
ГОЛОСОВ, "Восточно-Сибирская
правда"

Основными
источниками рыбного промысла в
автономном округе являются два
залива Братского водохранилища,
расположенные в Осинском и
Нукутском районах. В период
весенне-осенних путин на заливах
рыбачит до восьми десятков бригад.
Бригады малочисленные, от двух до
семи человек. Есть несколько бригад
рыбаков в Аларском и Боханском
районах, которые занимаются ловом
на Ангаре, точнее "на подпоре",
где река разливается в море.

Хозяином рыбы в
Байкало-Ангарской акватории
является Бассейновое управление
"Байкалрыбвод", расположенное
в г. Улан-Удэ. И хотя управление
прозывается "бассейновым" а в
его названии есть слово "вода",
тем не менее хозяином воды в
Братском водохранилище являются
энергетики. Они без согласия с
рыбным ведомством меняют уровень
наливного моря. В последние три
года идет интенсивный сброс. А это
значит: чем меньше воды, тем меньше
рыбы. Многолетний сброс
основательно подорвал запасы тех
пород рыб, которые нерестятся
осенью. В Братском водохранилище на
территории округа практически не
стало пеледи. Осенью она вымечет
икру на мелководье, а за зиму
уровень водохранилища понижается,
и икра остается на суше.

Но и
освобожденная от воды суша являет
собой печальное зрелище. Она похожа
на человека, перенесшего тяжелую
болезнь. Разрушенный волноломом
берег словно бы срезан огромным
ножом. Перемолотые в труху
отложения мягких карстовых пород.
Смытый гумусный слой. Поэтому на
землях, которые до затопления были
заливными лугами, сегодня буйно
произрастает сорная трава с
преобладанием колючего репейника.
На местном уровне толком никто не
знает, чем вызвано понижение уровня
водохранилища. У народа, живущего у
воды, свои версии, замешанные на
слухах и домыслах. Одни утверждают,
что энергетики области таким
образом вырабатывают запасы
водохранилища в отместку Чубайсу,
"положившему глаз" на пакет
акций АО "Иркутскэнерго",
другие полагают, что Чубайс не при
чем, а сброс выгоден энергетикам:
меньше надо платить за затопленные
земли. Есть и другие объяснения.

Подавляющая
часть жителей округа не знает вкуса
рыбы из местных водоемов, за
исключением омуля. В то время как на
заливах округа вылавливаются
десятки тонн соровой и рыб ценных
пород: леща, сазана, сома, на
прилавках магазинов рыбий бал
правят камбала и селедка в копченом
и мороженом виде. Если промысел
худо-бедно налажен, то сбыт рыбы
внутри округа практически
отсутствует. А незнание порождает
заблуждения: соровую рыбу называют
"сорной", вроде как
низкосортной. Добавьте сюда широко
известный ртутно-слуховой синдром
недоверия к качеству рыбы. Хотя без
сертификации легальный промысел и
реализация рыбы исключены.
Подробнее об этом разговор впереди.

При этом
интересно, что ни рыба, ни люди, даже
жители прибрежной зоны,
переквалифицировавшиеся из
чабанов в рыбаки, не знают о том, что
в округе четвертый год существует
своя рыбинспекция. По признанию
заместителя главы окружной
администрации Петра Коробченова,
курирующего природно-сырьевую
сферу региона, о наличии в округе
рыбинспекции не знали и многие
чиновники, которые по должности
обязаны с нею сотрудничать. Кто в
этом виноват?

Главным
рыбьим защитником в округе
является старший рыбинспектор
Владимир Кожемякин, проживающий в
селе Оса. По профессии — охотововед,
средних лет, на редкость сдержан и
принципиален. Инспектирует, а не
изображает проверки на воде.
Педантичен при исполнении
обязанностей, одинаково кажется
"глух" и к душещипательным
покаяниям, и к угрозам браконьеров.
На угрозы отваживаются, как
правило, изрядно поддатые, которым
и море по колено. Многие,
протрезвев, винятся, каются. И хотя
Кожемякин по должности вооружен, но
для браконьеров опасен не тем. В
первые три года кобуру не
расстегивал. Но однажды пришлось…

Снял
Кожемякин с водителем сети у
браконьеров. При изъятии сетей и
составлении протокола они были
трезвые, вели себя спокойно. А
вечером встретили на узкой дороге,
перегородив ее трактором с
тележкой. Не подозревая подвоха,
инспектор с водителем вышли из
машины, намереваясь помочь, если
какие-то неполадки с трактором. И в
это время уловимые мстители, уже
принявшие для храбрости, выскочили
из кустов с ножами. Один с матами и
угрозами буром попер на Кожемякина,
требуя протокол и сети, а другой
сзади шофера сгреб и нож к боку
приставил. "Я как это увидел, —
рассказывает Кожемякин, — меня
будто кипятком ошпарило. Не помню,
как в доли секунды кобуру
расстегнул, выхватил пистолет,
взвел курок и ткнул дулом в лоб
отморозка. И кричу им: а ну, сволочи,
бросайте ножи, иначе перестреляю!
Побросали они ножи, ноги в зубы, и
про трактор забыли. А меня после
этого долго озноб колотил…"

— Неужели
стал бы стрелять? — спрашиваю
Кожемякина.

— А черт его
знает, — отвечает он в раздумье,
очевидно, и по прошествии времени
так и не решив этого вопроса для
себя. — Пырни он шофера, — что мне
оставалось делать? Палить в белый
свет? Ну не в лоб, конечно, а по ногам
пришлось бы стрелять… Большинство
браконьеров ведут себя при
задержании разумно. Какому дураку
охота за моток капроновых ниток
идти под статью. Опасны гости
"шалманов". Это стоянки
горе-рыбалей, которые не столько
рыбу ловят, сколько кайф. На
бутылку, на закуску у них есть. Вот к
ним, как мухи на мед, и слетаются
любители ухи на природе. Вот такие
"гости" опасны,
непредсказуемы, как толпа. Нередко
хорошие рыбаки из-за таких
визитеров и стоянки на берегу не
разбирают. Как нынче говорят,
"пальцы гнут" молодые,
нетрезвые. Приезжают оравой, с
неводами. Один к ним и не суйся.
Бывает, после "беседы" с ними
домой без пуговиц приезжаешь.

— Выходит,
управы на "крутых" нет?!

— При желании
можно найти управу на всех
"крутых", — говорит Кожемякин.
— У меня и у председателей
охотобществ районов есть
договоренность с начальниками РОВД
о совместных рейдах в период
путины. Нет отказа в выделении
сотрудников в патрулировании со
стороны Виктора Барлукова в
Нукутах и Василия Халтаева в Осе. А
в рейдовой бригаде сотрудник
милиции при полном параде — с
пистолетом и карабином —
отрезвляет браконьеров лучше
рассола.

В штате у
старшего рыбинспектора лишь два
сотрудника. Да и те надолго не
задерживаются. Молодые, сильные не
идут в рыбоохрану. Оклады не просто
смешные, а смешные до слез, как и у
самого Кожемякина — 800 рублей в
месяц с небольшой прибавкой по
результатам работы за год — по
оторванным пуговицам. Конечно,
рыбинспектор мог бы жить безбедно,
продав душу дьяволу. Но оттуда, как
из ломбарда, назад душу не выкупишь.
Россия — единственная страна в
мире, где защитники флоры и фауны
поставлены в условия самопрокорма.
Так было и при советах. Охотовед
имел 90 руб. оклад и карабин в
придачу как премию или право на
безлицензионный отстрел
охраняемой им фауны.

Основными
помощниками у старшего
рыбинспектора по округу являются
председатели обществ охотников и
рыбаков. Поскольку основная масса
рыбы находится в заливах
Нукутского и Осинского районов,
разговор о руководителях их
обществ. Даже при знакомстве с ними
накоротке очевидно, что они
неравноценны. Энергичный,
исполнительный Юрий Бычков в
Нукутах и пассивно-отстраненный от
дел общества, очевидно, не только по
преклонно-пенсионным летам, но и по
характеру Виктор Горбунов в Осе.
Осинскому обществу, откровенно
говоря, не повезло с руководством.
Заместитель председателя, хоть и
молод, но чрезмерно пристрастен к
рюмке. В силу таких обстоятельств
значительную часть их работы берет
на себя Кожемякин. Заключает
договоры с бригадами, выдает им
лицензии, принимает рыбу в свои
холодильники.

В страдную
пору весенней путины, которая
длится более двух месяцев, у
руководителей охотобществ много
работы. Составляют договоры с
бригадами, определяют им места
стоянок, следят за их
обустройством. Рыбаки ставят
туалеты, копают ямы под рыбу,
биркуют сети, проходят медкомиссии.
Без санитарной книжки к рыбалке не
допускают. Рыба — продукт,
требующий соблюдения санитарных
норм. В период лова инспектора
следят, чтобы рыбаки не нарушали
договорные условия. Рассказывает
председатель Нукутского
охотобщества Юрий Бычков:

— Много
головной боли доставляют нам,
инспекторам, временные,
нестабильные бригады. Основное
нарушение — укрытие или кража улова
для левой реализации. Для
обнаружения этого проводим
контрольный улов через проверку
сетей за сутки. Я сам шесть лет
рыбачил, и все уловки мне известны.
За несколько нарушений у
"шарашкиных" бригад отбираем
промысловые билеты. И хотя они
выдаются бесплатно, терять их в
разгар путины для рыбаков,
сделавших значительные затраты в
подготовительный период, накладно.
Подавляющая часть промысловых
бригад постоянна, стабильна по
составу. Лов — дело серьезное.
Каждая бригада имеет тонневой
журнал, в котором записывается не
только весовой улов за сутки по
видам рыбы и ее реализации, но и
погода, направление и сила ветра.

Кажется, все
готово к настоящей рыбалке.
Сформировано более восьмидесяти
бригад на двух заливах, получены
промысловые билеты, заключены
договоры, оборудованы стоянки,
получены сертификаты. Подробный
разговор о них в следующей главе,
как и о сетях трех мифических
"горгон".

(Продолжение
следует)