Зачем
лить водку на землю?

Владимир КИНЩАК,
"Восточно-Сибирская правда"

Можно сколько угодно спорить
о вреде или пользе алкоголя.
Очевидно лишь то, что в истории
мировой цивилизации не было
периода и не было народа, у которого
алкогольные напитки, в той или иной
форме, не входили бы в пищевой
рацион. Прибыльность производства
спиртных напитков столь же
традиционна. Достаточно сложный
технологический процесс их
изготовления (мы говорим о
качественной продукции)
компенсируется высоким спросом.
Стоит ли удивляться тому, что
правительства многих стран держат
в своих руках и производство, и
торговлю алкоголем. Утверждение,
что в Советском Союзе доходы с
монополии на винно-водочные
изделия позволяли полностью
компенсировать расходы на армию, не
лишено оснований. Бюджет страны в
значительной мере формировался за
счет этой отрасли.

Впрочем,
правительство СССР не было
первооткрывателем. Один из
талантливейших экономистов
прошлого века граф Витте решил
финансовые проблемы России
посредством государственной
монополии на водку, введенной в 1899
году. На средства государственного
бюджета в течение 5 лет было
построено 125 водочных заводов.
Одним из этих заводов был
"Кедр". Его корпуса заложены в
1900 году, а строительство закончено
в 1904.

Именно
алкогольная монополия позволила
Витте сделать российский рубль
золотым. Вклад водочной отрасли в
доходную часть бюджета страны
составил 33%, больше, чем все
железные дороги России.

Некоторые
специалисты полагают, что
крупнейшей ошибкой советского
руководства, пошатнувшей
экономическую стабильность СССР,
стала антиалкогольная программа
начала 80-х. Благодаря ей страна
лишилась 35 — 40 млрд. долларов дохода
в год. Сравните эту сумму с внешним
долгом России сегодня.

Сегодня
отрасль в упадке. И стабилизировать
ее не удается. С фактической
отменой государственной монополии
на торговлю винно-водочной
продукцией, на жаждущий алкоголя
российский рынок хлынуло море
суррогата. Ведь пить в России
меньше не стали. На человека в
среднем приходится 12 литров в год.
Но шесть из них — фальшивка, которая
калечит и убивает людей и лишает
государство так необходимых ему
средств.

Впрочем, даже
в этих условиях водочные заводы
вносят заметный вклад в
государственный бюджет.

Близкий
пример — Иркутский ликеро-водочный
завод "Кедр", 51% акций которого
принадлежит государству. В 1980 году
он был самым мощным в отрасли
предприятием Союза. За 10 лет реформ
производство и, соответственно,
доходы упали. Тем не менее завод
остался крупнейшим
бюджетно-образующим предприятием
города Иркутска и области.

В прошлом, 1999,
году консолидированный бюджет
Иркутской области составил 8 692 261
тыс.руб. Доля пищевой
промышленности 6% — 550 071 тыс. руб. А
половину этой суммы (232 785 тыс. руб.)
внес в виде налогов "Кедр".
Таким образом, вклад в
государственный кошелек только
одного предприятия составил 3%.

Генеральный
директор ОАО "Кедр" Владимир
Комаров сокрушается. Предприятие
загружено лишь на 30 % мощности, не
живет, а выживает. Если бы
производство работало в полную
силу, то и "Кедру" было бы
хорошо, и налоговые отчисления — в
три раза больше.

В чем же дело
— пить меньше стали или деньги
государству не нужны? С
"питием" дело обстоит забавно.
Если верить официальной
статистике, которая исходит из того
количества вина и водки, которое
поступило жителям Иркутской
области по официальным каналам, то
в некоторых наших районах вообще
спиртного не употребляют.

В
действительности известно, что на
жителя Иркутской области
приходится в среднем 14 — 15 литров
согревающего в год ( это с учетом
детей и абсолютных трезвенников ).
По другим данным, область выпивает 7
млн. декалитров вина и 5 млн.
декалитров водки.

"Кедр"
производит меньше трети этой водки
— 1, 5 млн. декалитров. Откуда берется
остальное? Вопрос исключительно
риторический. Лишь самый ленивый
бутлегер откажется зарабатывать по
двадцатке с каждой бутылки
"катанки". Ведь максимум, чем
он рискует, если его схватят за
руку, так это семью минимальными
зарплатами. С сырьем проблем нет.
Только три гидролизных завода
Иркутской области производят 3,5
млн. декалитров денатурированного
спирта. Какая часть этой не
подлежащей акцизным сборам
технической жидкости разливается в
бутылки с красочными этикетками и
акцизными наклейками и попадает в
желудки иркутян — сказать трудно.
Известно лишь, что традиционных
потребителей гидролизного спирта,
способных использовать в
технических целях такое его
количество, в стране практически не
осталось. Необязательно обладать
аналитическим умом, чтобы
сообразить, какая продукция
выходила из 122 -х подпольных цехов,
которые были обнаружены иркутскими
сыщиками в прошлом году. В текущем
году меньше "подпольщиков" не
стало.

Есть еще одна
проблема — привозная водка. У нее,
если она настоящая ( что вряд ли и не
всегда), есть существенный
недостаток. Деньги, которые за нее
платят покупатели, вывозятся из
области и никак не улучшают
благосостояние иркутян, разве что
тех, кто этой водкой торгует.

По твердому
убеждению Генерального директора
"Кедра" Владимира Комарова,
если навести порядок на областном
алкогольном рынке и вывести
предприятие на плановую мощность (5
млн. декалитров. в год), сумма
налогов в бюджет достигла бы 1,5
млрд. руб. Не все измеряется
деньгами. Здоровье сибиряков,
избавленное от воздействия
"катанки", тоже немалого стоит.

Сделать это,
считает Владимир Иванович, проще,
чем кажется. Практически все
вопросы решаются на уровне
Законодательного собрания области
в рамках законодательства
федерального. Первым делом
наводится порядок в правилах
торговли. Лицензии следует
выдавать только тем купцам, кто
обзавелся аппаратурой для
считывания с товара магнитного
кода и проверки подлинности
акцизной марки. Документация,
подтверждающая подлинность
продукции, должна быть не в копиях,
а в виде оригинальных документов,
защищенных от подделки, например,
голограммой. "Кедр" и другие
заводы могут себе это позволить,
"подпольщики" — никогда!

Кроме того
областной рынок должен быть
защищен от агрессии извне.
"Велосипед" здесь изобретать
не надо. В других регионах за ввоз
продукции от соседей берут хорошие
деньги — 10 руб. с бутылки. Почему у
нас это не делается?

"Кедр",
по словам Владимира Ивановича, —
"курица", способная нести для
области "золотые яйца". Сейчас
она несет "бронзовые", из-за
собственной нашей лени.

В борьбе за
чистый алкоголь не следует
забывать, что настоящую водку
делают только из настоящего хлеба.
И лить ее на землю, в прямом и
переносном смысле, столь же
зазорно, как бросать на землю хлеб.