Ослабить
удавку можно

24 марта во всем мире
отмечался день борьбы с
туберкулезом. Чисто символическая
дань времени, в котором
человечество живет, находясь под
дамокловым мечом этого коварного
недуга. Если от символов обратиться
к реалиям дней, то следует признать:
туберкулез научился
приспосабливаться к новейшим
открытиям медицины и никуда в
будущем веке от нас не денется. В
России эпидемиологическая
ситуация особенно серьезна.
Причинами тому служат
экономические проблемы, снижение
жизненного уровня россиян и, что
особенно горько, децентрализация
самой системы фтизиатрической
службы нашего практического
здравоохранения. О возможностях в
сложившихся обстоятельствах
противостоять недугу ваш
корреспондент Элла Климова
беседует с главным врачом
Иркутского областного
противотуберкулезного диспансера
Евгенией Сергеевной КОЗЬЯКОВОЙ.

— Очень
важно,— сказала она, начиная
разговор, — честно оценивать
ситуацию, не скрывая трудностей и
не впадая в бессильное отчаяние. К
сожалению, пока остановить
эпидемию не удается. Если в 1998 году
на сто тысяч населения приходился 91
больной туберкулезом, то в минувшем
число страдающих этим недугом
увеличилось на тридцать человек на
те же самые сто тысяч. Что особенно
нас огорчает, рост заболеваемости
среди детей. Это тревожно: значит,
пока не удается в полном объеме
отслеживать все возникающие и
существующие очаги инфекции: ведь
ребятишки инфицируются, только
будучи в контакте со взрослыми. Но
если расширяется эпидемия, значит,
неизбежно растет и смертность от
нее.

— Евгения
Сергеевна, вы сказали о том, что не
удается пока отслеживать источники
эпидемии. Но ведь сейчас уже в
открытую и у нас в стране, и во всем
мире говорится о том, какую
опасность несут в себе наши
российские тюрьмы и лагеря — явные
очаги туберкулеза. На территории
нашей области учреждений системы
исполнения наказаний достаточно
много. Вот вам и "секрет" нашей
местной трагедии.

— Конечно,
это отрицать невозможно. Могу
привести для сравнения еще одну,
нынче уже открытую цифру: если на
воле число больных туберкулезом, я
повторюсь, это 120 человек на сто
тысяч населения, то в местах
лишения свободы их сегодня 3900
человек на те же сто тысяч только
осужденных.

— Значит,
Приангарье просто обречено на
"подпитку" этим страшным
недугом и выхода у нас нет?

— Ситуация,
конечно, сложная. Но ведь и сидеть
сложа руки тоже нельзя! Сначала по
поводу ситуации в закрытых
учреждениях, относящихся к
Министерству юстиции России и
расположенных в нашей области.
Во-первых, у врачей, работающих там,
как, впрочем, и у нас, появились
необходимые лекарства. Ну, а
во-вторых, вот уже несколько лет,
как у нас налажен контакт с
тюремными медиками. Почти
ежедневно мы получаем от них
оперативные данные о том, сколько
туберкулезников, отбыв свой срок,
выходят в открытое общество, в
какой степени заболевания
находятся и куда должны бы
следовать. Вы понимаете, как важна
для нас такая информация. И
действительно, какая-то часть
бывших заключенных поступает на
наш диспансерный учет, мы начинаем
их лечить. К сожалению, очень
небольшая часть. Покидая стены
тюремной больницы, многие как бы
"растворяются" среди
населения, неся явную угрозу
здоровью окружающих. Эти больные,
часто с активной формой
заболевания, словно "вольные
птицы", сами выбирают маршруты
своих странствий, "забывая" о
том, что им просто необходимо
находиться под врачебным
контролем. Проблема могла бы как-то
решиться, будь в России принят
наконец закон об обязательном
лечении больных с особо опасными
для общества недугами. Но проект
такого законодательного акта
прошел в Государственной Думе лишь
первое чтение. Дойдет ли очередь до
второго чтения и не усмотрят ли
некоторые депутаты в принуждении к
лечению ограничения прав больных.
пока неизвестно.

— Тут
проблема обоюдоострая.
Государство, заботясь о
гражданских правах людей,
хворающих опасными заболеваниями,
тем же ВИЧ, или сифилисом, или
туберкулезом, как бы "упускает из
виду" право быть огражденным от
инфекции своих пока еще здоровых
граждан. Но даже если подобный
закон будет принят, все равно
останется масса трудностей в нашем
поединке с туберкулезом. И первая
среди них — наша бедность. Разве не
так?

— Да, до
полного материального
благополучия областной
фтизиатрической службе, как,
впрочем, и всему нашему
практическому здравоохранению, еще
далеко. И все же пора отступать от
штампов, разрешающих все списывать
на нашу нищету. Потому что
абсолютное нищенство нашей
практической медицины — это
неправда. У нас в регионе принята
целевая программа по профилактике
и лечению туберкулеза. И она
финансируется. Мы в минувшем году
на свои лечебно-профилактические
мероприятия получили от областного
бюджета более 6 миллионов рублей. И
в текущем приблизительно такую же
сумму. Немаловажно и то, что, как я
уже сказала, наши лечебные
учреждения сегодня не просто
обеспечены необходимыми
антибактериальными препаратами, но
даже получили возможность создать
их небольшой запас. Пусть пока
скромный, но вы же понимаете, что
значит для врача иметь под рукой
необходимый препарат и как важно
самому больному получить его
бесплатно.

— Между тем
бытует мнение, что ваши лечебные
учреждения буквально готовы
закрываться из-за отсутствия
лекарств. Когда же удалось
переломить ситуацию?

— Вступил в
строй иркутский комбинат
"Фармсинтез", снабжающий нас
крайне необходимыми современными
антибактериальными препаратами. Мы
можем лечить сейчас очень сложные,
лекарственно-устойчивые формы
туберкулеза. Кроме того, к нам
поступают медикаментозные
средства согласно и федеральной
целевой программе борьбы с
туберкулезом. Так что мы, фтизиатры,
перестали чувствовать себя
безоружными перед болезнью. У нас
есть чем лечить и есть где лечить: в
Иркутской области 13
противотуберкулезных диспансеров,
не считая нашего областного,
осуществляющего методическую
помощь периферии. Кроме того,
функционируют 23 специальных
кабинета, в которых оказывается
необходимая амбулаторная помощь
больным. Конечно, было бы неверно
рисовать слишком благополучную
картину, но и видеть ситуацию
только в мрачных тонах тоже,
по-моему, неправильно. Главное, что
хочется подчеркнуть: мы начали
поднимать саму систему лечебной
защиты от туберкулеза, которая была
в нашей стране более совершенной,
чем в целом ряде зарубежных стран.

— Кстати, а
как сегодня организована
фтизиатрическая служба в
зарубежье? Может, нам есть что у них
перенять, коли свою разрушили?

— В начале
марта группа иркутских фтизиатров
принимала участие в так называемом
Швейцеровском семинаре, который
организовали Московский
центральный институт туберкулеза,
Нью-Йоркский институт
здравоохранения при участии группы
английских коллег из движения
"Врачи без границ". И в первую
очередь на нем шла речь о том, как
оптимально и разумно
организовывать медицинскую помощь
нашим больным, как тратить те
средства, что государства
отпускают на эти цели. Я убедилась в
том, что при очевидном материальном
благоподучии медики на Западе
умеют считать денежки и любят
тратить их с умом. Выступали врачи
из Америки, из Польши, из
Нидерландов — делились своими
мыслями о том, как должна быть
организована противотуберкулезная
служба, чтобы быть наиболее
жизнеспособной, действенной. И
многое, что услышала, совсем не
противоречит нашему
отечественному опыту, от которого
мы чуть не отказались, но, наоборот,
подтверждает его разумность. К
примеру, американцы, сами
пережившие жестокую эпидемию
лекарственно-устойчивого
туберкулеза в восьмидесятых годах
и победившие ее, пришли к выводу о
необходимости создания целой
цепочки так называемых
малозатратных врачебных служб.
Если конкретно, то они говорили об
организации дневных стационаров,
домашних стационаров, амбулаторной
помощи. А крупным стационарам они
оставляют только очень трудных
пациентов, которым не обойтись без
сложных медицинских технологий,
требующих крупных материальных
затрат. Мы просто должны вернуться
к тому, что было наработано у нас.
Кстати, к такой системе уже
возвращаются фтизиатры
Кемеровской, Ивановской, Томской
областей, Республики Марий Эл.

— Но не
кажется ли вам, Евгения Сергеевна,
что мы так оголим нашу линию
обороны? Я уже не говорю о
наступлении на болезнь — говорю
только об обороне. Но ведь она, если
прибегнуть к военной терминологии,
должна быть хорошо
эшелонированной.

— Ну зачем же
так безнадежно? Наоборот, речь идет
о том, чтобы как можно раньше
выявлять самые первые или скрытые
формы туберкулеза. Мы сейчас будем
выступать против него общим
фронтом: фтизиатры и врачи общего
медицинского профиля. Ведь
настороженность должна быть у
врачей именно общих
поликлинических служб. Потому что
легко диагностируются лишь
легочные формы туберкулеза, они
сразу бросаются в глаза. А
туберкулез других органов
человеческого организма, той же
костно-суставной или мочеполовой
систем? Часто он маскируется под
вялотекущие хронические недуги.
Статистика свидетельствует: к
сорока годам жизни более
семидесяти процентов
"человеческой популяции"
оказывается инфицированной
туберкулезом. Конечно, он
вспыхивает не в каждом организме,
только в том, иммунная система
которого оказывается не способной
к сопротивлению недугу. Но ведь у
россиян в силу всем известных
объективных обстоятельств именно с
иммунитетом далеко не все в
порядке. Приблизить врачебную
помощь максимально к общей массе
обращающихся за помощью людей;
нацелить наших коллег, работающих в
поликлиниках и стационарах общего
лечебного профиля, на раннее
выявление "наших" пациентов;
научить с особым вниманием и
настороженностью относиться к
хроникам — разве это значит
ослабить оборону в борьбе с
туберкулезом? Областной
противотуберкулезный диспансер в
начале апреля соберет на семинар
глав муниципальных департаментов
здравоохранения, главных
рентгенологов и главных лаборантов
совместно с фтизиатрами местных
диспансеров. Пока из близлежащих к
Иркутску городов — Ангарска,
Усолья-Сибирского, Шелехова. Речь
пойдет о составлении общего плана
профилактической работы. Следующий
наш шаг — проведение точно такого
же семинара на более глубокой
периферии области. И такой семинар
станет у нас постоянно действующим:
на нем будут рассматриваться все
наши проблемы, оказываться
организационно-методическая
помощь муниципальной медицине. Вот
так и выстраивается та самая линия
обороны, о которой вы говорите. Ну а
открытие так называемых
стационаров на дому, когда одна
патронажная сестра, имеющая в своем
распоряжении машину, может в день
навестить несколько десятков
больных; организация дневных
стационаров, где наши больные, не
нуждающиеся в госпитализации,
могут получать системную помощь;
наконец, оснащенные всем
необходимым наши
противотуберкулезные кабинеты —
все это и есть совершенствование
фтизиатрической службы. Крупные
специализированные стационары
готовы будут принять лишь тех
пациентов, чьи формы болезни или
стадии ее незамедлительно требуют
многозатратных методов лечения,
применения высоких технологий.

— Это, если
можно так скаазать, глобальные
планы, которые начинают
осуществляться. Но известно, что
какие-то пертурбации уже идут,
хотелось бы узнать о них подробнее.

— Ну,
во-первых, на базе нашего
областного противотуберкулезного
диспансера мы создаем свой
хирургический центр для оказания
необходимой помощи и тем нашим
пациентам, что страдают
нелегочными формами туберкулеза.
До последнего времени такие
больные вынуждены были искать
необходимую им по жизненным
показаниям помощь далеко за
пределами нашей области. В минувшем
году смогли на выделенные нам
средства приобрести самое
современное оборудование. И нынче
имеем такую же возможность. Так что
хирургический наш центр будет
отвечать всем требованиям.
Лечебный корпус, расположенный на
Байкальской, ставим на капитальный
ремонт — помещению он просто
необходим. Вместе с главным
психиатром областного комитета по
здравоохранению Виктором
Москалевым обдумываем возможность
открытия специализированного
отделения для туберкулезных
больных, страдающих к тому же
наркоманией и алкоголизмом.
Открыли реабилитационный центр для
больных с внелегочными формами
туберкулеза в Жердовке. В самом
Иркутске, я надеюсь, будет
увеличено число туберкулезных
коек, и именно Иркутск возьмет на
себя лечение больных, не требующих
особо затратных технологий. Как
видите, наша служба, пусть и не так
быстро, как хочется всем нам,
все-таки поднимается с колен.
Учтите, что в Иркутске две кафедры
туберкулеза: в медицинском
университете и в институте
усовершенствования врачей. Это
значит — в своей практической
работе мы имеем возможность
опираться на медицинскую науку, что
тоже очень важно. Хочу лишь
напомнить о том, что избавление от
любой болезни лишь процентов на 20
зависит от врачей, а на остальные 80
— от самих людей, обязанных
беспокоиться о себе, да от
государства, которое должно
заботиться о здоровье народа. В
отношении туберкулеза эта истина
является абсолютной.