Примечание: поголовье
коров дано на 1.1 следующего года.

Поразительные
цифры. Они свидетельствуют о
каком-то обвале. За девять лет
общественное дойное стадо
Приангарья ужалось чуть ли не в два
с половиной раза. Такой беды наш
край еще не знал. Даже во время
изнурительной Великой
Отечественной войны поголовье
коров сократилось с 200 тысяч голов
до 182 тысяч, то есть всего лишь на
девять процентов. А ведь тогда не то
что корова, человек хлеба вдоволь
не ел. Почему же все-таки удалось
сохранить кормилицу? Наверное, не в
последнюю очередь благодаря тому,
что берегли ее пуще глаза. Да, и
настрой тогда был иной. И не только
у крестьянина, но и у государства.

Бросаются в
глаза данные на 1.1 1998 года.Выходит,
что в в 1997 году Иркутская область
чуть ли не в пропасть прыгнула. На
33,7 тысячи коров сократилось
общественное стадо. Называя эту
цифру,я невольно вспоминаю свою
поездку по Нукутскому району.
Весеннее солнце уже начинало
основательно пригревать, сохла
земля, но сухими были и емкости
сельских заправок. Метался по
области начальник
райсельхозуправления, его
пустующий кабинет осваивали
руководители хозяйств, обзванивали
мясокомбинаты, знакомых и
незнакомых руководителей
промышленных предприятий, надеясь
через них как-то решить
"горючую" проблему. И иногда
решали. С опозданием, с великими
убытками для своих
сельхозпредприятий. В тот год село
как никогда чувствовало себя
сиротливо. Начиналась выборная
кампания. Старый губернатор
складывал с себя полномочия и
вместе с этим отвественность за
будущее региона. И потому летом
вновь рыскали по области сельские
руководители в поисках ГСМ.

Они
говорят: "Таскать вам не
перетаскать"

А что же
личное подворье? Закрыло ли оно ту
брешь, что образовалась в
результате вырезания
общественного стада? Ведь
некоторые мои коллеги-журналисты
чуть ли не с восторгом иной раз
сообщали о том, что в то время, как
коллективное стадо ужасно худеет,
крепко пополняется личное
подворье. Такие коллеги напоминали
мне деревенского дурачка, который
при виде похоронной процессии с
радостью кричит: таскать вам не
перетаскать. Но это к слову. Что же
мы видим в целом по области?
Оказывается, коров в личном
подворье сегодня даже меньше, чем
было в пиковые периоды времен
застоя или разгула рыночных реформ.
А ведь личное подворье — это не
просто серьезнейшее подспорье для
сельской семьи, оно — часть нашего
общественного богатства. И потому
требуется мудрый подход к развитию
личного подсобного хозяйства. Пока
что, к сожалению, политика центра и
области тому не очень-то
способствует. Лучшим ли образом
скажется на ЛПХ, например, решение
поставить оплату детских пособий в
зависимость от доходов личного
подворья? Сомневаюсь.

Между тем
даже при стабилизации, пускай на
низком уровне, производства хлеба
снижение общественного поголовья,
хотя и плавное, все-таки
продолжается. Увы, проблема
горючего так и не решена. Не решена,
несмотря на то, что начиная с
февраля, с известного
Всероссийского совещания
работников АПК, где была обещана
помощь селу, подписаны специальные
документы, ворох обещаний
продолжает нарастать. Уже Сибирь
приступает к севу, однако серьезной
поддержки деревня не чувствует.
Словно никому невдомек: не для себя
лично деревня просит, как упрекают
ее в этом либеральные реформаторы.
Деревня просит, чтобы засеять поле,
получить хлеб и корма, чтобы,
используя собственную пшеничку ,
могли города свой хлеб печь, а не из
канадской или австралийской муки.
Чтобы фермы начали производить
больше мяса и молока, и страна тогда
перестала бы клянчить у Америки и
Европы продовольственную
милостыню. Да, вырастив богатый
урожай, увеличив надои и привесы,
немного разбогатеет деревня, но
разве России станет хуже от того?
Разве сама она не станет богаче? Или
не возрастет ее бюджет? О многом тут
задумаешься.

"Гуси
Рим спасли, а нас — коровы"

Вернемся в
Боханский район. На фоне области он
выглядит намного лучше.Его
общественное дойное стадо ужалось
всего лишь в полтора раза, в то
время как в целом по Приангарью —
почти в 2,5 раза. Есть тут еще один
любопытный показатель. Соотношение
числа коллективных коров и частных.
Он у боханцев выглядит как 1,3:1, а в
Иркутской области в целом это
соотношение иное — 0,7:1. То есть на
сотню коровенок личного подворья
приходится лишь 70, находящихся в
сельхозпредприятиях. О том, сколько
они могут дать молока, какой
товарностью обладает продукция
сельского частника, выше уже
говорилось.

Итак,
коллективное производство
Боханского района. Оно сохранилось
гораздо лучше, чем где-либо в нашей
области. Чудес на свете не бывает, и
потому есть смысл немного
разобраться, что способствовало
тому. Возьмем самое трудное, самое
переломное время, 1992-94 годы. Это был
период приватизации
государственной собственности ,
при этом в сфере заготовок,
переработки и особенно в торговле
анархия и беспредел правили бал.
Переработчики безбожно занижали
цены на сельхозпродукцию и в то же
время не торопились расплачиваться
за сданное колхозами и совхозами
мясо, молоко. Только в 1994 году
партнеры задержали с выплатой
свыше 48 миллионов рублей. А в эту
пору раскручивалась спираль
гиперинфляции. Что значит получить
деньги к концу года за продукцию,
поставленную, допустим, где-то в
феврале? Это значит — село теряло
огромные средства. Вот так и
происходило вымывание оборотных
средств. Боханцам повезло. Они
находились тогда под опекой
Ангарской нефтехимической
компании и Востсибугля. С помощью
прежде всего этих промышленных
гигантов удавалось решать многие
вопросы по обеспечению горючим,
удобрениями и так далее. До сих пор
добрым словом поминают селяне
руководителей этих предприятий:
Федора Семеновича Середюка и Ивана
Михайловича Щадова. Сейчас те
гиганты уже не гиганты и полной
самостоятельностью не обладают.

Впрочем, и
сами крестьянские лидеры того
региона мужики не промах. Ведь тот
район никогда молочным не считался.
Особыми рекордами доярок
похвастаться не мог. Главным для
него было вырастить хлеб. Картошкой
занимался, которую Ангарск и другие
города брали нарасхват. Свинину
производил. А знаменитых ферм здесь
давно уже не было. И тем не менее на
многих сельхозпредприятиях даже в
то смутное время упаси бог вот так
зазря коровенку на забой повести.
Не пошли сельские лидеры по той
скользкой дорожке, которую многие
избрали. Их крестьянская мудрость
оказалась прозорливее
гайдаровских рецептов
хозяйствования. Вот почему, если
раньше район занимал седьмое место
по поголовью коров в Иркутской
области, то теперь он лидирует, у
него самое крупное дойное стадо. А
что такое самое крупное стадо? Это
не только молоко. Это производство
телят, это начало солидного мясного
потока. Как сказал один из
руководителей: "Гуси Рим спасли ,
а нас — коровы".

Кстати, о
руководителях. В районе сумели
сохранить старых крепких лидеров, а
в других случаях — подобрать
молодых перспективных
председателей. Восприятие новых
рыночных реалий у них весьма
разнится, но всех отличает
ответственное отношение к делу,
стремление вжиться в эту непростую
рыночную ситуацию. И выжить.

К числу таких
думающих и болеющих за
производство относится и Петр
Францевич Стемплевский,
председатель ОАО имени
Балтахинова. 30 с лишним лет
руководит он своим
сельхозпредприятием. И всегда его
хозяйство было на хорошем счету.
Даже в это тяжелое время ему
удалось сберечь основные сферы
производства. Только в предыдущем
году из-за жесточайшей засухи
продуктивность хлебного поля упала
до 16 центнеров, а в предыдущие
держалась на уровне 19-20.
Неравнодушен он и к животноводству.
Сохранил старую схему
производства. В одном отделении
откармливаются бычки, в другом
выращиваются телочки, которые
потом проверяются и идут на
обновление основного стада. А
главное — тут уберегли весьма
крупное для наших дней дойное
стадо.

— Как было у
нас раньше около тысячи коров, так и
осталось, — говорит Петр Францевич.
— Ежедневно около пяти тонн молока
отправляем на реализацию. В
Иркутск, в Ангарск. Ежедневно оно
приносит нам около 30 тысяч рублей.
Вот и рассуждайте, нужна корова
колхозу или нет.

Именно такой
логикой руководствуются
руководители ОАО "Россия",
ООО"Вершина", ОАО имени
Калинина, "Каменский",
"Труженик", "Прогресс" и
некоторых других. Благодаря этому и
стал район одним из главных
поставщиков молока. Хотя, к чему
скрывать, этим руководителям тоже
достается. Многие из них большую
часть времени находятся за
пределами своих хозяйств,
разыскивая где только можно
горючку, запчасти, удобрения и так
далее. Что поделаешь, село
по-прежнему находится на периферии
внимания у государства. И потому
даже крепким приходится прилагать
немалые усилия для того, чтобы эта
цепочка — поле — ферма сработала со
знаком плюс.

Кто
развяжет узел?

Сегодня всем
ясно: если ферма даст много
дешевого молока, то хозяйство
получит солидные доходы и прибыль.
Это позволит обеспечить себя
достаточным количеством ГСМ,
запчастей, прикупить удобрений и,
следовательно, вовремя,
качественно провести сев, заложив
тем самым хорошую основу для
будущего урожая. Удалось собрать
много хлеба, кормов, и вот уже ферма
выходит на новый, более высокий
виток производства молока и
получения доходов.

Казалось бы,
чего проще: дайте селу хотя бы
прежнее количество удобрений, и
Приангарье будет производить
столько зерна, сколько оно давало в
далекие 60-е годы. Ожила бы ферма.
Больше бы дешевой продукции
производила. А города уже из своей
муки пекли бы хлеб и булки. Не дают.
Точнее, предлагают, но по таким
ценам, что даже самым крепким
хозяйствам большое количество их
просто не по зубам. Ну ладно,
удобрения не можете дать, дайте
хоть недорогого горючего, чтобы в
кабалу снова не лезть, чтобы
будущий хлеб и молоко не
закладывать за солярку и бензин, а
продавать потом по нормальным
ценам. И снова отказ. Объяснение
простое: у государства уже почти не
осталось нефтяных промыслов. Ну
если государство не смогло
защитить свою собственность, то
почему крестьянин должен за это
расплачиваться!? Живущие на
зарплату при чем тут? Про массовое
обновление техники я уж не говорю.
Нет у села больших денег. И потому
не сегодня завтра регион может
оказаться на грани катастрофы. Как
развязать те узлы или, по крайней
мере, хотя бы ослабить?

— Мне лично
видятся два пути: это переход на
травопольную систему земледелия и
минималиизация обработки почвы, —
говорит главный агроном Боханского
райсельхозуправления Михаил
Петрович Таряшинов.— Последнее
позволит значительно сократить
затраты на обработку, расход
горючего, уменьшить износ техники.
Что касается возвращения к
травопольной системе, то ведь это
не нами выдумано. Наши отцы
серьезное внимание уделяли этой
системе. Так зачем нам отказываться
от того, что когда-то неплохо себя
зарекомендовало?

В своих
расчетах, сколько иметь трав
району, главный агроном исходил из
запросов фермы. Сколько ей надо
иметь протеина, сахаров, кальция,
фосфора и т.д. С другой стороны,
зачем пахать и засевать
ветроударные склоны, с которых то
обильные дожди все смоют, то ветра
выдуют влагу вместе с семенами? По
этому пути уже пошли хозяйства.
Кстати, район давно полюбил донник,
и потому местные пчеловоды многие
годы занимали призовые места в
стране. Только в ОАО имени
Балтахинова он занимает полторы
тысячи гектаров, или 17 процентов
пашни. Отсюда и урожаи зерновых, и…
переходящие запасы кормов. Его
сосед, "Труженик", (бывший
колхоз "Ленинградский
рабочий"), увлекся клевером,
начинает разводить люцерну и
одновременно залужает
ветроударные склоны. Но, пожалуй,
дальше всех пошли земледельцы
сельхозпредприятия "Россия"
(бывший колхоз имени Ленина). Они
освоили новую для этих мест
культуру — редьку масличную,
которая отличается высоким
содержанием протеина. Ее урожай
приближается к 300 центнерам. В
почете у хлеборобов и многолетние
травы. И не случайно в минувшем году
урожайность зерновых превысила 21
центнер.

Да, у
боханцев есть богатый опыт
предыдущих поколений. Как
рассказывал мне бывший директор
крупнейшего когда-то совхоза "
Казачинский" Андрей Николаевич
Беляев, он еще в 60-е годы, измученный
бескормицей, решил серьезно
заняться восстановлением люцерны.
До двух тысяч гектаров расширились
посевы этой ценнейшей бобовой
культуры. Удалось снять проблему
кормов — а тогда насыщенность
скотом была очень высокой, — и
одновременно возросла отдача
поля.Даже при отсутствии удобрений
брало хозяйство по 20 и больше
центнеров зерна с гектара.

— Да, так оно
и было, — подтверждает глава
администрации Боханского района
Юрий Григорьевич Осипков.— Сразу
после окончания института я попал в
совхоз "Казачинский". И в числе
первых заданий, которые дал мне
Андрей Николаевич, было
механизировать сжигание соломы на
полях. Хозяйство не испытывало в
ней особой потребности.

За годы
лихого десятилетия местные
хлеборобы и сами многому научились.
Этот сплав прошлого опыта, освоения
новых технологий, собственного
поиска и находок, безусловно,
выручает многие хозяйства района.
И, что особенно важно, боханским
земледельцам все-таки не занимать
воли и стремления преодолеть
искусственно создаваемые
трудности и препятствия. А кто
борется, тот побеждает.